Драйв Астарты
Шрифт:
– Шлем? – Переспросила австралийка.
– У тебя на голове, – пояснила миниатюрная чернокожая девушка-подросток, как будто материализовавшаяся из воздуха.
– Черт!.. – Берилл сняла защитный пластиковый шлем и по-байкерски повесила себе на локоть. – Я так напряглась, что забыла про эту штуку. А…
– …Это Штос Упаики, – сообщил Аркадио. – А этих троих Упаики ты, говорят, знаешь.
– Знаю. Мы встречались на Тероа. Штос, а ты… По-моему, не утафоа, а…
– Я буньип, если на языке оззи, – невозмутимо сообщила та.
– Штос – буньип из клана Упаики, – добавила Тиви.
– Понятно, – австралийка кивнула. – Отлично смотритесь, ребята!
– Ты тоже классно
– …Ну, или хотя бы съедобное, – оптимистично добавил Окедо.
– А кэп Гэнки, – продолжил Эланг, – пошел на центр-мостик, и сейчас начнется набор скорости. При сорока узлах на площадке неуютно.
Огромный TV-экран на задней стенке маленькой кают-компании казался элементом остекления. Через обычное лобовое окно было видно только море и небо, а через это телевизионное окно – ландшафт в районе какого-то крупного портового города.
– Японско-японский обычай, чтобы казалось, что места больше, – пояснила Тиви.
– Правильно, – ответила молодая японка, одетая в нечто вроде ярко-пестрой пляжной накидки. – …И это очень полезно для маленького помещения.
– Типа… – Сказал суперкарго, – Знакомьтесь. Кияма Хотару – Берилл Коллинз.
– Хэх… – Произнес Окедо, глядя на экран и одновременно хватая со стола огромное зеленое яблоко. – Este una culo o Canal de Suez.
– Они хотели сделать болото, – предположила Штос, – но у них не получилось.
– Они не хотели, – сказала Тиви, – но они стреляли в чужие вещи и от этого, по закону дхармы, испортилась карма. Теперь – да, полная жопа.
– Это ещё не полная жопа, – возразил Эланг, разливая какао по кружкам, – а вот когда диатомовый бетон схватится, тогда будет полная.
– TV-комментатор сказал, – сообщила Хотару, – что в середине канала не будет такой концентрации силиката, чтобы бетон схватился. Это произойдет лишь в узких местах канала и служебных водоемах по краям. Кроме того, египтяне предпринимают меры.
– Бетон вообще не схватится, – ответил Аркадио, тоже глядя на экран, – поскольку GM-диатомовая биомасса не переработана. Получится густой глиняный суп. И египетские земснаряды чисто по арифметике не могут откачивать это быстрее, чем оно растёт.
– Holy shit, – выдохнула австралийка, – а это что? Этого не было в прошлом выпуске!
Аркадио пожал плечами и сделал глоток из кружки.
– Это не просто силикатный раствор, а водоросли, которые на жаре гниют, и на гниль слетаются мухи. Прикинь: египтяне четвертый день откачивают это на берег…
– Но, черт… – Берилл Коллинз тряхнула головой, – с этим ведь можно что-то сделать?
– Ага, – подтвердил Аркадио. – Типа, нужен такой wereworm, который жрет силикаты.
– Кто-кто? – Переспросила она.
– Wereworm, – повторил он. – Есть werewolf, волк-оборотень, а это червяк-оборотень.
– Ты шутишь? – неуверенно спросила австралийка.
– Там не до шуток, – ответил суперкарго и ткнул пальцем в сторону экрана, – египтяне влипли по-взрослому. Если у тебя нет вервормов нужного вида, то нельзя пускать GM-диатомитов в мелководный бассейн, куда фильтруется кремний со всех сторон.
– Давай ты объяснишь, что такое верворм? – Предложила Берилл.
– Легко, – сказал он. – Есть турбеллярии, это симпатичные яркие разноцветные морские существа, похожие на улиток, но очень шустрых и без раковины. На самом деле, это не улитки, а древнейшие плоские червяки. Среди них есть планарии, они прозрачные. Это перспективные лабораторные звери, которых за последние сто лет уже изучили вдоль и поперек. Можно на компе запрограммировать свойства, транслировать это в ген-код
и вырастить вообще любого червяка, по заказу.– Ну, про любого ты загнул, – встряла Тиви, – по ходу, слона ты так не вырастишь.
– ОК. Любого в реальных рамках. Большого или маленького, голого или панцирного, щетинистого или лапчатого, травоядного или хищного. Как-то примерно так.
Берилл Коллинз школьным жестом подняла руку и уточнила:
– Поэтому – wereworm, червяк-оборотень?
– E-oe. Так что на атолле Бокатаонги и в других точках производства GM-диатомита непременно держат популяцию таких вервормов, чтобы они жрали биомассу, которая попала, куда не надо. GM-диатомитов разводят только в Меганезии. Больше нигде нет смысла добывать силикат из морской воды. Зачем, если там полно песка и глины? И, соответственно, нигде нет популяций вервормов, которые это жрут. Ситуация, ага.
– Это жутко интересно! – Сказала австралийка. – Значит, проблему можно решить.
– Можно, – Аркадио кивнул, – но нужно ли? Нашему бизнесу Суэц ни к чему.
– Черт… – Произнесла она, – все это похоже на провокацию.
– Ну, – суперкарго пожал плечами, – заговор можно увидеть в любом событии…
– Свежие новости, – сказала Хотару, – я включу звук погромче.
– ---------------------------------------------
– ---------------------------------------------
В эфире прямое включение из Порт-Фуад. В Египте ночь, но в здании администрации канала свет горит во всех окнах. Один сотрудник невесело пошутил: «раз война, значит мобилизация». Сейчас я кратко напомню, какие события предшествовали кризису.
Террористический акт 7 ноября, проведённый с применением радиоактивных отходов против пассажирских судов в Ла-Манше, предельно обострил христианско-исламские отношения в Европе. В частности, с новой силой вспыхнул старый территориальный конфликт между Грецией и Турцией вокруг островков Джардадж, расположенных на равном расстоянии от турецкого побережья и от греческих островов Айя-Мария. При встречной попытке сторон взять Джардадж под контроль произошло вооруженное столкновение с несколькими жертвами. Такое происходит не первый и не десятый раз, однако в данном случае правительство Греции формально объявило Турции войну и попросило экстренной денежной помощи у правительства Евросоюза «для отражения исламской агрессии». Аналитики полагают, что конфликт вокруг Джардадж был лишь поводом для этой просьбы, а деньги экстренно требовались Афинам для решения ряда типичных внутренних греческих проблем с раздутыми социальными программами. В старые добрые времена страны Евросоюза дали бы Греции денег, но общеевропейский кризис принудил основных доноров ЕС к экономии, и метод не сработал. Мало того, правительство Турции решило использовать эту «формальную» войну для силового решения другого старого спора с Грецией: о территориальных водах в Эгейском море.
Попав в ловушку, правительство Греции пошло ва-банк: оно продало непризнанной республике Мпулу остров Гадес в 20 милях южнее Крита. Для Транс-Экваториальной Африканской Лиги этот остров площадью 30 квадратных километров в 400 милях к вест-норд-вест от дельты Нила может стать плацдармом для планируемого трафика из Индийского океана в Средиземноморье по треку Замбези – Малави – Альберта – Нил. Аналитики полагают, что этот трек создается в интересах Антарктического газового консорциума. Географически это кратчайший путь из Австралийско-Новозеландской Антарктики в Европу. Подробнее на эту тему – читайте на сайте CNN-fortune.