Дражайший плут

Тревельон поклонился хозяину.

– Леди Феба цела и невредима, ваша светлость, однако у меня есть важное сообщение.

Черная бровь Уэйкфилда под белым париком выгнулась дугой, но капитан выдержал взгляд хозяина. Пусть он и герцог, но Тревельон не из пугливых и ему не впервой сносить раздражение и гнев работодателя. Вот только бы нога не подвела, которая взрывалась залпами боли, отдающейся в бедро.

В передней, едва появился герцог, воцарилась тишина. Даже собачонка мисс Пиклвуд перестала лаять. Леди Феба поежилась под рукой капитана, прежде чем тяжело вздохнуть, нарушая тишину.

– Ничего не случилось, Максимус. Право же, нет необходимости…

– Феба! – положил конец ее попытке сгладить ситуацию голос Уэйкфилда.

Рука Тревельона на миг чуть сильнее сжала ее хрупкие плечи.

– Ступайте с мисс Пиклвуд, миледи.

Если бы его голос был способен обретать ноты нежности, то это произошло бы сейчас. Ее светло-каштановые волосы рассыпались по плечам, нежные щеки разрумянились после верховой езды, рот казался бутоном алой розы. Она выглядела юной и немного растерянной, хоть и находилась в отчем доме. Ему очень хотелось по-настоящему обнять ее, предложить помощь там, где о ней не просили и где в ней не было нужды. Что-то сжалось в его груди – только раз, мимолетом, – прежде чем он прогнал это чувство и похоронил под грудой резонов, доказывавших невозможность инстинктивных побуждений, потакать которым было глупо.

Он обратился к лакеям.

– Рид!

Когда-то Рид служил у него солдатом. Это был нескладный детина, высокий и такой худой, что ливрея висела мешком на его узкой груди. Руки и ноги были слишком велики по сравнению с телом, острые локти и колени придавали ему вид цапли, но глаза на некрасивом лице излучали ум и смекалку.

Рид кивнул, получив и поняв команду без дальнейших пояснений, дернул подбородком в сторону Хатуэя, юноши девятнадцати лет, и, когда мисс Пиклвуд повела Фебу прочь, оба парня двинулись за ними следом.

Подопечная капитана на ходу бросила что-то насчет мужского гнета, и Тревельон спрятал улыбку.

– Капитан… – Голос герцога заставил его спрятать улыбку подальше.

Уэйкфилд кивнул, предлагая пройти в глубь дома, где находился его кабинет, прежде чем повернуться и проследовать в указанном направлении. Тревельон последовал за хозяином.

Уэйкфилд-хаус относился к числу самых больших частных резиденций Лондона, и коридор, по которому они шли, был бесконечным. Нога Тревельона совсем разболелась, прежде чем они добрались до кабинета герцога, миновав по пути небольшую статую, двери малой библиотеки и гостиной. Кабинет был хоть и небольшой, но уютный и со вкусом отделанный: темное дерево и пушистый ковер, яркий, как россыпь драгоценных камней.

Уэйкфилд закрыл за ними дверь, прошел к огромному письменному столу и сел. В обычных обстоятельствах Тревельон не посмел бы сидеть перед его светлостью, но сегодня соблюдать табель о рангах не было возможности, поэтому неуклюже плюхнулся на один из стоявших перед письменным столом стульев. Как раз в этот момент в дверь постучали и вошел Крейвен.

Внешне слуга напоминал ходячее пугало: высокий, худой, неопределенного возраста – ему можно было дать и тридцать, и шестьдесят. Он числился камердинером герцога, но Тревельон очень скоро понял, что это далеко не просто камердинер.

– Ваша светлость, – произнес Крейвен.

Уэйкфилд кивнул вошедшему.

– Леди Феба.

– Понимаю. – Камердинер плотно закрыл за собой дверь и подошел к письменному столу, но не сел, а остался стоять.

Герцог и слуга воззрились на Тревельона.

– Четверо мужчин на Бонд-стрит, – сообщил тот.

Брови Крейвена поползли вверх так, что едва не скрылись под волосами. Уэйкфилд вполголоса выругался.

– Бонд-стрит?

– Да, ваша светлость. Я застрелил двоих, раздобыл лошадь и умчал леди Фебу прочь от опасности.

– Они что-нибудь говорили?

– Нет, ваша светлость.

– Проклятье!

Крейвен деликатно кашлянул.

– Мейвуд?

Уэйкфилд нахмурил брови.

– Разумеется, нет. Он же не лишился рассудка!

Слуга фыркнул.

– Его светлость проявил исключительную настойчивость в своем желании приобрести ваши земли в Ланкашире, ваша светлость. Не далее как вчера мы получили очередное письмо, составленное в весьма неучтивых выражениях.

– Этот болван думает, будто я не знаю, что у нас там залегает угольный пласт. – Уэйкфилд брезгливо скривился. – Никак не возьму в толк, почему он помешался на угле.

– Полагаю, он думает, что уголь может быть топливом для больших механических машин, – заметил Крейвен, внимательно разглядывая потолок.

– Вот как? – Похоже, Уэйкфилд даже на минуту растерялся.

– Кто такой Мейвуд? – спросил Тревельон.

Герцог взглянул на него.

– Виконт Мейвуд, мой сосед в Ланкашире и слегка не в себе. Несколько лет назад он прожужжал мне все уши – о чем бы вы думали? О репе.

– Чокнутый или нет, однако многие слышали от него угрозы в адрес вашей светлости, – осторожно напомнил Крейвен.

– Мне, угрозы адресовались мне, а не моей сестре, – возразил Уэйкфилд.

Тревельон, растирая правое бедро, пытался соображать.

– И как нападение на вашу сестру помогло бы ему в этой затее с углем?

Уэйкфилд махнул рукой.

– Да никак.

– Ваша светлость, нападение на леди Фебу ему бы не помогло, – тихо заметил Крейвен, – однако они могли похитить ее и удерживать до тех пор, пока вы не согласитесь продать землю, а что еще хуже, силой заставили бы ее выйти за его сына…

– Наследник Мейвуда уже женат! – рявкнул Уэйкфилд.

Крейвен покачал головой.

– Нет. Он хотел жениться на девице-католичке, но, как я понимаю, это не признается англиканской церковью. Под этим предлогом Мейвуд объявил брак недействительным.

При одной лишь мысли, что Фебу могут заставить выйти замуж без любви, Тревельон стиснул зубы.

– Неужели Мейвуд настолько безумен, чтобы предпринять нечто подобное, ваша светлость?

Глубоко погрузившись в размышления, Уэйкфилд откинулся на спинку стула, взгляд его был прикован к лежавшим на столе бумагам. Внезапно он хватил кулаком по столу, да так, что подпрыгнула чернильница.

– Да, да, вполне возможно, что Мейвуд окончательно выжил из ума – он вообще с головой не дружит. Проклятье, Крейвен, я не допущу, чтобы из-за меня Феба подвергалась опасности.

– Разумеется, ваша светлость, – спокойно согласился слуга. – Прикажете мне заняться этим делом?

– И немедленно! Мне нужны факты, прежде чем я начну принимать какие-то меры, – распорядился Уэйкфилд.

Тревельон осторожно вытянул ногу и заметил:

– Но нам не следует сбрасывать со счетов и других подозреваемых. Возможно, за попыткой нападения стоит вовсе не Мейвуд.