Дразнилки

Кто-то завыл по волчьи. Заклокотал холодный смех, от которого заболело в ушах. Выхин дёрнулся, не помня себя от ужаса, мотнул головой, осматриваясь – Капустина не было – и бросился зигзагами, через оградки, ломая кусты, утопая кроссовками в сухой земле чужих могил, к лесу, скорее.

Оглянулся. Тени преследовали. Клубы искристых от инея теней. Футболка прилипла к спине. В ушах звенело.

«Тили-тили тесто, жених и невеста!»

«Андрей, Андрей, сделал шапку из гвоздей»

Выхин вспомнил, как рисовал Вано: вычерчивал измазанные кровью губы, поломанный нос, заплывшие глаза. Выражение лица, как у форменного идиота, который не может связать двух слов. Агрессия сочилась с того рисунка. Вано был боевой машиной без мозгов. Таким он оставался и сейчас.

Лес начался внезапно. В сторону Выхина словно прыгнули дрожащие тени деревьев, потом стало влажно и прохладно, тропинка оборвалась, сменившись дёрганной колеей, а за ней оказался заросший овраг с рыжим кустарником по краям.

Выхин влетел в овраг, едва не переломав ноги. Упал на ладони, больно оцарапал их сухими колючками. Вскочил, продрался сквозь кустарник, оказался среди деревьев, в мякоти сырой земли и тишины. Сразу стало легче дышать. Раскаленный болт в затылке провернулся еще раз, но уже не причинял сильной боли. Лес нравился Выхину с детства.

Он стер пот с глаз, побрёл вглубь леса, боясь оглядываться.

Может быть, Выхин сошел с ума, подхватил тепловой удар, свалился в обморок прямо у могилы отчима или даже по-настоящему, без шуток, умер – но всё равно боялся оглянуться и проверить, так ли реальны тени с хоккейными клюшками, как они были реальны всего несколько минут назад.

Сердце колотилось, и это пока что был самый громкий звук вокруг. Выхин перешел с бега на быстрый шаг, обогнул полувысохший ручеек, щурясь поглядывал на яблоко солнца, то и дело выскакивающее сквозь листья деревьев – пытался сориентироваться на местности, хотя понятия не имел, где находится и куда бредёт.

А ведь в этих лесах пропадали люди. Раз – и оставались от них только надувные лодки, палатки, рюкзаки.

Где-то возле реки, да?

Он остановился, прислушиваясь. Осторожно повернулся, готовый броситься наутёк сразу же, если увидит что-то подозрительное или страшное.

Никого не было. Никто его не преследовал.

Тем не менее.

Далекий звук воды различить было трудно, но возможно. Местные реки, ледяные и опасные. Притягивали отчаянных людей, словно мотыльков. И его как-то притянули, не отпускают.

Выхин почувствовал холод в кармане, запустил туда руку, вытащил камень с узором. Когда он успел взять его? Память снова играла злые шутки.

Извилистый кроваво-красный узор как будто изменился. Иней сыпался из-под пальцев, оставляя на поверхности камня мелкие капельки.

– Что здесь происходит? – спросил Выхин вслух.

Он снова вспомнил про пещеру, про ту самую спасительную крепость, куда сбегал от Капустина и его друзей. Раньше Выхин думал, что один раз найдя путь к ней – узкий чёрный провал, из нутра которого пахло плесенью и смертью – не забудет. Но вот ведь, забыл. Звук реки и камешки напомнили. Словно детали мозаики внутри головы. Чего-то не хватало, самой малости…

– Вы куда побежали?

Выхин вздрогнул, заметив показавшуюся из-за деревьев Ленку. Торопливо убрал камень обратно в карман.

– Ты ничего не видела?

– Неа. Пошла к могиле дяди, потом вы рванули к лесу, что-то кричали, как будто убегали от кого-то. Я за вами, вприпрыжку, еле догнала. Думала, спасательный отряд понадобится.

Ленка смущенно выдавила из себя смешок. Со стороны, наверное, глупо выглядело – здоровенный мужик с воплями бегает по кладбищу. Выхин тоже смутился.

– Кажется разное… – пробормотал он. – Проклятое солнце.

– Я вам про дядю напомнила, вот вы и сорвались, – сказала Ленка. – Бывает. Он снова за вами гнался?

– Снова?

– Ну, как раньше.

Выхин не смог сразу подобрать правильные слова, потому что образы, выпрыгнувшие из прошлого, оставались ещё слишком яркими.

– Его банда постоянно меня выслеживала, – сказал он, наконец. – Не гонялась, а именно выслеживала. Это должна была быть месть за выбитый зуб. Как-то они меня поймали и затащили в лес, чтобы избить клюшками… у них тогда много чего было на уме… а я сбежал… Вот как сейчас. Кругом деревья, влажно, пахнет как-то… по лесному, грибами, перегноем. Думал, что никогда не выберусь отсюда, что этот лес вечен. Но потом он закончился.

– Вы нашли дорогу или реку?

Выхин неопределенно пожал плечами и не ответил.

Ему стало легче. Образы Капустина, Маро и Вано поблекли, вновь превратившись в рисунки в тетради. Нужно будет вырвать их и сжечь, избавиться навсегда.

– От таких воспоминаний надо избавляться, – серьезным тоном сказала Ленка. – Я читала в одной книге по психологии. У вас осталось что-то в прошлом. Какой-то нерешенный вопрос. Вы подсознательно пытаетесь его решить, и не можете. Вы и в город-то вернулись скорее всего из-за этого.

Выхин снова пожал плечами.

– Я тряпка, – сказал он, ничего особо не ощущая. – Никчемный человек. Никаких целей или вопросов. Вернулся потому, что у меня не осталось денег на жизнь. Лежал на лавочке на вокзале и думал о том, что хочется жрать. А потом просто взял и поехал сюда, к отчиму. Я не знал, что он умер. Мне вообще было наплевать на его жизнь. Думал, займу денег, помоюсь, поем от пуза, искупаюсь в море пару раз – и укачу в закат, куда-нибудь подальше отсюда. Вот и всё.

Ленка посмотрела на него печально. Черты лица её изменились, стали грубее. Или это ворвавшийся сквозь листву солнечный свет ввёл свои правила.

– От кого вы бежите, Выхин? – спросила она. – Он монстров, что засели у вас в голове? От страхов из детства? Или от чего-то такого, что запихнули глубоко в душу и не можете достать? Это мерзкое чувство безысходности, да? Вы убегаете от него.

Лучи солнца стерли Ленку вместе с её последними словами, и Выхин сообразил, что её здесь никогда и не было.

Потому что в двух или трех метрах от него стояла Элка.

Глава шестая

1.

– Лучше беги, – сказала она.

Элка была одета в легкую курточку ярко-красного цвета, в цветные ласины и высокие резиновые сапоги. Лучшая одежда для начала марта.

Лес сбросил краски – потускнел, облысел, подмерз, застыл среди комьев подтаивающих сугробов, чёрных пятен заиндевевших луж. Мороз привычно, как в детстве, пробежал по волосам и обнаженной коже, высушил пот между лопаток и на висках. Выхин осторожно вздохнул, ощущая покалывание холода в горле. Боялся пошевелиться.

Элка смотрела вроде бы на него, но как будто и в сторону.