Дредноуты Балтики. 1914-1922 гг.

Д.И. Иванов писал о революционном процессе довольно схематично, зато очень детально изобразил бытовую сторону жизни на линкорах 1-й бригады, а также охарактеризовал досуг на берегу. Это является преимуществом его книг.*60 Он подробно рассмотрел ход волнений 19 октября 1915 г. на “Гангуте”. Другим достоинством можно назвать информацию о социал-демократическом кружке на линкоре. Обстоятельно автор повествовал о деятельности судового комитета “Ганг'ута” весной и осенью 1917 г., но практически не уделял внимания летним месяцам.

Мемуары Д.И. Иванова дополняет книга воспоминаний бывшего матроса линейного корабля “Император Павел I” Н.А. Ховрина “Балтийцы идут на штурм”.*61 Особое внимание он сконцентрировал на партийной борьбе в Гельсингфорсе, хотя упомянул об образовании судовых комитетов, принципах их формирования, начале деятельности. Однако возможности использования этих воспоминаний более ограничены, поскольку автор был арестован в Петрограде в июле 1917 г.

Подавляющее большинство такого рода литературы, изданной в СССР, посвящалось политическим аспектам ситуации. Это характерно и для воспоминаний П.Е. Дыбенко, и мемуаров В.Н. Залежского, и А.Ф. Ильина-Женевского.*62 Тем не менее, П.Е. Дыбенко сообщил некоторые важные подробности июльских выступлений на кораблях Гельсингфорсской военно-морской базы, в том числе и на линейных кораблях 1-й бригады (например, сообщения об изгнании следственной комиссии правительства, направленной для выявления зачинщиков).

Ряд мемуаров послужили для реконструкции общеисторического фона событий, происходивших на линкорах бригады в 1917 г. Среди них, например, “В революции: Воспоминания” В.А. Антонова-Овсеенко*63, “Кронштадт и Питер в 1917 году” Ф.Ф. Раскольникова из сборника его произведений под общим заголовком “О времени и о себе”.*64

Значительную помощь оказали документальные источники, выявленные в Российском государственном архиве Военно-Морского флота (далее — РГАВМФ). Прежде всего, необходимо выделить материалы фонда 870, содержащие вахтенные журналы. Достоинства данного вида делопроизводственных источников для раскрытия темы состоят в точной фиксации всего происходившего на корабле за день, в перечислении всех судовых работ и занятий. Отмечались в них и особо важные, либо необычные происшествия, визиты делегаций. В 1916 г. вахтенные журналы несколько изменили свой формуляр. Это позволило составить более полное представление о видах судовых работ. Однако с лета 1917 г. записи в них делались гораздо менее подробно, перестали указываться занятия, содержалась лишь их констатация.

В качестве примера приведем запись из вахтенного журнала линкора “Севастополь” от 27 июля 1917 г.:

“7.45 — С “Петропавловска” сигналы… Рапорт

9.15 — ЭМ “Эмир Бухарский” ушел в море

9.30 — Команду развели на работы

10.10 — Матрос I статьи Кравченко заявил, что у него снесло привязанную койку с бака

10.30 — Окончили работы

14.00 — Команду развели по судовым работам”.*65

Таким образом, мы видим, что стали возможными пробелы в записях, их неполнота. К тому же, до октября 1917 г. в РГАВМФ сохранились журналы лишь “Севастополя” и “Гангута”. По двум другим дредноутам за 1917 год в наличии имеются журналы, доведенные до 3 сентября (“Петропавловск”) и до 24 июня (“Полтава”). Это несколько ограничило возможности их использования.

Большинство использованных журналов вводится в научный оборот впервые.

Важный историко-бытовой материал содержится в корабельных фондах (Ф.743. “Петропавловск”, Ф.747. “Полтава”, Ф.751. “Гангут”, Ф.878. “Севастополь”). В них можно выделить несколько групп дел. Для анализа проступков, совершавшихся членами экипажей линкоров, важны материалы, готовившиеся для корабельных судов.*66 Они состоят из опросов, проводившихся во время следствия, рапортов с описанием происшествия, протоколов заседания суда. Благодаря этим документам становится возможным сделать вывод о наиболее неблагополучных явлениях в судовой повседневности, о взаимоотношениях рядового состава с унтер-офицерами и офицерами кораблей, некоторые представления о роли группового единства в среде моряков.

На некоторых кораблях все судебные постановления обобщались в специальных “Книгах корабельного суда”.*67 Их удобство заключается в краткой фиксации всех дел, прошедших через корабельный суд, включая те, данные о которых в описях фондов отсутствуют. Сведения о менее значительных проступках, совершенных членами команд дредноутов, отложились в приказах по судной части или “Тетрадях для записи взысканий”.*68 В них освещены в основном нарушения в области дисциплины и приказы, вынесенные командирами. Ценность как для реконструкции этой сферы, так и других, касающихся личного состава, представляют книги приказов.*69 В них отразились проблемы, связанные с комплектацией и перемещениями личного состава, а также со снабжением.

Более подробное освещение хозяйственные вопросы получили в документах, объединенных в “Приказах по хозяйственной части”*70 или “Переписке по финансовым и хозяйственным вопросам”*71. Благодаря им удалось установить размеры лазаретного содержания матросов, стоимость ежесуточного питания и обмундирования.

Многие проблемы, вставшие перед корабельными начальниками после февральских событий (взаимоотношения с экипажем и судовыми комитетами, снижение дисциплинарного уровня), получили отражение в “Книгах приказов по личному составу” за 1917 г.*72 В фонде линкора “Гангут” была обнаружена также “Копийная книга записок, рапортов, командировок по личному составу”. Она во многом дублирует “Книгу приказов”, но содержит заверенные копии и других типов делопроизводственных документов, выходивших по кораблю: удостоверений, рапортов командиру корабля. Названные дела обладают одним существенным недостатком: все они были закончены в апреле-июне 1917 г. За более поздний срок подобные документы отсутствуют. Информацию о численности, структуре, составе судового комитета удалось обнаружить в двух делах фонда 878 — №№ 141, 151. Несмотря на разные заголовки (“Переписка судового комитета” и “Протоколы заседаний судового комитета”), они представляют собой одно и то же. Такого количества документов, являвшихся плодом деятельности этих организаций, ни в одном другом изученном фонде обнаружено не было. Нужно отметить, что характерной чертой разбиравшихся в протоколах вопросов являлся их исключительно хозяйственный характер.

В основном эти материалы до сих пор исследователям не использовались и вводятся в научный оборот впервые.

Данные по бригаде дредноутов в общем, в том числе списки личного состава “Петропавловска” и “Полтавы”, циркуляры штаба, протоколы медицинского освидетельствования содержатся в делах фонда 477 (“Штаб 1-й бригады линейных кораблей”). Особо выделим “Флагманский исторический журнал”.*73 Такие журналы велись при штабе каждого соединения, для чего специально назначался офицер. В них ежедневно заносились все события и происшествия, имевшие место на бригаде, указывался дежурный по бригаде линейный корабль, отдельно цитировались все приказы и радиограммы начальника бригады и командующего флотом. Именно во “Флах'манском историческом журнале” ежемесячно сообщалось о количестве списанных и переведённых с бригады матросов и офицеров, там же содержались многие сведения о деятельности судовых комитетов в марте 1917 г. Журнал был доведен до 7 июня поручиком по Адмиралтейству Е. Максимовым.

Вторая часть “Флагманского исторического журнала” содержится в фонде р-852.*74 Данное дело, дошедшее в подлиннике, ранее не вводилось в исторический оборот. Хронологически оно охватывает начало июня- октябрь 1917 г. Принципы ведения не изменились по сравнению с предыдущей, более известной, частью, охватывающей январь-май. Здесь отложились свидетельства о срыве учений и боевых стрельб по причине проведения политических манифестаций на берегу. Так было, например, 21 июня “из-за обсуждения на кораблях вопроса о недоверии Временному правительству”.*75 Подробно освещена проблема гибели четырех офицеров с линейного корабля “Петропавловск”, что позволило дополнить характеристику этих событий, изложенную в мемуарах Г.К. Графа. В частности, уточнены детали резолюции, принятой командой, её реакция на отказ лейтенанта Б.П. Тизенко, мичманов М.В. Кондратьева, Д.А. Кандыбы и К.М. Михайлова.*76 Присутствие комиссара ЦКБФ Е.С. Блохина при допросе офицеров заставляет усомниться в истинности более поздних утверждений депутатов этой организации, что в Центробалте не были посвящены в это дело.

Документы фонда р-30 представляют интерес с точки зрения выяснения окончательных наказаний, понесённых участниками выступления на линейном корабле “Гангут” и по делу Главного судового коллектива РСДРП. Представляют интерес именные карточки с указанием всех лиц, привлеченных к делу Главного судового коллектива РСДРП.*77 С их помощью появилась возможность установить персональный список тех, кто привлекался не только как обвиняемые, но и как свидетели. Также здесь содержатся приговоры подозреваемым. Мы располагаем именными карточками подозревавшихся в активном участии и, возможно, организации беспорядков на “Гангуте” 19 октября 1915 г.*78 Благодаря этим карточкам, стало возможным поимённо установить тех, кто был оправдан на суде и, тем самым, несколько развенчать традиционный взгляд на приговор как на весьма суровый.

Материалы фонда дополняются документами судной части Главного Морского Штаба.*79 Некоторые из них*80 представляют собой списки осуждённых за революционную пропаганду. В них подробно изложены сведения о положении обвиняемых, месте их службы, суть обвинений и приговор. В дальнейшем отслеживалось отправление их в тюрьму или на фронт. Здесь же обнаружены материалы о наказаниях за уголовные преступления, что помогает более детально представить себе как картину самих правонарушений, так и мотивацию людей, шедших на это.