ДРЕМ

– К нему? Даже если королева что-то и испытывала к нему, то оно прошло бы, как только она увидела бы, во что он превратился. («Это уж точно!») Вернее... Уже... Боги! Этого не может быть! Так не хочется верить... Я отправил своего человека попытаться разузнать точнее. Вдруг это какой-нибудь политический ход? Но, похоже, её уже нет... – он отвёл глаза, и такая смесь горя, скорби и утраты отразилась в них, что мне снова стало не по себе.

– А вы знаете Глена? – произнесла я, переборов неразумное желание открыть ему правду. Он всмотрелся в моё лицо, после ответил:

– Нет. Мне не доводилось общаться с ним лично.

– А я думала, вы тоже были в её охране.

– Я никогда не был в её охране, Эйри. Я встречался с леди Луэлин тайком, пока не началась эта война...

– То есть она крутила роман одновременно с Дмитрием и с вами? – подняла я бровь, снова лукаво улыбнувшись.

Лэмб отпил из своего бокала, немного помолчал и ответил:

– В силу некоторых обстоятельств у меня не стало возможности видеться с ней. Из-за дремлян. Вероятно, тогда-то она и увлеклась Дмитрием.

Черти кометные, как правдоподобно! Не будь я собой, обязательно поверила бы!

– А почему у вас не стало возможности с ней видеться?

Он снова помолчал, будто решая, открывать ли мне страшную супертайну, потом всё же ответил:

– Я попал на Дреме в тюрьму. А когда удалось бежать – было уже слишком поздно. Только не спрашивайте, из-за чего... сейчас не могу сказать вам этого. Как-нибудь потом, после окончания войны, может быть...

«В тюрьму! Так он наверняка сидел там же, где этот ротор! Тогда всё сходится! Вернее, почти всё... Разве только он действительно был влюблён в меня, а, получив доступ к мыслям Дмитрия, узнал много подробностей обо мне...»

Внезапно я похолодела. А что, если это из-за него дремляне подставили Дмитрия? Что, если именно он сломил моего любимого, надеясь таким способом убрать преграду и предстать перед королевой победителем Дрема? Мрачное пламя, которое хлещет из него, вполне способно на это!

А ещё... мне вспомнился телепат...

– И вы бы простили ей измену? – удивлённо произнесла Эйри.

– Я бы простил ей всё... – сказал Лэмб таким тоном, что мне вдруг стало почти стыдно за свои подозрения. Никогда не попадала в подобное положение! Всегда легко читала по глазам галактоидов их души! А тем более людей...

Вечером я с трудом находила себе место, испытывая странное и неодолимое влечение к Лэмбу – даже не знаю, от имени кого оно исходило: от Эйри, или Луэлин. Меня привлекала его загадочность, сила и борьба, страсть к королеве и нежность к Эйри...

Пожалуй, я была бы влюблена, если бы не то страшное разочарование, которое принёс мне Дмитрий. До сих пор приходилось удерживать слёзы, вспоминая, каким он был, когда я с ума сходила от одного его вида, голоса, прикосновений, – и чем он стал теперь. И если бы не те подозрения о причастности Лэмба к состоянию Дмитрия, которые вспыхнули и не желали покидать мои мысли...

Я связалась с Дэльвиком и попросила его разузнать всё о неизвестном Лэмбе, передав адмиралу описание его внешности и сделанное по памяти пси-фото. Заснять Третьего – в том, что это Третий, я перестала сомневаться – так и не удалось.

И почему им понадобилось пережить смерть королевы, чтобы познакомить Эйри с Лэмбом?! Если бы хоть чуть-чуть раньше, то и умирать бы не пришлось – я уговорила бы или заставила Лэмба выпустить меня и вернулась во Дворец! Но теперь, пожалуй, до окончания войны придётся жить жизнью Эйри. Или, может, всё же попытаться улететь? Если бы мне удалось сделать это, не теряя связи с Лэмбом... И уж никак нельзя никому открывать, что я жива.

Не попроситься ли переехать к Лэмбу? Пожалуй, нет: оттуда сложнее будет общаться с Дворцом – тем более, если он ловит наши сигналы, даже идущие с Дрема. Лучше прикажу срочно сменить все настройки, а лаборатории заняться усиленной защитой.

Элиш, смеясь и пытаясь подбодрить, рассказывала о том, какой переполох произвело известие о моей смерти и о некоторых неуклюжих попытках дремлян выяснить, правда ли это.

– Знаешь, – улыбнулась она, когда мы остались на олореле вдвоём. – Тут недавно пытались выйти на связь по твоему гиперкому, по какому-то секретному каналу... Я как раз находилась в твоём кабинете, но не знала код, и не смогла ответить. Может, это был...?

– Он меня больше не волнует, – холодно ответила я. – Элиш! Я нашла Третьего! И, к тому же, почти влюбилась в него, – я усмехнулась, чтобы скрыть свою боль. Она удивлённо взглянула на меня, но промолчала. – Элиш, он гений! Теперь мы выиграем эту войну – уж я-то постараюсь склонить его на свою сторону. Но пока ещё рано предпринимать кардинальные шаги...

– Как знаешь, Эйри, – произнесла она.

– Ты не веришь мне?

– Главное, чтоб ты сама себе верила.

Слова Элиш причинили мне сильные страдания, но я холодно указала им на выход из моего сердца и моей души. Я выгоню его, теперь я заставлю себя забыть его! Он не достоин любви Королевы ООССа.

Но всегда ли мы любим тех, кто достоин? Я прогнала прочь и эту мысль, отрезав: «Всегда!»

От расхаживания по комнатушкам отвлекла трель дверного уведомителя. С удивлением я открыла Харрису.

Глаза его показались покрасневшими, и я ощутила, как сердце снова сжалось. Он искренне переживал смерть своей королевы, при этом не имея возможности дать волю эмоциям! Но всё же не стала открывать ему правду – чем меньше галактоидов знают о том, что я жива, тем лучше. А он остаётся резидентом ООССа и должен взять себя в руки и продолжить исполнять обязанности... как бы тяжело ни было.

Впрочем, уверена, что он и сам прекрасно всё понимает – просто захотел отвлечься в обществе Эйри. А королева во мне слишком привыкла контролировать деятельность подчинённых. К тому же... когда-нибудь непременно узнает, что был с леди Луэлин гораздо ближе, чем мог бы предположить!

– Эйри... – пробормотал Харрис, заходя. – Можно?

– Конечно, – улыбнулась я. – У тебя что-нибудь случилось?

– Так... мелкие неприятности. Захотелось отдохнуть. Ты не занята?

– Немного времени у меня есть... Могу даже предложить тебе чего-нибудь перекусить – сегодня эксперимент с дремлянской автоплитой закончился небывалым успехом: еду можно есть, а не спускать в утилизатор...

Харрис улыбнулся, и я повернулась, намереваясь угостить его своим кулинарным шедевром. Однако вдруг он догнал меня – королева едва сдержалась, чтобы не отскочить в сторону, принимая боевую позицию, но Эйри позволила развернуть себя.

– Эйри... мне так тоскливо... – пробормотал он, приникая губами к моим губам.

– Харрис... не нужно, – прошептала я.

– Как мне осточертела эта изоляция... – продолжал он, не слушая меня. Губы его не собирались останавливаться, я напрягла руки, отстраняя: