Дремучие двери. Том II
Шрифт:
Но странно — отец Андрей, да и многие из его духовных чад спорили о грядущем конце с каким-то странным восторгом.
«А он, мятежный, просит бури»… «Пусть сильнее грянет буря!»…
Историческое время — болезнь, ведущая к неизбежной смерти. Поэтому его конец, наверное, для всякого верующего — освобождение. Мы жаждем подлинного, настоящего, которого в этой жизни нет. Лишь прошлое — иллюзия консерватизма и будущее — иллюзия прогресса.
Остановись, мгновенье!.. Мы жаждем встречи с Богом и одновременно страшимся её. Особенно в «минуты роковые», когда всё вокруг взывает о помощи, о спасении, когда рушится бытие, льётся кровь. И Господь, кажется, совсем отворачивается от обезумевшего мира. Когда время возвращать «долги наши». И ещё не испита до дна горькая чаша, и надо нести свой крест. И не только перед лицом Господа придётся предстать, но и перед
И прах наш с строгостью судьи и гражданина Потомок оскорбит презрительным стихом, Насмешкой горькою обманутого сына Над промотавшимся отцом.
Будут ли они вообще, потомки у погибающей Руси? Будут ли писать стихи или их читать? Или вообще уметь читать и писать? Да и будет ли она, великая Святая Русь? Или останется просто «территория», а великий народ превратится в «умирающее население»?
«…И духовно навеки почил?.». Кто виноват?.. Что делать? Куда несёмся?.. Не даёт ответа. Боже, спаси нас, как Сам знаешь. «Пусть сильнее грянет буря!» Последняя революция. Твой апокалипсис. Господи!..
«И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет.
И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет: ибо прежнее прошло.
И сказал мне: свершилось! Я есьм Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой; Побеждающий наследует всё, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном; Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов — участь в озере, горящем огнём и серою; это — смерть вторая». /От. 21:1, 4, 6–8/
Не мы ли «боязливые и неверные»?Какой нас дьявол ввёл в соблазнИ мы-то кто при нём?Но в мире нет её пространствИ нет её времён.Что больше нет её, понятьЖивому не дано:Ведь родина — она как мать,Она и мы — одно.Она глумилась надо мной,Но, как вела любовь,Я приезжал к себе домойВ её конец любой.В ней были думами близкиБаку и Ереван,Где я вверял свои вискиПахучим деревам.Из века в век, из рода родВенцы её племёнБог собирал в один народ,Но Божий враг силён.И чьи мы дочки и сыныВо тьме глухих годин,Того народа, той страныНе стало в миг один.При нас космический костёрБеспомощно потух.Мы просвистали свой простор,Проматерили дух.К нам обернулась бездной высь,И меркнет Божий свет…Мы в той отчизне родились,Которой больше нет./Борис Чичибабин, «Плач по утраченной родине». 1992 г/ПРЕДДВЕРИЕ
Такие смешные «совковые» характеристики — «моральный облик», «хороший товарищ», «отличный семьянин», «скромен в быту», «добросовестный общественник», «правдив, честен»… А всё это означало, в сущности, одно: соблюдаешь ли заповеди?
Господь сказал: «Кто любит Меня, тот и заповеди Мои соблюдёт». Книги, песни, фильмы — были дорогой к Небу. Из них «товарищи» и умом и сердцем познавали Закон и Замысел…
Не отреклись ли их авторы-оборотни от самого Творца, поменяв на 180 градусов мировоззрение? Ведают ли, что их нынешнее «свободное творчество» — лишь «пикантная подливка» к ядовитому блюду?
Примета антихристова царства — служение человеку как Богу. Иосиф никогда не требовал служения себе, он сам служил Делу до последнего вздоха — коллективному спасению.
Не обожествление человеческой единицы, не поклонение роду, партии, нации, коллективу /муравейнику/, а лозунг: «Человек — бог лишь в Боге». Состоявшийся в Образе и Замысле.
«Получить всё от жизни» и «отдать все во имя Жизни» — две цивилизации, два мира.
«Царство Моё не от мира сего…» «Умираю, но скоро наше солнце взойдёт…»
Гонка вооружений, сменяется гонкой самых передовых технологий, обеспечивающих контроль над разумом и психикой. Поработить дух дьявольской силой, не дать вырваться из плена низменных страстей и необузданных дурных желаний… Является ли благом процветание такого богопротивного государства?
Как сказал Иосиф: «Зачем волам вытаскивать из грязи телегу, которая везёт их на бойню?»
Иллюзия якобы свободного мира, находящегося в рабстве у самого себя — модель ада, где душа тоже находится в вечном плену у собственной самости, у своей падшей природы, у непреодолённой, победившей смерти.
Эгоцентризм и самость — первородный грех, нарушивший истинные отношения между личностью и Творцом, миром, дальними и ближними.
Гордые эгоцентрики, жаждущие самоутверждения от внешнего мира, находятся у него в рабстве.
Есть одиночество внутренней полноты /в Боге/ и внутренней пустоты.
«Ищите прежде всего Царствия, а всё остальное приложится», — сказал Господь. Люди ищут «что приложится».
Господь страдал вместе со своими детьми — падшим человечеством. Пастырь, кесарь, идущий путём Спасителя, не должен пировать во время чумы, тем паче заставлять народ Божий служить себе и своим вассалам.
Точная цитата из Маркса:
«Религия — это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира подобно тому, как она — дух бездушных народов. Религия есть опиум народа».
Человек задуман и создан Творцом как существо единое, соборное, «соборница душ». «По образу и подобию» Божьему, Троицы Святой, единосущной и нераздельной. Собор — всеединство. Но соборность человека пребывала как бы в потенциальном состоянии и до грехопадения не реализовалась. Ибо ещё не было необходимости дробления единой человеческой души на множество отдельных душ, составивших многие поколения, сменяющие друг друга.
Даже Адам и Ева были одной плотью, Ева была сотворена из Адамова ребра. «Двое да едины будут»… Разделение на мужское и женское начала, тоже бывшее в Замысле поначалу как возможность, стало явью в результате необходимости дробления и размножения. Адам познал Еву лишь после грехопадения, и она зачала, поскольку с момента грехопадения Адам и Ева стали смертны. Разделение в результате вошедшей в мир смерти.
Смерти и дробления, размножения во имя продолжения жизни и грядущего воссоединения обновлённых, преображённых человеческих душ в Царстве Будущего Века.
Итак, смерть во имя жизни. Какой жизни? Этот мир обречён и приговорён, в том числе и ветхое человечество. Пространство и время — лишь лабиринт «дремучих дверей» — искушений, которые надо успеть каждому преодолеть за земную жизнь, чтобы изменить с помощью Неба свою ветхую падшую природу и обрести бессмертие в Царствии. Речь идёт именно о новом, преображённом бытии в Боге.
В конце концов, суть христианства — Благая весть о Царствии, о грядущем веке преображённого человечества, очищенного от греха. О трудном жертвенном пути к Нему. Поиски Христа, Который есть Путь, Истина и Жизнь — поиски Истины.