Древние ассирийцы. Покорители народов

«Скажи Ишме-Дагану: так говорит Ишхи-Адад, твой брат. Это дело, которое не следует обсуждать. И все же позволь мне сказать о нем, чтобы я мог позволить своему сердцу дышать свободно [15] . Ты великий царь. Ты выразил желание получить двух лошадей, и я отправил их тебе. А теперь ты прислал мне 20 мин олова! Разве твое желание не было выполнено тобой без рассуждений и в полной мере? А теперь ты присылаешь мне этот кусочек олова! Если бы ты ничего не прислал мне, моему сердцу непременно было бы больно за бога моего отца. Цена этих лошадей здесь, в Катне, составляет 600 (сиклей) серебра, а ты послал мне 20 мин олова! Что скажет человек, услышав это? Несомненно, он не сможет считать нас равными. Этот мой дом — твой дом. Что случилось с твоим домом, если один брат не может выполнить желание другого брата? Если бы ты не послал мне это олово, мое сердце, несомненно, не болело бы из-за этого. Почему ты сделал это? Этот дом — твой дом».

15

Это дословный перевод. «Сердце» по-аккадски также может переводиться как «характер» и «страсть».

Битум аннум битка.«Этот дом — твой дом». Выражение Ишхи-Адада используется на Востоке и по сей день. Арабская фраза бейти бейтек,«мой дом — твой дом», часто произносится с оттенком грусти.

Пока в Мари и Экаллатуме происходили эти события, как важные, так и не обладающие большим значением, Шамши-Адад в своей столице Шубат-Энлиле был занят вещами, которые были важны для самого существования его владений как такового. Ему постоянно было необходимо обращать внимание на бедуинов. Кочевники с их пастбищами и постоянно перемещающимися жилищами, бродившие по степям Сирийской пустыни и между Евфратом и Тигром, не оставили после себя письменных источников. Литература у этого бесписьменного общества появилась только после того, как ислам объединил их потомков под знаменем единой веры. Следовательно, историю древних кочевников можно восстановить, только используя упоминания их в письменных источниках, оставленных более высокоразвитыми обществами, жившими в Месопотамии. Области, располагавшиеся по соседству с Мари, с начала истории были частью маршрута, по которому передвигались кочевники, направляясь из пустыни к городам-государствам. Конечно, аморейские правители сами происходили из пустыни и принадлежали к династиям, среди основателей которых были вожди бедуинов. Первых правителей Ашшура называли царями, «которые жили в своих палатках» (с. 73). Письма из Мари, датированные периодом междуцарствия в Ассирии и относящиеся к последующему времени, когда Зимрилим вернул власть над городом предков, являются одними из важнейших источников наших знаний о жизни кочевников во 2-м тыс. до н. э.

В письмах из Мари содержатся сведения о трех племенах: хану, суту и бану ямина. Хану занимали область, располагавшуюся ближе всего к Мари, и время от времени направляли свои вооруженные отряды для службы в армии этого города и в войске Терки. Им позволяли пасти скот вдоль Евфрата. Вероятно, именно в качестве платы за эту привилегию кочевники вливались в ряды ассирийской армии. Однако подобный союз был непрочным. Однажды Ишме-Даган в письме к Ясмах-Ададу упомянул о рейде, осуществленном племенем хану против Шубат-Энлиля: «Ханаанцы изменили свое мнение за два дня до того, как я прибыл в Шубат-Энлиль, и похитили скот и коз, принадлежащих дворцу… все, что можно было украсть». Время от времени в письмах идет речь о «городах», принадлежащих кочевым племенам. При этом отдельные поселения не упоминаются, и их названия отсутствуют. Как и сейчас, городами кочевников были палаточные лагеря, безымянные поселения, постоянно перемещавшиеся с места на место. Здесь мужская часть племени, отправляясь в походы, оставляла женщин и детей; сюда же они после удачного налета привозили добычу. В письме от чиновника в Мари содержится рассказ, напоминающий современные сообщения о терроризме: «Ханаанцы пришли со своих пастбищ и теперь поселились в своих городах. Единожды, дважды я писал (им) в их города. Они были призваны (на военную службу), но они не собрались, и прежде чем истекут три дня с настоящего момента, они не соберутся. Если это соответствует желанию моего господина, один из виновных в тюрьме может быть убит, его голова отрублена и провезена по городам вплоть до Хутнума и Аппана, так чтобы войска [бедуинов] были охвачены страхом и поэтому собрались как можно быстрее, чтобы я мог отправить экспедицию с важным поручением, которое мой господин дал мне».

Во времена Шамши-Адада и Ясмах-Адада ханаанцы часто служили при дворе. В период, последовавший за ассирийским междуцарствием в Мари, они составляли значительную часть регулярной армии, но при этом они всегда упоминаются отдельно от остальных подразделений: «Пусть царь прибудет на берега Евфрата с ханаанцами и всеми войсками». Из них формировался отдельный отряд.

Даже до обнаружения архивов Мари племя суту было известно по упоминаниям в текстах, происходивших из Южной Месопотамии и относящихся еще ко временам династий Исина и Ларсы. Таким образом, сутии, очевидно, кочевали по значительной территории, подобно современному арабскому племени руалла, которое год за годом передвигается из Северной Сирии вплоть до пустынь Саудовской Аравии. Ясмах-Адад информирует отца о том, что около 1000 сутиев готовят внезапное нападение на город Яблия на Евфрате. Он сам получает доклад о неминуемом нападении на Катну 2000 сутиев. В письме, отправленном чиновником из администрации Мари правителю области, содержится следующий приказ: «Сутии атакуют. Пусть козы в твоей области будут рассредоточены по степи». Судя по сообщениям, в которых говорится о передвижениях кочевников и об их страшных целях, эти сведения были получены от шпионов, городских жителей, которых посылали к бедуинам для выполнения обязанностей, характерных в настоящее время для службы внешней разведки.

Племя бану ямина кочевало вдоль Евфрата и дальше на север, вдоль притока реки Хабур. Но его члены также расселились очень широко — группы вениаминитов появляются далеко на западе, в районе Алеппо и Мишрифы (Катны). Название этого племени можно перевести как «сыновья правой [руки], то есть «сыновья юга». Так как члены этого племени принципиально использовали пастбища, располагавшиеся к северу от Евфрата, они не могли получить подобное наименование за то, что их кочевья находились рядом с Мари. Вениаминиты, вероятно, происходили из областей, расположенных далеко на юге — в Аравийской пустыне. Возникает вполне логичный вопрос: являлись ли эти бану ямина предками племени вениаминитов, которые в более поздние времена переселились в Землю обетованную с другими еврейскими племенами. К сожалению, сейчас мы не можем ответить на него. Возможно, в будущем исследователи смогут установить, имелось ли между этими двумя народами родство.

Ясмах-Адад узнавал о передвижениях кочевников из сообщений некоего Тарам-Шакима, у которого были свои источники информации или, если пожелаете, осведомители. В одном из его писем сказано следующее:

«Скажи моему господину: так говорит Тарам-Ша-ким, твой слуга. Инух-Либби написал мне следующее:

«[Вождь] Ишнулум пересек [реку] у Маникиси по направлению к пустыне». Каковы его намерения, я не знаю. В этой области все хорошо. Пусть мой господин не беспокоится».

Тарам-Шаким хорошо знал о намерениях племен, кочевавших в таких отдаленных областях, как Тадмор (впоследствии Пальмира):

«Газизанум, Аби-саре, Хами-урку […] и 2000 сутиев собрались, чтобы составить армию. Затем они отправились грабить пастбища, расположенные вокруг Катны. Но уже до этого отряд из 60 сутиев, (входивший) в другую банду, пошел грабить Тадмор и Нашалу. Они вернулись с пустыми руками, но они убили человека из сутиев, которые все еще оставались в Тадморе. Это сообщение о сутиях поступило ко мне, и, следовательно, я послал его своему господину».

В обязанности Ясмах-Адада входило информирование Шамши-Адада о том, что происходит в пустынных областях вокруг Мари, об отношениях между оседлым населением и кочевниками и дисциплине, существовавшей в племенах, членов которых можно было пригласить в качестве наемников, формируя таким образом своего рода вспомогательные подразделения, где мужчины служили взамен на право использовать пастбища, расположенные на территории городских владений. От отца царевич получал приказы о том, каким образом следует выстраивать отношения с различными племенами, инструкции о применении репрессалий и т. д. Так, в пространном письме Шамши-Адад объясняет сыну, какие меры следует принять в отношении различных групп кочевников из племени бану ямина. Аккадское слово, переведенное как «смотр», тебибтум,дословно более точно переводится как «очищение». Понятие тебибтум,в первую очередь, включает в себя ритуал культового очищения, который проходили солдаты перед тем, как отправиться в поход. Во время него их благословляли на битву. (Таким же образом свое значение изменило латинское слово lustratio.)Данный очистительный акт, таким образом, в то же время являлся частью армейской жизни, и в письмах из Мари слову тебибтумпридается именно это, вторичное значение, в связи с чем его необходимо переводить как «смотр». То же относится и к соответствующему глаголу.

«Скажи Ясмах-Ададу: так говорит Шамши-Адад, твой отец. Письма, которые ты послал мне, я слышал. Ты писал мне о смотре вениаминитов. Вениаминиты не подходят для смотра. Если устроишь его, их братья из племени раба, живущие на другом берегу реки, в стране Ямхад [то есть в Алеппо], услышат об этом. Они неправильно поймут это и не вернутся в свою собственную страну. Таким образом, не хватайся за идею собрать их. Заяви им о своем решении в ясной форме следующими словами: «Царь готовится выступить в поход. Все до последнего должны быть собраны. Вождь, люди которого не будут присутствовать в полной мере и который отпустит хотя бы одного человека, погрешит против царя». Провозгласи им подобное решение, (но) не хватайся за мысль о том, чтобы провести их смотр.

Вот еще что. О разделении полей вдоль Евфрата (и) включении (их в число) полей войск, о чем я уже писал тебе, ты написал следующее: «Ханаанцы из степи, должны ли они занять поля вдоль Евфрата?» Вот что ты написал. Здесь я спросил Ишар-Лима и (других) специалистов и [пришел к выводу, что] поля вдоль Евфрата не подходят для разделения и обмера. Если ты разделишь и обмеришь эти поля, начнется множество жалоб. И не думай делить поля вдоль Евфрата. Позволь каждому обычным способом сохранять свою прежнюю собственность. Поля не должны быть возвращены в кутерьме! Поле, принадлежащее умершему или беглецу, ты можешь измерить и передать человеку, у которого нет поля. Во время смотра [регулярной армии?], однако, ты можешь произвести распределение [?] и измерение полей и воодушевить войско. Если бы только ты [мог?] провести тщательный смотр! Что касается ханаанцев из степи, тех, которые прежде распоряжались полями вдоль Евфрата, они должны сохранить поля в своем распоряжении.

Ты также писал мне о строительстве большого числа кораблей и маленьких лодок, больших кораблей, которых… измерение — 10. […] должны быть сооружены до количества 30: и эти корабли в том месте, куда они поплывут, должны также находиться в твоем распоряжении для перевозки твоего зерна».

В письме, начинающемся с обсуждения другого дела, Шамши-Адад советует осуществить нападение из засады против бедуинов, пока те будут поить своих коз у реки:

«Что касается рейда, который […] был совершен в стране […], ты писал мне, что […]. Теперь они напали на саму страну, в Рапикуме. Они стали реальной угрозой. До того как они устроили масштабную атаку, они не были особенно сильны. […] Разработай с Тарам-Шакимом и Лаумом планы и представь результат Бах-ди — […], чтобы к тебе были направлены войска, которые могли бы провести ряд рейдов в своей области. Позднее, во время сбора урожая, твои союзники […] их, и давление на них снизится, и они спустятся к Евфрату, и, когда они станут поить своих коз у ручьев, можно провести широкомасштабное нападение (на них)».

Мари представляло собой крепость, располагавшуюся в пустынной части ассирийских владений. Задача Ясмах-Адада заключалась в том, чтобы поддерживать сообщение с областями, расположенными на западе. Он обязан был охранять караванные маршруты, соединяющие исторический центр Ассирии с провинциями, находившимися возле Средиземного моря. Кроме того, он должен был защищать от бедуинов границы своей области и торговцев, перевозивших свои товары.

Так как все происходившее в Мари так или иначе было связано с состоянием дел в пустыне, письма, найденные в архиве этого города и датированные периодом правления Ясмах-Адада, помогают нам составить всестороннее представление о политике Ассирии в западных областях. О том, что происходило в восточных регионах, находившихся под властью Ишме-Дагана, правившего из Экаллатума, нам становится известно из писем, в которых братья обмениваются интересующими их обоих сведениями. Письма, отправлявшиеся Ишме-Даганом в Мари, свидетельствуют о том, что беспокойство в Экаллатуме вызывали не кочевники из степей, расположенных к западу от Тигра, а народы с восточных гор.

Переключив внимание с Мари на Экаллатум, исследователь, изучающий переписку того времени, тотчас же замечает разницу в климате. В этих письмах чувствуется прохладный воздух гор, на вершинах которых лежит снег, слышен шум водных потоков. Поселения не представляют собой скопления невысоких коричневых глинобитных строений, стоявших в далеких степях, или палаточные лагеря кочевников. Эти города и деревни, уютно располагавшиеся в низинах, лежащих между горными хребтами, или отчаянно цеплявшиеся за склон холма, состояли из сложенных из камня домов, которые, как позднее сказал ассирийский царь, «висят на склонах гор, подобно орлиным гнездам». Здесь обитали уже не кочевники из Аравийской пустыни, которых всегда объединяли образ жизни и семитский языковой диалект, а горные племена, жившие обособленно и не походившие друг на друга. Ведь каждый горный хребет был для них действенной защитой от внешнего мира. В то время как пустыни пересекают многочисленные караваны, а по морю и крупным рекам плавают корабли, горы и леса способны свести к минимуму общение между людьми и превратить каждую долину в отдельный замкнутый мир. С этих гор, с Загроса и его предгорий, в Междуречье спустились гутии и касситы; именно отсюда началось вторжение в Ассирию хурритов. Таким был мир, с которым пришлось столкнуться Ишме-Дагану.