Древние цивилизации

К концу XIII в. до н. э. Хеттское царство переживало упадок. Непрерывные походы серьезно ослабили страну. В государстве царил голод: хлеб для хеттов доставляли Египет и финикийский Угарит. Тутхалияс еще мог уделять много времени и внимания строительству храмов и приведению в порядок культов, дворцовых и храмовых архивов. При нем были созданы знаменитые рельефы скального святилища Язылыкая. Преемник и сын Тутхалияса Арнувандас III процарствовал недолго и умер бездетным; на престол взошел его брат (вероятно, единокровный, от наложницы отца) Суппилулиумас II, поддержанный неким «начальником писцов на деревянных табличках». По-видимому, возвышение нового царя вызвало широкое недовольство, и, как обычно, множество окраинных областей отпало. Однако родич Суппилулиумаса Тальми-Тешшуб, царь Каркемиша, поддержал его. Между тем угроза нашествия с моря и с суши усиливалась; из Угарита все наличные сухопутные войска были вызваны в центр Малой Азии.

Основной удар по Хаттусе (около 1200 г. до н. э. или несколько позже) был, по-видимому, нанесен племенами пеласгов и мушков. Как и где были повержены последние отряды хеттского двора, неизвестно. Мушки разгромили Хаттусу, другие земли хеттов и заняли их, истребив значительную часть населения. Этнос хеттов перестал существовать. Малая Азия представляла тогда коридор, продуваемый всеми ветрами: на хеттов во время их существования посягало множество племен с севера, запада, востока, тогда как, например, Египет имел более выгодное географическое положение, да и населения там было многим больше, чем в Хеттском царстве: полчища, опустошающие Малую Азию, доходили до него реже и уже с подорванными силами.

Разрушения в Хеттском царстве были катастрофическими: исчезли старые городские центры, исчезла клинописная писцовая традиция. За период почти в четыре столетия, последовавшие за падением Хаттусы, до нас не дошло из срединных частей Малой Азии ни одного письменного памятника. Лишь на юго-восточной окраине хеттского мира сохранились государства, претендовавшие на продолжение истории хеттов: таковы были царства Хатти в Мальдии, Хатти в Каркемише и некоторые другие.

Продвижение племен-завоевателей продолжалось сушей и морем на юг, через Сирию и Палестину. В надписи фараона Рамсеса III (начало XII в. до н. э.) сообщается: «Ни одна страна не устояла перед десницей их, начиная от Хатти; Кеде, Каркемиш, Арцава, Аласия были уничтожены. Они разбили лагерь посреди Амурру, они погубили его людей… Они надвинулись на Египет… Они наложили руки на страны до края земли, сердца их были полны упования, и говорили они: "Преуспеют наши замыслы"». Тем не менее, Рамсесу III удалось задержать передвижение «народов моря» на подступах к Египту. Пеласги и сикулы, будущие жители Сицилии, осели на побережье Палестины. Предположительно, именно пеласги, известные истории в дальнейшем как филистимляне, дали этой стране свое название. Данайцы, по-видимому, осели в равнинной Киликии, недалеко от залива Искендерон (Искендерун), в юго-восточной части Малой Азии. Каркемиш и Амурру оправились от поражения, а на Кипре сохранилось прежнее, «ахейское» население. Судьба других «народов моря» неизвестна, по-видимому, они переселились на запад Средиземноморья.

Почти одновременно с хеттской погибла и соперничавшая с ней крито-микенская цивилизация. Непрерывные военные набеги и внутренняя нестабильность способствовали в течение XII в. до н. э. все большему ее упадку, а затем переселение в микенские области северогреческих племен дорийцев привело к ее окончательному крушению…

Благоуханное царство безымянной царицы

Много ли женщин оставили свой след в истории Древнего мира? Конечно, сразу вспоминаются Хатшепсут, Нефертити, Клеопатра – в Египте женщины были свободнее, чем в других странах. Еще одна женщина вошла в историю как правительница одного из богатейших государств Древнего Востока. О посещении этой дамой Иерусалима говорится в Книге Книг – Библии. Правда, рассказ о нем – всего лишь эпизод весьма пространного повествования о Соломоне.

Слава о мудрости Соломона, его богатстве и роскоши его двора разошлась по всему свету. Послы из самых разных стран прибывали в Иерусалим для заключения договоров о дружбе и торговле. Жители столицы почти ежедневно встречали кортежи экзотических гостей, везущих царю щедрые дары. И несомненно, гордились тем, что их родной город стал столь славным среди многоязычного люда ойкумены.

Однажды разошелся слух о прибытии каравана царицы Савской из далекой Аравии. Народ вышел на улицы и восторженно приветствовал царицу. Ее сопровождала многочисленная толпа придворных и рабов. Замыкал шествие длинный ряд верблюдов, навьюченных роскошными подарками для Соломона. Ее въезд в Иерусалим был поистине великолепен. Верблюды в богатых ярких чепраках, украшенных золотом, везли грозных воинов пустыни, придворных вельмож, женщин и бесчисленные дары: золото, драгоценности, благовония. Царица ехала в паланкине, который качался на животном, как корабль на морских волнах. Соломон ждал царицу в тронном зале, одетый в пурпур и золото. При виде этой экзотической женщины он вскочил с престола и побежал ей навстречу. Он не сводил пылающего взора с ее изящной фигуры, вырисовывающейся под тонким шелком расшитого золотом платья, восхищаясь ее смуглым, с тонкими чертами лицом и погружаясь взглядом в огромные черные горящие скрытым огнем глаза. Словно павлин хвост, развернул он перед царицей весь свой разум и богатства. Целыми часами он беседовал с ней, отвечая на вопросы и давая ценнейшие советы. Царица Савская убедилась в мудрости и богатстве Соломона. Ее поразила невиданная роскошь дворца, залы со стенами, выложенными кедровым деревом, нарядные занавесы, золоченый трон из слоновой кости и несметное множество драгоценной посуды. Во время одной из бесед она сказала с восторгом: «Верно то, что я слышала в земле своей о делах твоих и о мудрости твоей. Но я не верила словам, доколе не пришла и не увидели глаза мои: и вот, мне и в половину не сказано. Мудрости и богатства у тебя больше, нежели я слышала». На прощание царица Савская подарила Соломону разнообразные сокровища, в частности сто двадцать талантов золота, он же ответил ей не менее богатыми дарами.

Приведенная легенда послужила отправной точкой для создания целого букета сказаний, причем некоторые из них – весьма почтенного возраста. Так, в Евангелиях царица Савская обозначается, в полном соответствии с иудаистской традицией, как царица Юга: «Царица Южная восстанет на суд с людьми рода сего и осудит их, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой…» (Лука, II, 31).

Однако образ царицы, сохраненный памятью древних евреев, скорее отрицательного свойства: она представляется колдуньей. В Книге Эсфирь, составленной к концу VII в. до н. э., автор, почерпнув известия о царице Савской из более ранних восточных источников, дает далее волю своему воображению. Соломон, царь над птицами, дикими зверями и демонами, вызывает к себе удода, только что вернувшегося из дальних странствований. «Посетил я, – повествует удод, – некую страну, чья столица по названию Китор находится на Востоке, в недрах которой сокрыто великое множество слитков из чистого золота, а что до серебра, то оно, подобно пыли, рассыпано по улицам… И видел я женщину, которая страной этой правит. Зовется она царица Савская». Удод вновь пускается в путешествие, чтобы передать царице приглашение Соломона. Царица должна предстать и преклониться перед царем Израиля, иначе Саба, ее страна, будет разрушена. Правительница отправляется в путь и наконец прибывает в Иерусалим – вместе с кораблями из ценных пород дерева, украшенными жемчугами. Соломон уже ожидает ее в своем хрустальном дворце. Царь в нетерпении: он слышал, что у его гостьи есть один недостаток – очень некрасивые ноги. Но как это проверить? Соломон придумал хитрость: он приказал сделать пол в приемном зале стеклянным, налить под него воды и пустить рыб. Царица, думая, что перед ней вода, приподняла подол своего платья – и открыла ноги, заросшие волосами. «Твоя красота – женская, но волосатые ноги приличествуют скорее мужу!» – восклицает Соломон, устрашенный этой женщиной, которая, смешивая половые признаки, нарушает порядок, установленный природой. Рассерженная и униженная царица покидает Иерусалим, а Соломон, желая загладить свою вину, посылает за ней вдогонку скорохода с подарком – порошком для удаления волос. Скороход не вернулся.

Встреча двух царственных персон позднее пленяет собой и средневековое воображение: она как бы предвещает пришествие волхвов к колыбели Спасителя, посещение Соломона царицей Савской служит прообразом церкви язычников, смиренно склоняющей свое чело перед Церковью Христовой. В иллюстрациях в «Саду наслаждений» Хохенбурга (XII в.) признание царицей Савской Соломона своим сюзереном прямо соотносится с прибытием волхвов. Обремененные золотом, драгоценными камнями и благовониями, они входят в Иерусалим – точно так же, как много столетий тому назад в него входила царица. В сцене венчания Пресвятой Девы царица Савская занимает место рядом с Соломоном – как раз симметрично фигурам Марии и Христа.

Мусульманская традиция всего лишь вторит библейской. Дивно мудрый царь Сулейман (под таким именем в мусульманских текстах фигурирует Соломон) набирал свои войска среди людей, джиннов и птиц. Удод, который всегда был тут как тут, докладывает государю на ухо самые достоверные сведения из Сабы: «Как стало мне доподлинно известно, Сабой правит женщина, женщина эта – царица страны, она, царица, несказанно богата, у нее – великолепный трон, который и описать-то невозможно. До меня также дошло, что царица и народ ее поклоняется Солнцу, а вовсе не Аллаху! Демон сбил их с пути истинного и толкнул на этот!» Сулейман через удода вызывает ее к себе, и она прибывает. «Сделайте этот трон ее (нужно думать, перенесенный по воздуху) для нее неузнаваемым», – приказывает он джиннам накануне аудиенции, – и Мы увидим, на верном ли она пути или среди тех, кто с него сошел». Как только царица входит, он спрашивает ее: «Таков ли твой трон?» – «Мне кажется, – отвечает она, – что это он и есть. Нас просветили, и теперь мы Богу покорны». Ранее она была совращена, поклонялась не Аллаху и была среди неверных. Вступая в зал, глядя на его подобный водной глади пол, царица подумала, что перед ней водоем, и, невольно приподняв полы платья, обнажила свои икры. На этот жест Сулейман заметил: «Наш дворец – из хрусталя, и пол его гладок». – «Господи, – воскликнула она, – ранее я была виновна, но ныне, вместе с Сулейманом, я покорна Аллаху, Господу Миров!» (Коран, сура 27 «Муравьи», 45). Коран, таким образом, подчеркивает первоначальное нечестие царицы и последовавшее обращение ее в единобожие.

Йеменские историки усматривают в Билкис (таково арабское имя царицы Савской) одну из трех химьяритских цариц, известных по их родословной, а также по имени их супругов – Билкис, дочь одного из царей Химьяра. Когда подошла пора замужества, она столкнулась с серьезной проблемой: ни один из равных ей по рангу претендентов на ее руку не соответствовал ее моральным требованиям – несомненно, очень высоким. Тогда она, собрав вокруг себя пышную свиту из своих благородных слуг, направляется к Сулейману. Убедившись, что слава о его мудрости и доброте не пустые слова, она открывает перед ним свое сердце. Сулейман посоветовал ей выйти замуж за одного из ее благородных слуг из рода Бата, и она последовала совету царя. Царствуя над Йеменом через своего протеже, Сулейман послал туда легион джиннов, дабы они для него, царя Израиля, возвели дворец. Они старались, как могли, но едва до слуха этих скромных тружеников донеслась весть о кончине их господина, они, так и не закончив порученную им работу, разлетелись кто куда. История добавляет, что у Билкис и зу-Бата не было наследника.

Кем была эта легендарная царица, героиня одного из самых захватывающих библейских сказаний? Нигде в Южной Аравии не было найдено ни одной надписи царицы Савской; даже в Ма'рибе, столице ее царства, – Марйаб (в местном произношении), откуда и произошло его нынешнее наименование, – не удалось обнаружить ничего подобного. В связи с этим, естественно, встает вопрос: кто, собственно, посещал царя Соломона в Иерусалиме, чтобы восхититься его мудростью и задать ему несколько загадок?

Можно предположить, почему царица Савская собралась в гости к Соломону. Торговый путь, именуемый Дорогой благовоний, по которому жители Савского царства вывозили свои товары в Египет, Сирию и Финикию, шел вдоль Красного моря и пересекал территории, подчиненные Израилю. Поэтому благополучное продвижение караванов зависело от доброй воли Соломона. Царица Савская, скорее всего, приехала с чисто практической целью: щедрыми дарами и обещанием доли в прибылях склонить израильского царя к заключению договора о дружбе.

Но народная фантазия обошла молчанием характер визита и придала ему романтическую окраску. Абиссинская Кебра-Нагаст, или книга «Слава царей», в деталях рассказывает о том, как царицу (абиссинцы зовут ее Македа) соблазнил Соломон. Пораженный яркой красотой царицы, он воспылал к ней страстью. Но гордая царица не отвечала Соломону взаимностью. Тогда влюбленный царь пошел на хитрость. Он приказал своим слугам угостить Билкис очень вкусной, но очень соленой едой. Ночью, измучившись от жажды, царица выпила воды, которую Соломон предусмотрительно приказал поставить рядом с ее постелью. В этот момент вошел Соломон, обвинил гостью в том, что она присвоила его имущество, и на этом основании заставил ее уступить его домогательствам. На следующий день царица покинула Иерусалим, а вернувшись домой, вскоре родила сына. Когда принц повзрослел, он сам отправился в Иерусалим и в конце концов вернулся обратно на родину, принеся с собой Ковчег завета, который он и его компаньоны украли из Храма. Звали его Менелик I. Эфиопы по сей день утверждают, что именно от него происходит династия эфиопских царей-негусов.