Древний человек и океан

Еще одно, также общепринятое положение, без нужды осложнившее проблему статуй острова Пасхи, было, как выяснилось, основано на неверных толкованиях одного из наблюдений, сделанных экспедицией Раутледж. Руководительница экспедиции велела очистить от песка и гравия нижнюю часть нескольких идолов, частично погруженных в отвалы у подножия каменоломен Рано-Рараку. В своей книге она сообщила, что у одной из этих статуй было заостренное основание, и предположила, что его заострили намеренно, поскольку данное изваяние собирались врыть в землю, а не ставить на аху в отличие от прочих статуй, рассыпанных по всему острову (Routledge, 1919[266]). Метро и Лавашери поняли ее так, что все 60 изваяний, частично врытых в осыпь ниже каменоломен, заостряются книзу. Даже не проверив свою догадку, Метро в труде об этнологии острова Пасхи заявил, что на острове есть статуи двух в корне различных видов: одни — заостренные книзу, чтобы их можно было врыть в землю, другие — с широким плоским основанием, предназначенные для установки на пасхальские аху (Metraux, 1940[222]).

Питер Бак, ведущий авторитет по культуре Полинезии, сам не бывавший на Пасхе, усугубил путаницу, заключив, что Метро посчитал остроконечными, вытесанными для установки в земле также те 170 незавершенных изваяний, которые лежали на открытых карнизах каменоломен. Так одна попросту дефектная статуя превратилась в публикациях в 230, и в «Мореплавателях солнечного восхода», наиболее распространенной из книг Бака, автор сделал такой далеко идущий вывод:

«Изваяния с заостренными основаниями не предназначались для установки на ритуальных каменных платформах, их вкапывали в землю в качестве нетленных украшений и знаков, обозначающих дороги и границы округов. Так как у всех изваяний, оставшихся в каменоломне, основание заостренное, можно предположить, что заказы для платформ были полностью выполнены и пасхальцы приступили к украшению дорог…» (Те Ранги Хироа, 1959[6]).

Наша экспедиция без труда убедилась, что ни одна из статуй, оставшихся в каменоломнях, не заострялась книзу, хотя Арне Шёльсволд, руководивший раскопками на Рано-Рараку, нашел еще 50 статуй в дополнение к ранее известным (Skj"olsvold, 1961[283]). А, приступив к раскопкам частично врытых в землю великанов у подножия каменоломен, мы обнаружили, что у всех их, не считая одного дефектного экземпляра, полный торс и длинные руки с тонкими пальцами соединяются внизу над широким плоским основанием, явно предусматривавшим установку в рост на открытой платформе.

Наши исследования показали, что все известные статуи острова Пасхи, числом более шестисот, по существу однородны; это относится и к незавершенным экземплярам, оставленным на разной стадии работы. Весь процесс ваяния можно разбить на четыре этапа. На первом этапе спина изваяния еще соединялась с коренной породой, шла обработка передней части и боков, подчас была даже закончена шлифовка, и только глазниц недоставало. На втором этапе фигуру отделяли от породы и временно устанавливали в отвалах у подножия вулкана, чтобы завершить обработку спины, отшлифовать ее и в некоторых случаях высечь символические изображения. На крутых склонах нетрудно было поставить изваяние прямо на площадке, вымощенной необработанным камнем. На третьем этапе все еще безглазую статую снова укладывали на землю и перетаскивали по одной из расходящихся от вулкана мощеных дорог. И только на четвертом этапе, когда идол уже стоял на своей аху, ему делали глаза, а на голову водружали большой цилиндр из красного камня, называемый пасхальцами пукао, что означает «пучок волос».

После этого открытия загадка статуй сразу упростилась. Ни о каком украшении ландшафта или дорог речи не было. Ваятели последовательно выполняли одну задачу: высекали однородные монументы с красными цилиндрами для установки в ряд на аху вдоль всего побережья.

Однако другие загадки острова Пасхи все еще ожидали своего решения. Пока Шёльсволд вел работы на Рано-Рараку, Мэллой и Смит приступили к первым систематическим исследованиям и раскопкам разрушенных аху, на которых прежде стояли изваяния. Под верхними слоями кладки они обнаружили более древние сооружения, частью перестроенные, частью расширенные и укрепленные. Первоначальные конструкции не были рассчитаны на вес тяжелых истуканов, и вообще они воплощали другой архитектурный стиль, другую каменотесную технику (Mulloy, 1961; Smith, 1961[231, 290]).

По ходу раскопок различных перестроенных сооружений становилось ясно, что предысторию Пасхи можно разделить на три отчетливо выраженных пласта, и археологи отнесли их к раннему, среднему и позднему периодам. В раннем периоде хотя и ваяли статуи, но не того типа, который впоследствии стал на аху. Культовые сооружения представляли собой алтареподобные возвышения, сложенные из очень больших, весьма тщательно обтесанных и пригнанных друг к другу камней разной формы; фасад смотрел на море, а с другой стороны располагалась врытая в землю площадка. Творцы этих астрономически ориентированных возвышений были искуснейшими каменотесами, которые к тому же хорошо изучили годичное движение солнца и воплотили свои наблюдения в религиозном зодчестве. В раннем периоде скульптуры разного рода устанавливали на земляной площадке за каменной стеной.

Только в среднем культурном периоде островитяне начали ваять и устанавливать на каменных постаментах исполинов известного нам типа. Первичные сооружения были отчасти разрушены или переделаны, их надстраивали так, что получились приобретшие затем известность аху. Эти сооружения не были астрономически ориентированы; на них спиной к морю и лицом к старой внутренней площадке выстроились рядами исполинские монументы.

Если в среднем периоде зодчие и ваятели все силы и внимание сосредоточивали на установке огромных статуй из туфа каменоломен Рано-Рараку, то пасхальцы раннего периода гораздо искуснее обтесывали и подгоняли огромные шлифованные базальтовые блоки для алтареподобных культовых сооружений.

Третий, и заключительный, период начался внезапным прекращением работ в каменоломнях Рано-Рараку; одновременно прекратилась и транспортировка статуй по дорогам. В этот период изваяния одно за другим свергали с аху. Появился новый погребальный обряд. Прежде была принята чуждая полинезийцам кремация, причем кремированные кости и изделия помещали в каменных гробницах возле аху. Теперь же резчики по дереву, не владеющие искусством мегалитической кладки и ваяния, хоронили своих покойников под кое-как наваленными грудами камня на разрушенных аху или в больших коллективных могилах под брюхом или лицом поваленных исполинов. Поздний период повсеместно характеризовался упадком, войнами и разрушением. Слои этого периода изобилуют копейными наконечниками из базальта, тогда как в двух предыдущих периодах оружия почти, а то и вовсе не встречаем.

Эти открытия не только позволили выявить чередование культур на Пасхе, но и повлекли за собой пересмотр прежних гипотез о местной эволюции. Правда, Раутледж заподозрила, что пасхальские аху перестраивались, но Метро и Лавашери отвергли ее догадку и заявили, что культура острова Пасхи однородна, никаких признаков чередования этапов нет (Routledge, 1919; Metraux, 1940; Lavachery, 1936[266, 222, 197]).

Все наблюдатели согласно отмечали поразительное сходство самых больших и наиболее сохранных фасадов пасхальских аху с подобными сооружениями Андской области, однако полагали, что на Пасхе лучшие стены появились позже, олицетворяя итог местной эволюции. Считалось, что полинезийцы прибыли на Пасху, не владея этим специализированным искусством каменной кладки, и лишь со временем сумели на безлесном острове овладеть мастерством и сравняться с виднейшими специалистами Южной Америки в умении обтесывать и подгонять мегалитические блоки. И вот все поменялось местами. Лучшие на Пасхе стены того же типа, какой известен в Перу и прилегающих районах Андской области, были сооружены первопоселенцами после того, как они расчистили от деревьев места для добычи камня и для культовых сооружений.

Люди среднего периода не владели этим искусством, они ограничивались ваянием огромных статуй. И наконец, в последний период не только не было эволюции каменного дела, напротив, для него характерны деградация, массовое разрушение, гибель всего, что было создано ранее. Итак, все оказалось иначе, и теперь уже нельзя было исключать возможность прибытия представителей каменотесных культур Южной Америки, ведь во всей Тихоокеанской области больше не было страны, откуда могли явиться переселенцы, в совершенстве владеющие специализированной техникой обработки камня.

Сложность пасхальской культуры воплотилась не только в культовых сооружениях и погребальных обычаях, но и в жилищах островитян. После осмотра поверхностных памятников старины Фердон заподозрил, что в разных концах острова сохранились следы жилищ совершенно различного типа. До сих пор этнологи и археологи считали, что на Пасхе помимо пещер был только один вид жилищ — продолговатые камышовые хижины, напоминающие перевернутую лодку. Изогнутые жерди, служившие каркасом для камышовой и травяной кровли, втыкались в узкие ямки в каменном фундаменте, тоже напоминавшем очертания лодки. Экспедиционные археологи начали с того, что раскопали несколько таких фундаментов и определили, что все они были сложены либо непосредственно перед появлением европейцев, либо вскоре после этого события, иначе говоря, в поздний период. Затем Фердон и Шёльсволд принялись изучать кольцевые каменные ограды, которых очень много в разных концах острова (Ferdon, 1961; Skj"olsvold, 1961[112, 283]). До тех пор этнологи и археологи довольствовались заявлениями нынешних обитателей Пасхи, что на безлесном острове эти стены защищали от ветра огороды, на которых предки сажали махуте. Шведский ботаник Скоттсберг, посетив Пасху в 1917 г., подтвердил, что кольцевые стены защищали огороды; в качестве таковых они приведены на иллюстрации в его труде о пасхальской флоре, и затем эту иллюстрацию воспроизвел Метро в своей книге об этнологии острова Пасхи (Skottsberg, 1920; Metraux, 1940[285, 222]). Наши раскопки показали, что кольцевые стены начали использовать для защиты огородов не сразу, а лишь в поздний период. Первоначально это были крытые камышом круглые жилища, и в земляных полах мы откопали множество изделий и отбросов — следы долгого проживания людей. Очаг помещался либо посреди пола, либо у стены снаружи. Шёльсволд нашел оставленную впопыхах печь, полную обугленных остатков печеного сахарного тростника и батата. Углеродная датировка показала, что этот совсем не полинезийский тип домов распространился на острове в среднем периоде, когда воздвигались большие статуи; некоторые дома использовали еще и в позднем периоде наряду с отражающими совсем другую традицию лодковидными хижинами из жердей и камыша. Фердон, хорошо знающий археологию Южной Америки, указал, что круглые дома, неизвестные в остальной Полинезии, аналогичны постройкам, характерным для той части Андской области, которая обращена в сторону Пасхи (Ferdon, 1961[112]).