Древний Марс (сборник)

Он все еще собирался сделать все сам.

– Теперь, – сказал он, – приведи в действие эти магниты. Шарф поможет. Он не выдержит сильного натяжения, но поможет зафиксировать бомбу, пока мы будем приматывать ее тросом к вомботу. Оставь эти концы болтаться. Сверло пригодится.

Она обмотала трос еще несколько раз, и конструкция в ее руках стала выглядеть крепкой.

– О’кей, – сказал он. – Больше магнитных зажимов, все, которые у нас есть.

Бомба была установлена на земле, вомбот рядом. По его счету они ухватили бомбу, подкатили и примотали тросом, закрепив восемью магнитными зажимами, которые она применяла к особо вырывавшимся клиентам. Они крепко удерживали вомбота на бомбе. Шесть минут. Он глубоко вдохнул.

Затем, пока он все еще собирался с мыслями, она уселась верхом на эту конструкцию, примотав себя к ней шарфом и оставшимся тросом и оставив руки и ноги свободными. Времени спорить не было. Стоун расстроился еще сильнее. Он понял, что ему не одержать верх. Слишком поздно, чтобы возражать.

Вскоре она была крепко примотана на этой конструкции, вомбот извивался, как рыба, стремясь на свободу. Мак сжимал его как мог крепко своими онемевшими руками. Йили включила питание костюма.

Он не мог найти слов. Ему стало дурно. Он неестественно крепко сжал челюсти, глядя, как она включила свой стабилизатор, вначале поместив только бомбу за пределы своего силового поля. Она набрала команды на рукаве. Разве ей не понадобится шлем? Случилась легкая вспышка, и она вздрогнула. Нет, это не самоубийственная миссия! Пусть это не будет так! Рёв водопада все еще заглушал любые звуки, если не использовать рацию. Мощный бионический дрон подпрыгнул в ее руках и поднялся выше головы Стоуна, вместе с привязанной к нему Йили. Он взбрыкивал, выделывал пируэты, взбрыкивал снова. Мак крикнул ей отпустить вомбота, что он ее поймает.

– Я должна сперва его проверить, – сказала она. – Времени почти нет.

– Наверное, нам стоит попрощаться.

Внезапно успокоившись, но едва ли смирившись, он отступил.

– Наверное.

И тогда она выпустила вомбота.

Тот взвился в воздух, сделал петлю, а она держалась изо всех сил, ее костюм мигал и вспыхивал. Трос прочно держал бомбу. А Йили держали несколько магнитных зажимов, трос и ее собственные силы. Но Стоун мог поклясться, что видел ее ухмылку.

Связка двинулась по прямой. Прочь через Водопад Нокеду – прочь сквозь отдаленные брызги, золото и серебро в розовом свете – и, к отчаянному ужасу Стоуна, вниз!

Вниз летела Йили Чен. Она летела вниз! Прочь из видимости, уносимая вомботом в громадную розовую пропасть и дикие, танцующие смертоносные воды. Стоун прежде никогда не испытывал такого страха, когда она канула вниз. «О, Боже!» Он попытался включить рацию, но приема не было. «О, Йили!» Ему стало плохо. Он оглядел искрящийся золотом воздух с помощью улучшенного зрения. Ничего.

Водопад Нокеду гремел чудовищным смехом.

Вдруг вомбот триумфально взвился над водой, выскочив из водопада, словно лосось на порожистой реке, и завис в воздухе над каналом с Йили, совершающей странные движения, вероятно, чтобы набрать высоту. Из-под свода канала вомбот неожиданно ринулся прямо к нему, на столкновение. Мак поднырнул под штуковину, которая очевидно целилась в него. Он был ближайшей тепловой точкой? Неужели он действительно был целью всё это время? И вот Йили соскочила с летящей бомбы вниз на тропу, а вомбот исполнил идеальный поворот и полетел, как радиевый луч, по прямой и ровно назад по дороге, которой они пришли, – и исчез из обычного континуума. Теперь он будет протыкать складки невидимого пространства в поисках максимального тепла, сквозь камень и безвоздушное пространство, на пути к Солнцу.

Она выключила костюм и упала в его руки, смеясь. Он перекатился вместе с ней и затем сделал то, что неосознанно хотел сделать с тех пор, когда гонялся за растрепанной темнокожей марсианской девчонкой, играя в прятки в тени резервуаров. Он обхватил ее, отбросил свой шлем и раскованно поцеловал прямо в кроваво-красные губы. Она ответила ему со страстью, укусив за язык и ухмыляясь его реакции.

Наверху, в РамРам Сити, лежащий на спине оборванец, пьяный от сока йойо, увидел бутон розового света, появившийся в квадранте к северо-востоку от Солнца, выросший в багровый цветок на тускло-оранжевом, и не имел понятия, как ему повезло быть живым и что это мгновенное событие знаменовало.

Вскоре Стоун и Йили проследовали по длинной тропе гладкого черного гранита вдоль канала и наверх по огромным ступеням, к пещере, где он встретил Крэйна. Землянина не было, но на крюке, торчащем из руки дезактивированного робота, висела мягкая сумочка из серой крысиной кожи. И когда Стоун высыпал содержимое в ее ладонь, Йили ахнула.

Стоун запалил последние три дюйма своей сигары, глубоко затянулся, улыбнулся, с удовольствием наблюдая, как она раскладывает их рядом на сумке: семь прекрасных огненных сапфиров, светящихся и пульсирующих всеми оттенками индиго. Каждый был отдельным миром. Каждый был захватывающе прекрасен, готовый отразить и воплотить твои тайные мечты. Если пожелать, в одном из них можно жить вечно.

– Да, – сказал Стоун. – Неплохое зрелище.

Эпилог

Конечно, они знали, что случится, когда добывающие компании и археологи обнаружат грандиозный запас воды. Она все еще может быть загрязненной от веками пребывавшей в ней инопланетной супербомбы, и ее потребуется как-то очищать. Это не будет препятствием, особенно при наличии каторжников, работающих внизу. Стоун представил, что эксплуататоры получат благодаря великим спокойным водам, бесконечно сливающимся в бездонный каньон и мистическим образом возвращающимся обратно в канал. Власть.

– Все это исчезнет, – сказала Йили Чен. – Из этого сделают сенсацию, опошлят. Будут устраивать лодочные прогулки до безопасного расстояния. Построят лифты вниз к водопадам. Деньги туристов создадут спрос на всевозможные выдумки, которые будут пересказывать гиды. Искусствоведы станут писать о величии замыслов творцов канала, красоте рельефов, гениальности марсианских инженеров и архитекторов. Она породит тысячи научных теорий. Безумных теорий. Культов. Религий. Люди вроде Дельфа начнут перерывать все в поисках металлов и драгоценностей, и этим еще не кончится…

– Нет, – сказал Мак. – Такого не должно случиться. Мы можем оставить это себе. Хотя бы на время.

Йили хотела того же. Она улыбнулась своей милой ироничной марсианской улыбкой.

– Кажется, я собираюсь отойти от дел, – сказала она.

И они купили Марс. Он стоил им всего двух огненных индиго-сапфиров, проданных консорциуму земных плутократов. За пару Стоун и Чен получили горнодобывающие компании, пару кораблей, РамРам Сити и другие поселения, различные права на возделывание и эксплуатацию и частные тюрьмы, которые Стоун так хорошо знал и потому мгновенно распустил.

Позднее на Марсе можно будет создать рай правосудия и смысла, золотой век, который продлится тысячелетия, и потомки марсиан будут множиться и процветать. Но пока, на несколько месяцев или больше, они оставили затерянный канал для себя.

Филлис Эйзенштейн

Короткая проза Филлис Эйзенштейн публиковалась во всех основных американских журналах фэнтези и научной фантастики. Наиболее известна она благодаря серии фантастических рассказов о путешествиях менестреля Аларика, рожденного со странной способностью к телепортации, позже рассказы слились в два романа – «Рожденный изгоем» и «Во владениях Красного Повелителя» («Born to Exile», «In the Red Lord’s Reach»). Другие ее книги, включая два романа, входящие в состав «Книги элементалов», «Сын волшебника» и «Хрустальный дворец» («Sorcerer’s Son, The Crystal Palace»), так же хороши, как стоящие особняком романы «Тень Земли» и «В руках славы» («Shadow of Earth», «In the Hands of Glory»). Некоторые ее рассказы, в том числе написанные в соавторстве с мужем Алексом Эйзенштейном, включены в сборник «Ночная жизнь: Девять жизней тёмной фантастики». Закончив Чикагский университет с дипломом антрополога, в течение двадцати лет она преподавала литературное мастерство в Колумбийском колледже, работы её студентов составили два тома антологии научной фантастики Spec-Lit. В настоящее время Филлис Эйзенштейн работает выпускающим редактором в ведущем рекламном агентстве и проживает вместе с мужем в Чикаго, на своей родине.

В данной повести действие закручивается вокруг отрицания старой поговорки, гласящей, что домой невозможно вернуться. Ты можешь вернуться домой, но дом может оказаться в самых неожиданных местах, и путь к нему будет очень долог.

Филлис Эйзенштейн Солнечный камень

Он ожидал, что отец встретит его на космодроме Меридиани. Но высадившись после месячного полета с Земли и закинув сумку с вещами на плечо, он обнаружил, что его никто не ждал. Через два марсианских года получив степень доктора антропологии, Дэйв Миллер думал, что человек, который во всем себе отказывал, чтобы его сын получил лучшее образование во всей Солнечной системе, придет его встретить.