Древний Рим. Взлет и падение империи

Храмовый комплекс представлял собой наиболее укрепленную часть города. После шестидневного обстрела стен внешнего двора на них не осталось ни единой выбоины. Наконец римлянам удалось поджечь серебряные ворота, а когда они расплавились, пламя распространилось на колоннаду и легионеры мало-помалу пробились во внутреннюю часть комплекса. По мере того как бой смещался ко внутреннему двору и святилищу, между Титом и его советниками разгорелся яростный спор о том, что делать с самим храмом. Некоторые выступали за его уничтожение, считая, что если его оставить, то в Иудее никогда не наступит мир. Храм станет символом для иудеев всего мира, и мятеж никогда не угаснет. Другие выражали несогласие с этой точкой зрения и говорили, что храм можно оставить, но только в том случае, если иудеи не станут в нем сражаться. В противном случае он перестанет быть священным местом и превратится в крепость, с которой по законам войны следует поступать соответствующе. Тит внимательно выслушал все мнения, но, возможно, на его окончательное решение повлияли слова Иосифа. В конечном счете командующий римской армией объявил храм произведением искусства. Сохранив его, он сделает бесценный дар императору и народу Рима.

В середине июля 70 г. н. э., через три месяца после начала военной кампании Тита, схватка разгорелась за внешний двор храма. Войска восставших и тяжелая римская пехота, построенная в восемь рядов, схлестнулись под ливнем стрел, копий и камней. Постепенно, шаг за шагом, легионеры, взяв верх, вытеснили иудеев во внутренний двор, куда римлянам удалось пробиться через несколько дней, когда строй иудейской армии рассыпался и мятежники рассеялись. Битва закипела с новой силой, и легионеры потеряли над собой контроль. После четырех тяжелых изнурительных лет войны римские воины спешили выплеснуть на врага кипящую ненависть. Устремляясь со всех сторон к храму, они более не делали различий между вооруженными мятежниками и мирными жителями, убивая всех без разбору. Ступени храма были залиты кровью. Невдалеке от них возле Святого алтаря громоздились груды тел. Те, что лежали сверху, время от времени соскальзывали вниз. Однако начавшееся избиение вскоре стало еще более кровавым и ужасным.

В хаосе битвы один из римских солдат схватил горящий факел и швырнул его сквозь небольшой проем внутрь храма. Пламя быстро охватило здание, о чем посыльный доложил Титу. Римский военачальник вскочил и в сопровождении пыхтящего охранника кинулся к святилищу. Оказавшись внутри, он увидел, что пожар еще можно погасить. Тит закричал легионерам, приказывая потушить пламя, но на него никто не обратил внимания. Ценности, найденные в храме, превратили легионеров в безумцев. Резня иудеев сменилась массовыми грабежами. Легионеры сновали промеж бушующего пламени, хватали сокровища и тащили прочь все, что только могли унести. Древние кубки и чаши из чистого золота, драпировки и усыпанные драгоценностями одеяния, а также самые священные предметы — семисвечник, стол для подношений хлебов и трубы — все это попало в руки римских воинов. Самая святая часть храма, центр и сердце веры всех иудеев, была полностью очищена от сокрытого там добра и оставлена на добычу жадному пламени.

Грабежи не ограничились пределами храма. У колоннады во внешнем дворе имелась казна, куда евреи снесли на время осады личное золото и ценности. Прежде чем предать все огню, римляне опустошили и эту сокровищницу. Случилось так, что там же собралась шеститысячная толпа мирных горожан — мужчин, женщин и детей, свято верующих в то, что именно в том месте их спасет Всевышний. По свидетельству Иосифа, слухи о божественном спасен и и распространили лживые пророки, наймиты Иоанна и Симона, которые желали остановить бегство из города и воодушевить людей на время битвы за храм. Теперь несчастные оказались полностью окружены пламенем, в котором и погибли.

Восстание иудеев было подавлено. Мятежники, сражавшиеся во внутреннем дворе, прорвали кольцо окружения и бежали в верхний город. Отряды римских солдат, неуклюже переступая через трупы, покрывавшие землю внутреннего двора, бросились в погоню за отступающими, однако Иоанну и Симону удалось бежать. В ознаменование победы Рима в храмовый комплекс доставили штандарты легионов и установили их напротив восточных ворот, а в честь императора были принесены жертвы. В едином порыве легионеры приветствовали Тита. На фоне полыхающего города к небу неслись хриплые крики: «Командующий! Командующий!» Каждому из воинов в добычу досталось столько золота, что, когда они его продали, цена в Сирии на этот драгоценный металл упала.

Бежав в верхний город, Иоанн, Симон и остатки восставших оказались в ловушке — выход был перекрыт стеной, воздвигнутой римлянами. Поскольку путь из Иерусалима был отрезан, у них не оставалось другого выхода, кроме как просить Тита о переговорах. Многие из мятежников, чей дух был сломлен, надеялись на прощение, однако вожди восстания собирались оставить город римлянам, а сами удалиться в пустыню, где мирно жить в окружении выжив-ш и х товарищей. Римский военачальник пришел в ярость. Враг был разгромлен и, несмотря на это, мятежники выставляли условия, словно они, а не римляне были победителями. Взойдя на стену, соединявшую храм с верхним городом, Тит с достоинством обратился к Иоанну и Симону, упрекая их в неблагодарности Риму, к державе, правившей Иудеей:

«Вы восстали на Рим, побуждаемые к тому нашей добротой. Сперва мы дали вам землю, дали править вами царям вашей же крови, мы позволили вам следовать законам ваших отцов и дали полную свободу в решении вопросов как внутренних, так и внешних сношений. Более того, мы позволили вам взимать налоги и подношения вашему богу, не вмешиваясь в то и не отговаривая тех, кто нес вам свои богатства, и все ради того, чтобы вы на эти деньги за наш же счет вредили нам и развязали против нас войну! Вы же, радуясь тому, обрушили накопленные силы на тех, кто эту силу вам даровал, и, подобно диким зверям, стали кусать руку, что кормила вас!.. [Когда мой отец прибыл в страну], он опустошил Галилею и прилегающие к ней земли, дав вам время образумиться. Но милосердие вы приняли за слабость, а наша мягкость лишь сделала вас еще более дерзкими… Действуя против своего желания, я доставил осадные орудия, которые обрушились на стены вашего города. Я сдерживал своих воинов, жаждавших вашей крови. И после каждой победы, как и после поражения, я взывал к вам, предлагая мир… И после всего этого вы, негодяи, предлагаете мне переговоры?»

Иудеи восстали против pax Romano, но, несмотря на это, Тит выдвинул последнее предложение: если оставшиеся в живых мятежники сдадутся, им сохранят жизни. Когда Иоанн и Симон с вызывающей дерзостью повторили свои требования, Тит отдал город солдатам. Приказ был простой: грабить, жечь и уничтожать.

Эпилог

В течение последующих нескольких дней все главные здания Иерусалима, включая здание Совета, были разрушены, а оставшиеся с о -кровищницы разграблены. Выживших в учиненной римлянами бойне легионеры согнали в храмовый комплекс, в место, известное под названием «Женский двор». Старые и ослабевшие были перебиты, тысячи восставших казнены. Общее количество погибших в ходе осады, по свидетельству Иосифа, составило 1 100 000 человек. Остальные 97 000 были проданы в рабство. Тех, что помоложе, римляне отправили на тяжкие работы в Египет, а часть разослали по театрам империи — таковым предстояло стать жертвами гладиаторов и диких зверей на потеху толпе. Самых высоких и красивых из восставших оставили для триумфального шествия в Риме. К ним присоединились Иоанн и Симон, которые решили сдаться, после того как они провели несколько недель в подземельях, где скрывались от гнева римлян.

После возвращения в Рим и встречи с отцом Тита ждал торжественный прием. Восторженные толпы горожан устремлялись на улицы, чтобы хоть одним глазком взглянуть на победителя. Среди свиты Тита, вступившей в город, был и Флавий. Вскоре он получил римское гражданство, щедрую пенсию и несколько комнат в доме, в котором проживал Веспасиан до того, как стал императором. Там он и зажил, работая над хрониками иудейского восстания. Через несколько дней после возвращения Тита отец с сыном получили и свою награду—пышное триумфальное шествие.

Увенчанные лавровыми венками, в традиционных одеждах победителей — пурпурных мантиях, усыпанных серебряными звездами, Веспасиан и Тит скакали в самом центре пышной процессии. Сперва они остановились у портика Октавии, сестры Августа, где их поджидали сенаторы и граждане из сословия всадников и где для триумфаторов были возведены подмостки. Когда на них взошел Веспасиан, радостные, громогласные крики легионеров и горожан, наряженных в лучшие одежды, сменила гробовая тишина. Прикрыв голову краем тоги на манер священнослужителя, император Рима вознес молитву богам.

Потом торжественная процессия двинулась дальше. Кроме тысяч захваченных пленников, обращенных в рабство, зеваки увидели ряд огромных носилок, украшенных золотом и слоновой костью, часть которых имела три, а то и четыре этажа. На этих носилках были закреплены щиты с изображениями самых важных, самых драматических эпизодов иудейской войны, так чтобы весь город стал свидетелем имевших место событий, а у людей возникло впечатление, будто им самим довелось побывать на той войне и они по праву могут разделить триумф Рима. При виде богатой добычи по толпе прошел вздох восхищения. Казалось, через Рим течет бесконечная река, целиком состоящая из золота и серебра. Наибольшее внимание привлекали драгоценности, добытые в сокровищнице храма и священная книга иудеев — Тора.