Древний Восток

Неожиданную возможность понять логику Эхнатона при повороте от терпимости в отношении традиционных культов к их искоренению предоставляет, при всех различиях между двумя историческими эпохами, уже предложенное сравнение мировоззрения египетского царя с «квазирелигией» Гитлера. В рамках последней, носителями абсолютного зла и врагами пресловутого «провидения» выступали евреи; однако, несмотря на ненависть к ним, засвидетельствованную еще в 20-е годы минувшего столетия в «Майн кампф», фюрер перешел к их масштабному истреблению лишь в 1942 г., после тяжелейших поражений вермахта, воспринятых как гнев «провидения» за терпимость к его врагам. По сути дела, такими же агентами зла могли представляться Эхнатону традиционные боги, при том что симптомом гнева Атона за терпимость к ним мог считаться кризис внешней политики Египта в Азии в 1350-е годы до н. э. (см. ниже).

Все же разрыв с прежними культами был далеко не столь полным и всеобщим, как этого хотелось Эхнатону. Хотя имена старых богов были преданы полному забвению в его столице, посвященные им памятники встречаются и после 1354 г. до н. э. даже в таком крупном центре, как Мемфис, и тем более в мелких городах, до которых не доходили руки центральной власти. Запрет почитания старых богов был непонятен простым египтянам, привыкшим видеть в них залог стабильности страны, и не мог не вызвать протест у значительной части элиты. Поэтому не удивительно, что после смерти Эхнатона религиозная часть преобразований сего «вероотступника» просуществовала лишь в течение двух лет правления его преемника Сменхкара (1349–1348 гг. до н. э.).

Крах «амарнского мирового порядка»

Ситуацию, которая складывалась в сфере влияния Египта в Передней Азии в конце 60-х — 50-е годы XIV в. до н. э., трудно оценить иначе как внешнеполитическую катастрофу. В конце 60-х годов XIV в. до н. э. равнодушие Эхнатона к внешнеполитическим делам приводит к краху важнейший столп «амарнского мирового порядка» — согласие Египта и Митанни. Около 1360 г. до н. э. между ними вспыхивает война, и митаннийский царь Тушратта отбирает у Египта практически все его владения в Сирии. Около 1355 г. до н. э. эти территории переходят уже от Митанни к Хеттскому царству, правитель которого Суппилулиума I нанес Тушратте тяжелейшее поражение, после чего тот потерял власть и был убит; таким образом, соседом Египта в Азии становится новая и чрезвычайно агрессивная держава. Жертвами завоеваний или внутренних неурядиц падают многие мелкие правители Восточного Средиземноморья, еще признававшие свою зависимость от Египта. Наконец, несмотря на отсутствие поводов к прямым разногласиям, охладевают прежние союзнические отношения Египта с Вавилоном.

Поэтому вряд ли случайно, что важнейшей частью пышного празднования юбилея царствования Эхнатона, незадолго до разрыва со старыми культами или одновременно с ним, оказывается прием царской четой дани от представителей подвластных Египту стран Азии и Нубии. Эта церемония явно была призвана скомпенсировать в восприятии подданных Эхнатона реальное бедственное положение дел в Азии. Характерно, что в так называемой «Реставрационной стеле», составленной при втором преемнике Эхнатона Тутанхамоне и сообщающей о возрождении традиционных культов, самым тяжким следствием их забвения и последовавшего гнева богов считалось именно падение египетского влияния в Азии. Аналогичным образом этот внешнеполитический кризис мог объяснять и Эхнатон — только он должен был, конечно, относить его за счет гнева не старых богов, а как раз Атона. Главной же причиной для такого гнева, как мы уже сказали, могло быть сочтено слишком длительное сохранение враждебных солнечному диску традиционных культов.

Постамарнское время (1348–1334 гг. до н. э.)

Имея от брака с Нефертити пять дочерей, Эхнатон не оставил после себя ни одного сына: поэтому оба следовавших за ним царя были его зятьями. Уже в конце царствования первого преемника Эхнатона Сменхкара (ок. 1349–1348 гг. до н. э.) культы Амона и других старых богов были восстановлены; а после вступления на престол следующего царя Тутанхатона (егип. «Живой образ Атона») царский двор покинул Ахетатон и почитание Атона прекратилось. В связи с этим были, в частности, изменены имена царя, который стал называться Тутанхамон («Живой образ Атона»), и его жены — Анхесенамон («Живет она для Амона») вместо Анхесенпаатон («Живет она для Атона»). Тутанхамон вступил на престол около 1348 г. до н. э., примерно девяти лет от роду: формальностью был даже его брак с дочерью Эхнатона и тем более его участие в государственных делах. На протяжении правления Тутанхамона реальными правителями Египта выступали прежний верховный жрец Атона Эйе и «великий военачальник» (командующий) Эхнатона Хоремхеб. Не разделяя религиозного пыла Эхнатона (но, как показывает «Реставрационная стела», и не осуждая его иначе как по его прямым вредоносным последствиям для страны), эти вельможи решили оставить в силе те элементы преобразований усопшего фараона, которые реально укрепляли египетское государство. Чтобы прежнее влияние жречества Амона-Ра не было восстановлено, столица Египта переносится из Ахетатона не в Фивы, а в Мемфис. Сохранили свое положение при дворе выдвинувшиеся при Эхнатоне служилые люди, не исключая и выходцев из низов.

Тутанхамон умер, едва ли достигнув двадцати лет, около 1338 г. до н. э. Именно его гробница — единственное царское погребение в Египте, найденное неразграбленным английским археологом Г. Картером в 1922 г., — сделала его имя широко известным в наши дни, совершенно несообразно с истинным значением его царствования. Вдова фараона Анхесенамон, брак с которой стал теперь самым верным путем к престолу, попыталась сохранить за собой реальное политическое влияние, предложив хеттскому царю Суппилулиуме I женить на ней одного из своих сыновей. По ее расчету, за хеттским царевичем стояла бы военная сила, которая заставила бы считаться с ним представителей египетской элиты; вместе с тем ему как чужаку в Египте пришлось бы полагаться на советы и поддержку своей жены.

Хеттский царевич Цаннанца действительно отправился в Египет, где был убит, а Анхесенамон пришлось вступить в брак с Эйе, который тем самым стал последним царем XVIII династии (1338–1334 гг. до н. э.). Несмотря на свое прошлое верховного жреца Атона, Эйе постарался приписать и себе долю участия в свертывании амарнских религиозных преобразований, заявляя в одной из надписей: «Я уничтожил зло. Теперь каждый может молиться своему богу». В то же время убийство Цаннанцы привело к обострению начавшегося еще раньше военного конфликта между Египтом и Хеттским царством, в результате чего все египетские владения в Восточном Средиземноморье были потеряны. Война с хеттами выдвинула на первый план командующего египетской армией Хоремхеба, который сместил Эйе с престола и сам стал царем (ок. 1334–1306 до н. э.).

Царствование Хоремхеба

Хоремхеб происходил из знатного рода небольшого городка Хут-нисут в Среднем Египте и по своему жизненному пути был близок к служилым людям, роль которых усилилась накануне и во время амарнской эпохи. Защите представителей этого слоя от злоупотреблений чиновников был посвящен его специальный указ. Сознавая значение своего прошлого при дворе Эхнатона, Хоремхеб, судя по всему, не слишком рьяно сокрушал последствия его религиозных преобразований. Так, в надписи, содержащей его биографию и описание коронации, фараон не скрывает, что начал свою карьеру при дворе некоего «царя», которым мог быть только Эхнатон, и тот, хотя и остается не назван по имени, упоминается вполне лояльно. Однако будучи полководцем, Хоремхеб сразу обратился к самой насущной проблеме Египта этого времени — ослаблению его позиций в Азии. Около 1330 г. до н. э. царь совершает глубокий рейд по Восточному Средиземноморью, дойдя до Евфрата; однако этот единовременный успех не привел к возвращению прежних египетских владений. Хоремхебу пришлось заключить с хеттским царем Мурсили IIмирный договор, по которому Египту в Азии оставался только Синайский полуостров, и обратиться к укреплению своей армии, что позволило бы возобновить борьбу с хеттами в дальнейшем.

Последствия амарнской эпохи во внутренней жизни и мировоззрении Египта

Во внутренней политике овладевший египетским престолом Хоремхеб постарался закрепить те последствия амарнской эпохив расстановке социальных и политических сил, которые казались ему позитивными. Столицей Египта при нем остается Мемфис; особым указом царь ограждает от злоупотреблений права выходцев из слоя « немху», занимавших низовые должности в администрации и войске и призванных, по мысли царя, стать самой надежной его опорой. Весьма ярко последствия эпохи Эхнатона проявляются при Хоремхебе в сфере культуры. Еще в середине II тысячелетия до н. э. (вероятно, в течение II Переходного периода) в разговорной речи начинает употребляться так называемый новоегипетский язык, по своему строю сильно отличающийся от среднеегипетского, на котором в I Переходный периоди эпоху Среднего царствабыли созданы классические литературные произведения; тем не менее среднеегипетский язык безраздельно господствует в письменной традиции вплоть до амарнского времени. При Эхнатоне новоегипетский язык прорывается и в письменную речь, а впоследствии на нем записываются многие официальные тексты и создаются литературные произведения.

Среди них мы находим несколько циклов любовной лирики, занимающей среди ее аналогов в литературе древнего Ближнего Востока уникальное место. Если, к примеру, лирика Месопотамии прочно привязана к ритуалу сакрального брака бога и богини, олицетворяющих плодородие, то египетская лирика носит сугубо светский характер и воспевает любовь обычных людей (пары, именуемой «брат» и «сестра»). Любовь эта совершенно необязательно вписана в брачные узы или ухаживание, исходом которого должен стать брак; эмоциональные переживания влюбленных описываются в лирических произведениях столь же ярко, как и связывающее их сексуальное влечение; а инициатива в отношениях между ними, в особенности тех, которые не нацелены на создание семьи, сплошь и рядом принадлежит женщине (что само по себе предполагает большую ее эмансипацию, чем в других обществах Ближнего Востока).

Поэтому неудивительно, что в этих лирических циклах заметное место принадлежит произведениям, написанным от лица женщины. В некоторых из них героиня говорит о страсти к некоему Мехи, побуждающей ее стремиться стать одной из дам его гарема: как показал отечественный египтолог О. Д. Берлев, это имя с большой вероятностью является уменьшительным от имени фараона Хоремхеба (судя по всему, человека действительно незаурядного во всех отношениях). В таком случае столь яркая по своему настрою и новаторская линия развития египетской литературы берет свои истоки в его царствование, непосредственно после амарнского времени.