Древняя душа
Шрифт:
— Не трогай меня! — рявкнула так, что мурашки по коже пошли! Пришлось перегородить дорогу и раскинуть руки в стороны, чтоб остановить ее. — Чего тебе?
— Прости, что так получилось, Риэра! Ты все неправильно поняла!
— Что именно?
Ну да, вот прямо сейчас и признаюсь, что пытался использовать драконье внушение, как же!
— Дракон, умирающий от желания — вот что ты видела сегодня! Не хотел пугать, поверь! Просто… я влюбился в тебя, Риэра!
— Этого только не хватало, — пробурчала она.
Нет, ну какова! Дракон ей признается в любви, а она еще и недовольна! Да откуда же ты только такая взялась, простолюдинка моя необыкновенная?
— Ты оттолкнула меня. — Мои руки осторожно легли на ее талию. — Во время поцелуя. У тебя кто-то есть? — я напрягся.
— Что-то. —
— Ты считаешь меня ошибкой? — это уязвило, заставило почувствовать боль.
— Отпусти. — Она высвободилась из моих рук и повернулась спиной.
Я, Алатар, о котором все дамочки этого мира могут только мечтать, ей не нужен?! Я уже заранее обозначен как ошибка?! Меня опалила ярость, заставив схватить Риэру за пояс. Развернуть ее лицом к себе, заглянуть в глаза и всего лишь пожелать — это все, что мне нужно сделать! Сверкнет вертикальная игла зрачка, и эта несносная простолюдинка будет податливо стонать подо мной, желая более всего на свете, чтобы я взял ее!
— Мне причинили много боли, Тар, — прошептала она. — Достаточно.
Ярость испарилась. Понимая, что едва не натворил, я вынул из рассыпавшихся по плечам локонов заколку, что почти выпала из них, и замер, вдыхая аромат ее волос и благодаря Богиню, что вовремя остановился — что в тот раз у Оси, что сейчас. Похоть удалось обуздать, мозг снова заработал, но мысли были невеселые. Мне нечего ей предложить. Замужество, статус, дом, дети. Ничего из этого правящий принц Алатар, который может все, не в состоянии дать Риэре. Но я люблю ее, желаю и душой, и телом! Не представляю, что делать. С ней быть не могу, без нее мне тоже свет не мил! Как умудрился угодить в эту ловушку?! И самое ужасное — ни в коем случае не хочу из нее выбираться!
— Ты сам вокруг нее круги наматываешь! Думаешь, тебе удача улыбнется?
— А если и так, то что? Тебя-то Риэра давно раскусила! Уже знает, что Асатар — просто потаскун, у которого в каждом углу по бастарду!
— А ты, Аматар, прям непорочный, да? Да кроме нот своих ты и не видел ничего! Чего вылез-то? Закопайся в них обратно и сиди там, не суйся к Риэре!
Я замер, прислонившись к дереву, слушая, как ругаются братья. Из-за Риэры. Что ты за девушка такая, простолюдинка моя, что рассорила все драконье семейство, сама того не желая? Как влюбила в себя всех трех братьев? Как сотворила невозможное — похитила мое сердце, правящего принца-дракона Алатара, который обязан хранить непогрешимыми семейные узы со своей нареченной, супругой Алатарой?
И ведь самое горькое в том, что они — Аматар и Асатар — не наследные принцы, могут мечтать о тебе, могут взять тебя в жены, им позволено. Им позволено! А мне нет!!!
— Она выберет меня, увидишь! — голос Аматара вывел из горьких раздумий.
— Я ее к Офель отведу, женой моей будет! — Асатар переполнил чашу гнева.
Размечтались, братцы! Рыча, я вышел из-за дерева, подхватил за грудки одного, воткнул колено в живот и отшвырнул в кусты, второму врезал в лицо, уронил на дорожку и размаху вдарил ногой в челюсть. Как же это приятно! Мерзавцы, Риэру они тут вздумали делить! Мечтать вам о ней, не более того! Если надо, увезу и ото всех спрячу, ни одному из вас не достанется, только моя будет!!!
Я снова подхватил их — одного правой рукой, другого левой, столкнул лбами со всей силой, на которую только был способен, и зарычал от удовольствия.
— Алатар, что ты делаешь! — крик жены дошел до затуманенного удовольствием разума только со второй попытки. — Прекрати, ты же их убьешь! — она повисла на моих руках. С трудом сконцентрировал взгляд на ней. В сиреневых, как небеса, глазах бился ужас. — Дракона ничто не может убить. — Отведя взгляд, прошептал я. — Ты же знаешь. Кроме…
— Молчи! — вскрикнула она и зажала мой рот рукой. — С ума сошел?! Об этом нельзя говорить, знаешь ведь!
— Ты права. — На меня обрушилась усталость, придавив к земле. Столько «нельзя» и одни сплошные «должен». А что делать с тем, что я на самом деле, только для себя,
впервые в жизни хочу?Глава 16 Там, где все начиналось
Горан
Утро выдалось адским, хотя после нашего с Саяной «путешествия» в преисподнюю я избегаю подобных метафор. Сначала мне напомнили об обязанностях главы клана — еще даже не рассвело, а главы самых древних семей уже передрались не на жизнь, а на смерть, как всегда, из-за какой-то ерунды, пришлось разбираться. Потом, когда по уши увяз в накопившейся документации, нагрянула санклитская делегация с требованием — не больше, не меньше, аудиенции с госпожой Саяной. Ага, как сказала бы она сама, щаз! Никому не позволю разбудить любимую из-за каких-то несущественных проблем, ей и так хватает.
Едва выпроводил всех прочь, как почувствовал — супруга проснулась. Едва удержался, чтобы не взлететь по лестнице и не ворваться в ее спальню. Саяна, вероятно, кормит наших малышей. Представил, как жадно чмокают маленькие ротики и разулыбался, завидуя им — когда сам недавно ласкал ее грудь, желание сжигало изнутри с такой силой, что было больно. Но потом вспомнил, как она всмотрелась в мое лицо и тихо задала тот самый вопрос.
«Горан, а если я никогда не вспомню? Что будет тогда?»
Что мне нужно было ответить любимой женщине с заплаканными глазами? Что я мог сказать — кроме того, что всегда буду любить ее несмотря ни на что? Все сделаю, что она снова влюбилась в меня! Сердце разрывалось. На мои чувства наличие или отсутствие ее воспоминаний не повлияет. Но саму Саяну это мучает гораздо сильнее, чем она показывает. Иногда она выглядит такой потерянной, такой несчастной, что я готов сделать все, что угодно, лишь бы любимая улыбнулась. А подонка Алекса голыми руками бы разорвал, но от этого Саяне легче не станет, даже наоборот. Да еще это ощущение, что тучи снова сгущаются — я это физически чувствую, кожей, печенкой! Что-то грядет, серьезное, опасное, темное.
С этими невеселыми мыслями я закончил варить кашу с изюмом — все, как любит Саяна. Подхватил поднос, постучал в дверь и, стоило мне войти в комнату, как раздалось:
— Горан, отвези меня туда, где все началось!
Саяна
Я проснулась с этой мыслью. Недавно, когда спросила Горана, что будет, если мне не удастся вспомнить, он ответил — «Все равно буду любить тебя столь же сильно! И все сделаю, что снова тебя завоевать, родная!» Эти слова несколько дней не выходили из моей головы. Не хочу, чтобы он снова влюблял меня в себя. Мне нужно то, что у нас уже было. Я должна это вернуть. Иначе будет поздно — потому что на нас надвигается что-то темное и опасное.
Сегодня утром словно что-то подкинуло меня на кровати. Хочу пройти этот путь снова. С самого начала. Поэтому когда дверь распахнулась, и муж вошел в спальню с подносом в руках, я сразу же выпалила:
— Горан, отвези меня туда, где все началось!
Супруг не протестовал, не спрашивал, зачем, не пытался разубеждать, лишь предложил дождаться вечера — ведь когда мы встретились на скале, было темно. Пришлось согласиться.
Время пролетело незаметно — первую половину дня я провела в компании Аспида, изучая подборку, что он сделал из свитков Киллиана: о каарах-кахарах, Богине, порталах, Оси бытия и прочем. От того, что демон-дракончик мне взахлеб рассказывал о моей же жизни, волосы вставали дыбом даже на тех местах, где их давно не имелось.
Так хотелось самой помнить эти приключения! Ведь я Люцифера видела, в аду, говорят, порядок навела, с падшим Архангелом Михаилом сражалась, порталы умела открывать! А теперь… Это словно вдруг потерять одновременно зрение, слух и осязание. Знать, что раньше мог слышать и видеть, а теперь сидишь в ловушке неповоротливого тела в полнейшей темноте и тишине.
После обеда ко мне нагрянули гости — пожилые мужчина и женщина. Он был похож на Шона Коннери, незабвенного горца Маклауда — статный, высокий, проницательные глаза теплого карего оттенка прячутся в складках верхнего века, небольшая седая бородка лишь усиливает сходство. Что-то внутри меня подсказало, что он санклит и весьма древний — возможно, разменял уже вторую тысячу лет. Цифра пришла в голову сама, не знаю, как и откуда появилось это знание.