Древняя душа

— А как так вообще получилось?

— Это разговор на несколько часов, а то и на весь день. Ты измотана, Саяна, отдыхай, завтра поговорим. Если что-то будет нужно, я в соседней комнате. В смысле, если чего-то захочешь… Черт, еще пошлее звучит! — Ты рядом, поняла. — Я вошла в комнату, закрыла дверь и расхохоталась. Смех Горана в коридоре вторил моему. Одного не понимаю, почему весь этот шум до сих пор не перебудил малышей? Воистину, не дети, а ангелочки!

Глава 5 Полукровка

Риэра

— Нет, детка, их не сюда, — Цета указала мне на соседнюю клумбу. — Растения как люди — расцветут лишь будучи на своем месте. Гляди, — она указала мне на ту грядку, куда я хотела подсадить саженцы, что держала в руках. — Вот эти, желтые, никакой конкуренции не потерпят. На своей клумбе никому больше красоваться не позволят. Любых соперников корнями опутают и задушат, все дела грязные провернут под землей, никто и не заметит. — Женщина усмехнулась. — А они останутся как будто и ни при чем.

— А куда тогда?

— Вот к этим, они попроще, — настоятельница кивнула на малышей с голубыми соцветиями, — компании будут только рады. Помогут новичку прорасти, не обидятся, даже если он будет использовать их как опору, чтобы тянуться ввысь.

— Ну, тогда встречайте новых друзей, — я присела и начала рыхлить землю. — Цета, ты обещала рассказать о драконах.

— Что ж. Ты уже знаешь, что есть Владыки суши и Владыки воды. Владыки суши сейчас правят нашим миром. Есть три принца: Алатар, Аматар, Асатар.

Хотела сказать, что это довольно странные имена, но промолчала — мне ли, бывшей принцессе с непроизносимым именем, такое говорить.

— Асатар — младший, непутевый. — Продолжила женщина, начав поливать растения из лейки. — На уме только девочки, выпивка, игры да шалости. Аматара, среднего, ты знаешь, он музыкой увлечен, руководит нашим хором.

Так вот что это за куча бумаг, что он все время прижимает к груди! Теперь ясно.

— Кстати, в последнее время Аматар что-то зачастил в храм, — настоятельница усмехнулась, а я предпочла сделать вид, что увлечена посадкой цветов. — Ну, и остался у нас Алатар, старший брат, правящий принц.

— То есть он король?

— Нет, детка. У нас главный — Император по имени Валарх. В обличии силы это огромный черный дракон. Нрав у него тяжелый, но его ярость сглаживает Императрица Шаина, супруга, белая драконица, мать трех принцев.

— Но почему тогда принца называют правящим? — я запуталась.

— Потому что он правит миром.

— А что тогда делает Император?

— Черный дракон Валарх правил долгое время. Но у них так заведено — когда начинают ощущать, что пришло время, уходят. Куда — никто не знает. Зачем — тоже. Но если что-то случится — чрезвычайно серьезное — могут вернуться и навести порядок. — Глаза Цеты заискрились смехом. — Кстати, драконы вылупляются из яиц!

— Серьезно? — я даже села на попу от удивления. — Как это?

— Дети у них редкость. И чем старше драконы становятся, тем меньше шансов на потомство. Драконица вынашивает малыша как обычная женщина, но рожает только в обличии силы, так заведено!

— То есть они откладывают яйца, как курицы. — Хихикнула я и тут же смутилась под укоризненным взглядом настоятельницы. — Прости.

— Роды всегда долгие и мучительные. Но самое интересное начинается потом. Даже у простых драконов малыш сразу не вылупляется, а уж у правящей династии вообще отдельная история! Будущие правящие принцы спят в яйце, пока их отец, Император, не почувствует, что пришло его время уйти. Тогда кахары проводят обряд Пробуждения, и принц со своей нареченной вылупляются.

— Нареченной?

— Да, когда Императрица понимает, что носит яйцо — а в нем всегда мальчик, кахары ищут другую беременную драконицу. Это долгое, сложное дело. Редкая кахара может определить, кто в утробе простой драконицы — точно ли девочка.

— Представляю — вылупляется принц и, вместо его нареченной, еще один принц!

— Упаси, Богиня! — Цета покачала головой. — Не завидую кахаре, которая так ошибется! Так, мы отвлеклись. Когда пара найдена, драконица и Императрица проводят все время вместе, даже рожают одновременно. Яйца хранят в особом месте, где их всегда охраняют и ухаживают особым образом. Принц и его нареченная спят в них, связанные навсегда. Когда приходит время, они вместе появляются на свет, растут, воспитываются, проходят нужное обучение, а когда достигают нужного возраста, приносят клятвы верности Богине Офель и становятся мужем и женой. И убедившись, что правящий принц готов принять власть, Император с Императрицей уходят.

— Как все интересно!

— Принц Алатар и его супруга Алатара — да, такие им дали имена, принесли благоденствие в наш мир. Давно не было стычек с Владыками воды, неурожаев, бедствий и болезней. Подданные их любят.

— В этом мире все так сложно!

— Это только кажется. — Женщина поднялась и отряхнула подол. — Идем, детка, скоро небо покажет свой светлый лик.

Мы направились к вратам храма. Небо покажет свой светлый лик — значит, что скоро выйдет светлая луна. Темный лик — выход темной луны соответственно. И как Цета определяет, интересно? Мне лично кажется, они выкатываются на небосвод, когда им заблагорассудится! Так и не поняла, в какой последовательности это происходит, хотя женщина долго объясняла.

— Еще одну кружку украли, настоятельница! — пожаловалась одна из послушниц, едва мы вошли в храмовый двор. — И уж давненько!

— Что поделать. — Цета пожала плечами. — Какую уж уводят?

— Пятнадцатую!

— Проооо-ос-тите! — раздался вой за нашими спинами. Бродяжка в лохмотьях, прихрамывая, подошла к нам. — Возьмите! — она вытянула вперед грязные руки, что сжимали железную кружку. На пальцах вздулись желтые волдыри, что причиняли, наверное, сильную боль. — Возьмите! Прикажите выпороть, все вытерплю, только снимите проклятие!

— Ты обокрала Офель, — Цета сложила руки на груди, сурово глядя на девочку. — У нее и проси прощения, не у нас.

— Жжжеее-ооотся! — проскулила бродяжка, глядя на нее как побитая собака. — Сил никаких нет, жжется! Заберите!

– Не могу. Носить ее будешь с собой, пока не выжжет она всю скверну с души твоей. Как перестанет жечь, приходи.

Подвывая и вытирая сопли рукавом, бродяжка ушла.

— Это на самом деле проклятие? — прошептала я.

— Нет, конечно! — женщина расхохоталась.

— Но она же говорила… И ожоги видно было!

— Это не кружка ее жжет, а собственная совесть.

— И что с ней будет?

— С кружкой?

— Нет, с бродяжкой.

— Или сгинет где-то, или у нас появится новая жрица. — Цета улыбнулась.

— Настоятельница! — новый вопль взорвал двор.

— Что еще стряслось? — мы пошли на крик и увидели перепуганную девушку, что тыкала пальцем на ступеньки храма. — Богиня Офель! — потрясенно ахнула Цета, увидев корзинку, в которой лежал карапуз. — Подкидыш! — Мы склонились над ним, глядя на малыша. Серая кожа, глаза разного цвета, на головке белые волосы и… рожки! — Полукровка, бедняга.