Древняя Греция. Книга для чтения. Под редакцией С. Л. Утченко. Издание 4-е
Шрифт:
— Можно подумать, что в Афины свозят добро со всей земли, — сказал толстяк своему товарищу.
— Еще бы, — отвечал долговязый. — Ведь Афины господствуют на море! Нет такой страны, где бы одновременно были и лес, и лен, и железо, и медь, и хлеб, и рыба. Только торговля может собрать все эти вещи в одном месте.
— Кровопийцы твои афиняне, — возразил толстяк, отдуваясь и с трудом поспевая за товарищем, — стали бы наши города свозить сюда свои товары, если бы афиняне не принуждали их к этому.
В этот момент они столкнулись с глашатаем, который кричал,
— Это как раз то, что нам нужно, — заметил высокий, направляясь к глашатаю.
— Подожди, Леандр, сначала надо получить деньги, — умоляюще говорил толстяк.
— Да, ты прав, Хремил, — со вздохом произнес Леандр, — нужно идти к трапезитам.
В это время они достигли рыбного рынка, через который нужно было пройти, чтобы попасть к столам трапезитов.
На рыбном рынке стоял еще больший шум, чем в какой-либо другой части площади. Толпы людей толкались, торговались, бранились и клялись у прилавков и лотков, на которых была разложена свежая рыба. Особенно сильно шумели около одной торговки, которую покупатель — судя по виду, афинский моряк — обвинял в том, что она обрызгала явно несвежую рыбу водой, чтобы придать ей вид только что пойманной. На крики явился агораном — надзиратель за рыночной торговлей.
Леандр хотел было остаться поглядеть, чем кончится дело. По афинским законам торговка должна была подвергнуться наказанию, если она совершила поступок, в котором ее обвинял покупатель. Однако толстый Хремил решительно настаивал на том, чтобы, не задерживаясь, идти к трапезитам. Долговязый Леандр со вздохом двинулся вслед за Хремилом, который, несмотря на то что нес корзину, шагал теперь с неожиданной резвостью.
Несколько раз Леандр пытался остановиться поглядеть на забавные сценки рыночной жизни, но каждый раз воркотня Хремила заставляла его идти дальше.
— Ты любопытен, как мальчишка, — недовольно говорил Хремил, с которого градом лил пот, — нечего тут задерживаться. Вот получим свои деньги у трапезита и тогда можем смотреть сколько угодно и на что угодно.
— Может быть, ты устал? Давай я понесу корзину! — сказал Леандр, пытаясь задобрить толстяка.
— Не дам! — коротко ответил Хремил. — Ты полезешь в толпу, и ее раздавят. Ты весь-то не стоишь содержимого этой корзины! — Видя, что толстяк рассердился, неугомонный Леандр, наконец, умолк. Молча достигли они столов трапезитов.
— Где здесь трапезит Сосил, сын Евфориона из Мегар? — спросил Леандр, подойдя к одному из столов.
— Вон он, третий справа! — ответил один из сидевших за столами, указывая на худого трапезита с бегающими глазами, который в это время отсчитывал деньги какому-то человеку, по-видимому, богатому торговцу. Друзья подошли к Сосилу в тот момент, когда он, отпустив купца, что-то записывал в свою торговую книгу.
— Кто вы такие, — спросил Сосил, убрав книгу в ящик, — что вам нужно?
— Я Леандр, сын Харикла, с Самоса, а это мой земляк Хремил, сын Демократа, — ответил Леандр. — Чтобы не рисковать деньгами в морском путешествии, мы вместе с земляком внесли на
острове Самосе три эвбейских таланта Навзикрату, сыну Диотима, с Хиоса, и он поручил нам получить эту сумму с тебя, ибо ты должен ему ровно три эвбейских таланта. Вот письмо Навзикрата, по которому ты должен уплатить нам 18 000 аттических драхм.С этими словами Леандр протянул трапезиту письмо, скрепленное печатью Навзикрата.
— В письме лежит и его симболон, — добавил Леандр. Симболон — условный знак, известный трапезиту, который хозяин денег давал как удостоверение личности человеку, получавшему за него деньги.
Взглянув на печать, Сосил беспомощно развел руками:
— Да, да! Это печать Навзикрата! Но неужели он забыл, что три таланта, которые я ему был должен, давно выплачены Никеарху, сыну Милона, из Афин? Бедные молодые люди, я ничего не могу сделать для вас. Вот, смотрите! Долг давно уплачен! — И трапезит стал показывать смущенным друзьям какие-то записи в счетной книге.
Приятели растерянно отошли от стола Сосила.
— Кто-то из них лжет, либо Навзикрат, либо Сосил, — сказал Леандр, — но это ничего, у меня есть расписка и свидетели, видевшие, как я отдавал наши деньги Навзикрату. Деньги не пропадут!
— Это верно, — отозвался Хремил, — но что мы теперь будем делать в чужом городе совершенно без денег? Нам никто не поверит в долг без поручителей. Даже этот плут трапезит, видевший печать и симболон Навзикрата, отказался дать нам деньги хотя бы в долг.
— Ничего, у меня есть еще 50 драхм, — сказал Леандр. В этот момент к ним подошел раб в сильно потрепанном хитоне. Раб давно прислушивался к разговору друзей.
— Молодые люди, наверно, приезжие, — сказал он, обращаясь к Леандру, — и не знают, где им весело провести время? Я могу отвести вас в один дом поблизости, в котором обычно собираются молодые афиняне из знатных семей. Там вы сможете приобрести хорошее знакомство или просто приятно развлечься.
У Леандра загорелись глаза.
— Вот где пригодится наша корзина, — сказал он Хремилу. — Идем! — И Леандр двинулся вслед за рабом.
— Ладно! Только без твоих обычных глупостей, — ответил его приятель, беря в руки корзину, которую он поставил было на землю.
Когда друзья вошли в дом вольноотпущенника Состена, там шла игра в кости. Молодой афинянин тряс в руке кубок с тремя костями, а затем, ловко перевернув его, выкинул кости на стол; окружающие ахнули: все кости показывали 6 очков.
— Ну и везет тебе, Филострат! — воскликнул один из присутствующих, — получай с меня 6 драхм!
Леандр хотел присоединиться к играющим, но Хремил остановил его.
— Мы сейчас не можем рисковать, — сказал он и спросил: — Где здесь устраивают петушиные бои?
Раб, который привел их, сказал, что в одной из соседних комнат как раз идут петушиные и перепелиные бои. Оба друга отправились туда. По пути Леандр несколько раз принимался ахать:
— Нет, ты подумай! — говорил он. — Ведь такая удача, когда все кости показывают 6 очков, бывает чрезвычайно редко. Это называют броском Афродиты!