Древняя кровь
Шрифт:
Затащил же друзей в такие места…
В какой-то момент сопротивление воды пропало, и я ощутил легкость во всем теле, будто стал одной из тех рыбок, что носились вокруг. Полумрак, вызванный непрекращающимся бурлением водопада, рассеялся, шум остался где-то позади. Вода все еще была встревожена, насыщена поднявшимся со дна песком и илом, обрывками водорослей и мелкого мусора, но уже можно было разглядеть и дно, и неровные скалистые плиты с двух сторон.
И вот тут я увидел подводную пещеру. Или лаз. Или просто дыру.
Сквозь завихрения встревоженного песка показалась отвесная землистая стена, которая шла вверх на несколько
Была она метра полтора в диаметре, с неровными краями и будто бы вырезанная кольцами. Внешнее кольцо самое широкое, потом аккуратный срез и еще одно кольцо земли, чуть уже. Третье кольцо с торчащими комьями глины и грязи – еще уже. Дальше наступала чернота, сквозь которую ничего было не разглядеть.
Зато очень хорошо были видны дайверы, крутящиеся вокруг ямы. Числом шесть человек.
От лодок вниз тянулись тугие крепежи, по которым на глубину спустили клетку из мелкой ячеистой сетки вместо стен и стальными балками-перегородками. Отличная ловушка для существа, чья длина достигает двадцати метров. Дайверы закрепляли ее вокруг дыры таким образом, чтобы любой незваный гость, выбравшийся наружу, непременно угодил внутрь. А дальше – дело за малым. Даже если змей сломает перегородки, сетку ему все равно не порвать. Ну, или сделать это будет очень и очень сложно. В охоте на крупного хищника всегда главное – выиграть время. Не дать хищнику развернуться. А потом – уже проще. Люди всегда умели убивать.
Двое дайверов орудовали перфораторами, пробивая в стене отверстия для крепежей, забивали своеобразные крюки, на которые цепляли звенья сетки-клетки. Каждый удар перфоратора отзывался дрожью воды и мощным гулом. На поверхность взлетали снопы пузырей.
Мельком я подумал о том, что весь этот шум наверняка испугал змея. Если он не в норе, то теперь точно не сунется сюда еще очень долго. Правда, далеко не факт, что змея внутри нет. Забился сейчас в темноте, свернулся кольцами и не понимает, что же от него хотят.
Я развернулся, жестом показывая Насте и Диме, что пора уплывать, пока нас действительно не заметили. Приключение окончилось, друзья. Пора обдумать план дальнейших действий.
Дима несколько раз сфотографировал, показал мне большой палец. Неоспоримые доказательства преступления. Может, пригодятся когда-нибудь.
Мы проплыли под водопадом, вышли в бухте.
– Там все слишком серьезно, – произнесла Настя задумчиво. – Если что-нибудь не придумаем в ближайшее время, Андрей умотает со змеем за тридевять земель.
– Позвоню Глебу, как вернемся. Может, что решил по нашему плану, – ответил я.
Дима зачерпнул ладонью горсть воды, умылся, хотя и так был весь мокрый от ушей до пяток. Предложил:
– Может, все же вызовем сюда полицию? Бурение, клетки… запрещено же. Отвлечем Андрея на пару часов, а?
– Хорошая идея. Не знаю, стоит ли тут думать о какой-то форе, не на соревнованиях же, но кровь ему попортить надо.
С этими мыслями я и провел весь остаток пути. Мы успешно добрались до скал, вернулись к тому месту, где стояла лодка, и поплыли к хижинам на далеком берегу. Яхта белела на горизонте,
словно ожидая, когда из-за водопада вернутся те, кто соорудил клетку для ловли гигантского змея.19
Как только на экране телефона замигали заветные палочки сотовой связи, я позвонил Глебу.
– Давненько не слышал, – рассмеялся он в трубке. – Тебе тут привет передают. Говорят, будет отвлекать от обеда – убьют.
– Всем тоже большой привет! – ответил я. – Но у меня очень важное дело, ты же знаешь.
– Как всегда, – легко согласился Глеб.
Он давно привык к тому, что я звоню ему в любое время дня и ночи, по важному делу или нет.
За двадцать минут я рассказал ему все, что сегодня видел. Начиная от подводной дыры (наверняка гнездо змея) и заканчивая клеткой-сетью, которую сооружали люди Андрея.
– Они, должно быть, уверены, что змей внутри, – сказал Глеб. – Иначе их ждет неприятный сюрприз. Представь, колотят клетку, а тут змей сзади…
В присутствии жены Глеб частенько старался шутить, причем делал это неумело и невпопад. Я хмыкнул:
– Давай сосредоточимся на том факте, что мы чертовски не успеваем за Андреем. Если змей внутри этого… ммм… логова, то уже этой ночью Андрей может его поймать и вывезти. Живым или мертвым.
– Я думаю, что мертвым. Мертвее некуда.
– Отлично. Ты звонил нужным людям?
– Фил, какие, блин, нужные люди? Это процесс не быстрый. Нельзя просто так взять и позвонить кому-нибудь из посольства в Таиланде или еще кому и заявить, дескать, у вас тут живет древняя рептилия, давайте создадим для нее все условия. Границы распишем, джакузи запустим, пищи в озера накидаем.
– Но ты ведь что-то делаешь?
– Я работаю над этим, – буркнул в трубку Глеб. – Процесс, говорю, не быстрый. В один день не уложусь.
– Завтра может быть поздно.
– Фил, я же тебе не фокусник! Я даже перед детьми шариками жонглировать не умею! Знаешь кого-то, кто может ускорить все это дело? Дай контакты, я свяжусь. Эта твоя нетерпеливость ни к чему хорошему не приведет, знаешь?
Я почесал затылок. В чем-то он был прав.
– Шариками жонглировать не сложно.
– Шутки шутишь? Вот приедешь – научишь. А если по делу. Лучшая тактика – выжидать. Умные люди никогда не бросаются на амбразуры. Они думают головой, а потом действуют. Ты же умный человек? Мой брат не может быть идиотом.
– Уж надеюсь, – отозвался я, выдохнул, успокаиваясь. – То есть надо подождать? Это твои окончательные слова.
– Я сделаю все, что в моих силах. Ты же знаешь.
И тут тоже не было причины, чтобы ему не верить.
– Не совершай необдуманных поступков, – предупредил на прощание Глеб и отключился.
Конечно, я собирался их совершить. Осталось только дождаться Дика.
Остаток дня я проходил сам не свой. Часто так случается – когда чего-то очень сильно ждешь, то время замедляется, тянется словно горячая резина. Стрелки на часах замирают, и кажется, что даже секундная всегда стоит на одном и том же месте.
Едва вернулись в деревню на озере, Настя тут же отправилась спать. Ее настолько вымотало путешествие и полтора десятка килограммов экипировки на хрупких плечах, что нипочем были палящее солнце, гудящие москиты, нагретое и душное помещение, где воздух был липок, словно сладкая вата. Настя уснула в плетеном кресле, положив ноги на крохотный табурет.