Древняя Русь и Кипчакская Степь в 945-1225 гг.

Просмотрим, для примера, биографию Олега Святославича, исключенного из престолонаследной очереди (лествицы) на том основании, что его отец умер раньше старшего брата Изяслава, вследствие чего его место в лествице занял Владимир Мономах.

В 1076 г. осиротевший, но еще не обиженный Олег дружил с Владимиром Мономахом и даже крестил его сына Мстислава. В 1077 г. он получил стол в Чернигове, но был вынужден уступить его дяде – Всеволоду Ярославичу. Это не привело к ссоре, так как он жил у своего дяди и крестил другого сына Мономаха. И вдруг 10 апреля 1078 г. Олег бежал от Всеволода в Тьмутаракань и 25 августа пришел с Борисом Вячеславичем и половцами отбивать Чернигов. Поход кончился битвой на Нежатиной Ниве, в которой погиб великий князь всей Руси Изяслав Ярославич. Ну можно ли думать, что вся война была затеяна из-за Олегова каприза? [прим. 9] . И откуда добыл он средства для столь большого похода?

9

«Олег надеялся на свою правду, потому что он был прав» (Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. I, II. М., 1960, кн. 1, с.380).

Далее, после смерти великого князя Всеволода (13 апреля 1093 г.) Олег должен был, согласно «лествице», занять черниговский стол, так как его старший брат Давыд сидел в Смоленске. И он его занял с боями, вытеснив оттуда Владимира Мономаха, который не посчитался с родовым старшинством. Черниговское население четко высказалось в пользу Олега. Отсюда и пошла вражда Олега с Владимиром, обострившаяся из-за того, что Олег отказался выдать на смерть гостившего у него половецкого князя. Спор князей решили симпатии населения.

Здесь успехи Олега окончились. Он перешел к обороне, но черниговскую землю для своих сыновей сохранил. Однако попытка Ольговичей овладеть Киевом в 1135 г. кончилась катастрофой 1146 г., ибо киевляне заявили: «Ольговичей не хотим». Игорь Ольгович был зверски убит, не своим победителем Изяславом Волынским, а толпой киевлян. Давидовичи (дети Давыда Святославича) предали Ольговичей, но те удержались потому, что, видимо, черниговцы так же не хотели Мономашичей, как киевляне – Ольговичей. Но если так, то здесь не только феодальная война, а и соперничество двух субэтносов: киево-волынского и чернигово-северского, причем в основе тех и других лежат разные этнические субстраты.

Конечно, приравнять киевлян XI-XII вв. к полянам, а черниговцев – к северянам нелепо, но нельзя не отметить, что на месте племен, т.е. этносов, исчезнувших вследствие этнической интеграции и превратившихся в единый древнерусский этнос, снова возникают субэтносы, на этот раз с территориальными наименованиями, но с аналогичной функциональной нагрузкой. Пусть суздальцы сложились из кривичей, мери и муромы, новгородцы – из словен, кривичей и веси (вепсов), рязанцы из вятичей и муромы, полочане – из кривичей, ливов и леттов, но эти новые этносы, даже утеряв традиции предков, несли функциональную нагрузку: поддерживать целостность большой этнической системы – Руси – способами, для них привычными, в том числе междоусобицами.

Звучит это пародоксально, но вдумаемся. Постоянные вмешательства в дела друг друга исключают равнодушие, а только последнее ведет к отчуждению. Именно благодаря постоянному взаимодействию, по тем временам не мыслившемуся без борьбы, изолированные этнические группы поддерживали свой этнос, а на базе его и суперэтнос, ибо в понятие «Русская земля» входили угорские, финские (меря, мурома), балтские (голядь) и тюркские племена (гужи, куманы), являвшиеся компонентами суперэтнической целостности. Например, союз с торками был традицией киевских и волынских князей, а союз с половцами – князей черниговских [29] . Последних осуждает за это не летописец, а поэт – автор «Слова о полку Игореве». Это он назвал Олега Святославича – Гориславичем и приписал ему вину за «обиду» русской земли. Думается, что его мнение было пристрастным, что я постарался показать в своей книге, рассмотрев вопрос на почве фактов [30, с.309-310] .

29

Гумилев Л.Н. Нужна ли география гуманитариям? – В кн.: Славяно-русская этнография. М., 1973.

30

Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства. М., 1970.

Но если так, то инициаторами междоусобиц были не князья Рюрикова дома, а их окружающие, кормящие их и требующие с них за это вполне определенной работы, т.е. войны с соседями, с которыми они соперничали и боролись за власть в своей области и за гегемонию во всей Руси. А ведь так оно и было. И не только в Новгороде и Галиче, где подчиненное положение князей зафиксировано историей, но и во всех других полугосударствах Древней Руси. Инициатива действий принадлежала не князьям, а безымянным представителям различных социальных групп, объединявшихся по принципу «землячеств», вследствие чего увеличивались различия между отдельными городами. Во Владимире на Клязьме бояре убили, а холопы предали Андрея Боголюбского; толпа киевлян растерзала Игоря Ольговича; смоляне не дали в обиду своих Ростиславичей киевлянам и вместе с черниговцами расправились с «матерью городов русских», отдавшей предпочтение волынскому князю Роману, что отметил автор летописи: Рюрик... 2-го января 1203 г. в союзе с Ольговичами и «всею Половецкою землею» взял Киев. «...И сотворися велико зло в Русстей земли, якого же зла не было от крещения над Киевом... Подолье взяша и пожгоша ино, Гору взяша и митрополью святую Софью разграбиша и Десятинную (церковь)... разграбиша и монастыри все и иконы одраша... то положиша все себе в полон». Далее говорится, что союзники Рюрика – половцы – изрубили всех старых монахов, попов и монашек, а юных черниц, жен и дочерей киевлян увели в свои становища [8, т. 1, стб. 418-419] .

8

Полное собрание русских летописей, т. I. М., 1962.

Конечно, это ужасно, но кто виноват? Половцы, которым вместо платы позволили грабить, князь Рюрик Ростиславич или его вдохновитель Всеволод Большое Гнездо? И ведь кроме половцев, Киев брали черниговцы, приведенные Ольговичами: так что же, они не грабили?

И самое неожиданное тут то, что создание антикиевской коалиции, дипломатическая подготовка войны, наем половцев на службу за обещание разрешить им разграбить «мать городов русских» осуществил сам Игорь Святославич, ставший из новгород-северского князя черниговским князем, герой «Слова о полку Игореве», о чем пространно и убедительно повествует Б.А. Рыбаков [27, с.288-290] . Этот факт говорит, что древняя традиция межплеменной вражды полян и северян, возродившаяся как соперничество Киева и Чернигова, оказалась еще в XIII в. настолько живучей, что по сравнению с ней померкли пограничные стычки между русичами и половцами.

27

Рыбаков Б.А. «Слово о полку Игореве» и его современники. М., 1971.

И с другой стороны, Роман Мстиславич для защиты Киева привлек торков, которые мужественно отстаивали столицу Руси, сражаясь со своими заклятыми врагами – половцами. Это показывает, что Русь и завоеванная ею Степь составляли в XII в. единое, хотя и не централизованное государство, находившиеся в XIII в. в состоянии глубокого кризиса, выражавшегося в ожесточении междоусобных войн [прим. 10] .

Война между Правобережьем и Левобережьем Днепра продолжалась даже после битвы на Калке. В 1235 г. черниговские князья Михаил и Изяслав взяли Киев у Даниила Галицкого и держали три года, после чего обескровленный и полуразрушенный город, снова доставшийся галицкому князю, был взят в 1240 г. Батыем. Тогда Киев уже не был столицей Руси, и даже не первостепенным городом, резиденцией князя Даниила, бросившего свою страну и бежавшего в Польшу.

10

И здесь я опираюсь на книгу Б.А. Рыбакова, анализирующего текст «Слова о погибели Рускыя земли по смерти великого князя Ярослава» – «А в ты дни болезнь крестянам...». Эта «болезнь», по мнению Б.А. Рыбакова, «не связана ни с половецкой угрозой, ни с татарским нашествием; болезнь, ведущая к погибели,– внутренний разлад, разъедающий «светло-светлую и украсно украшенную землю Русскую» (см. Рыбаков Б.А. «Слово о полку Игореве» и его современники. М., 1971, с.80).

Но не все население Русской земли было в равной степени втянуто в междоусобные войны. В болотах Полесья и глухих чащах муромских лесов продолжали жить привычным бытом потомки вятичей [прим. 11] , дреговичей [прим. 12] и древлян [прим. 13] , которых соперничество Ольговичей и Мономашичей не волновало. В социальном аспекте их можно назвать «отсталыми», а в этническом – реликтовыми этническими группами. По сравнению с горением страстей в городских центрах, жизнь этих реликтов можно уподобить тлению; но впоследствии они-то и сказали свое слово.

11

Города вятичей упомянуты под 1196 г. (см.: Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. I, II. М., 1960, кн. 1, с.676).

12

Земля дреговичей отнята Юрием Долгоруким у Изяслава Давидовича в 1149 г. (Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. I, II. М., 1960, с.462).

13

Краниологический тип древлян, а не полян и северян, лег в основу современного украинского типа (Алексеев В.П. В поисках предков. М., 1972, с.299-300).

Неравномерность развития и разнообразие элементов являются обязательным условием устойчивости любой системы, в том числе и этнической. Следовательно, полиэтничность и разноукладность не разрушали, а укрепляли Дневнерусскую суперэтническую целостность, так ярко и красочно описанную авторами XIII в. в «Слове о погибели Русской земли» [31, с.182-184] . Но в середине XIII в. все переменилось. Так, значит, события второй четверти XIII в. рассматривались современниками как «погибель». В чем же она заключалась и почему произошла?

31

Бегунов Ю.К. Памятники русской литературы XIIIв. М.-Л., 1966.

Как было показано, междоусобицы княжеств в XI -XII вв. мы должны рассматривать как «болезнь роста», фазу этногенеза, мучительную, но не угрожающую жизни этноса. Но столкновение с иными суперэтническими системами сулило куда более грозные последствия. В начале XIII в. вмешательство Запада в русские дела ограничивалось установлением военных союзов. Поскольку Польша и Венгрия находились в гвельфском блоке, Волынь выступила за гибеллинов, причем пал в бою князь Роман в 1205 г., а его соперники – черниговцы и суздальцы – установили контакты с папой и поддержали Новгород в его борьбе с Ливонским орденом, стоявшим на стороне Гогенштауфенов. Папа, воспользовавшись ситуацией, послал на Русь доминиканских миссионеров, но Юрий II выслал их из пределов своего княжества, так что от этих союзов большого вреда не возникло.