Древняя Русь. Быт и культура

Традиционной материальной базой железообрабатывающего ремесла на Руси, сохраненной до XIV–XV вв., издавна являлись бурый железняк, болотная, т. е. мутовая, руда и озерная руда, распространенные по всей территории государства (Рыбаков Б.А., 1948, с. 124). Наиболее изучены такие железообрабатывающие области, как Водская пятина, побережье Финского залива, Белозерский край, Устюжна Железнопольская, округа Тихвина и Олонца. Археологический материал подтверждает дату начала разработок железной руды в некоторых из этих районов — XII–XIII вв. (Колчин Б.А., 1949, с. 200; 1969, с. 161).

До XIV–XV вв. в железообработке сохранилась своеобразная расстановка производительных сил внутри самой отрасли: металлургический процесс, требующий, кроме легко доступных залежей болотных руд, изобилия леса, необходимого для пережога на уголь, уже в домонгольское время был связан с деревней. На долю городских мастеров приходилась специальная кузнечная ковка. Объективным показателем успехов древнерусских металлургов является чистота шлаковых включений в древнерусский металл, не уступавший сварочному железу XIX в. (Колчин Б.А., 1953, с. 48).

Получение железа путем сыродутного процесса сохранялось русскими ремесленниками с домонгольских времен до XVII в. Древнерусская домница — стационарное сооружение — до второй половины XIV в. состояла из одной печи. Во второй половине XIV в. появились домницы с двумя печами. С X по XVI в. воздуходувное устройство для получения высоких температур в печи оставалось неизменным. Пара огнеупорных домниц — хорошо известная археологическая находка. Конструкции их сопел и размеры их каналов (диаметр от 22 до 25 см) с X по XVI в. не менялись. Вес железной крицы (продукта варки и первичной перековки) в XIV–XV вв. остался тем же, что и в домонгольское время (Колчин Б.А., 1969, с. 162).

Процесс обработки железа XIV–XV вв. сохранил все разнообразие технологических приемов домонгольского времени. Среди них: ковка, штамповка, резание металла, сварка, цементация железа и стали, пайка железа и стали, покрытие и инкрустация изделий цветными и благородными металлами.

Набор инструментов древнерусской кузницы XIV–XV вв. мало чем отличался от такового кузниц домонголького времени, а кроме того, имел много общего с набором XVIII–XIX вв. (Колчин Б.А., 1949, с. 206), что свидетельствует о рациональности и устойчивости технологических решений всех этапов обработки железа. Среди инструментов XIV–XV вв. — наковальня, кузнечные клещи, бородки, гвоздильня, напильники (Там же, с. 205–206; Никитин А.В., 1971, с. 39).

По археологическим материалам известны более 150 видов изделий из железа и стали (Колчин Б.А., 1953, с. 18), среди них орудия земледелия, инструмент ремесленника и предметы вооружения. Основная масса изделий из железа XIV–XV вв. традиционно функциональна, однако ту или иную степень этой традиционности можно проследить на трех группах изделий. 1. Изделия, уже в домонгольское время достигшие конструктивного совершенства, такие, как гвозди сапожные и подковные, кочедыки, скобели. 2. Изделия, существовавшие в домонгольское время и усовершенствованные в XIV–XV вв. в связи с растущими требованиями производства на широкий рынок, в частности ножи и замки. Так, в XIV–XV вв. ножи продолжали производить по технологической схеме домонгольского времени, т. е. с торцевой наваркой на лезвие, но судя по материалам Звенигорода (Юшко А.А., Хомутова Л.С., 1981, с. 119), в этот период преобладала новая технологическая схема изготовления цельностальных ножей, что явно связано с упрощением процесса производства.

В XIV–XV вв. развитие традиционной конструкции замка шло, напротив, по линии усложнения запирающего устройства, а значит по линии усложнения формы ключа.

Третья группа изделий из железа и стали — предметы вооружения. Их производство зависело от смены систем ведения боя и обеспечивалось самыми передовыми приемами обработки черного металла (Колчин Б.А., 1949, с. 203). Вместе с тем в русской военной практике, как показал исход Куликовской битвы, стойко держались определенного набора оружия и некоторых приемов владения им, унаследованных от домонгольского времени (Кирпичников А.Н., 1976, с. 19). В изделиях оружейников прослеживается связь с домонгольским ремеслом.

Так, из оружия первого натиска (начиная с XI в. и до 60-х годов XV в.) использовалось копье, имевшее с XIV в. довольно единообразную форму (Там же, с. 19). Лавролистная форма самого крупного и мощного из древнерусских копий — рогатины — почти не менялась с XII по XVII в. В XVII в. (судя по московской переписи 1638 г.) рогатина была самым распространенным оружием посадского населения. В XIV–XV вв., как и в XII в., популярно и другое оружие пехотинца — боевой топор, необходимый в связи с усовершенствованием бронированного доспеха.

Из клинкового оружия на Руси XIV–XV вв. распространены известные с домонгольского времени меч и наследие кочевников — сабля. Сабля, несколько видоизмененная, бытовала в основном в южнорусских городах. Постепенно, в результате постоянного военного давления со стороны Золотой Орды, сабля распространилась и в более северные районы. Форма меча во второй половине XIII–XV вв. существенно не менялась, оставаясь традиционной.

Пластинчатые доспехи существовали на Руси с IX-Х до конца XV в. С середины XIII в. преобладали, видимо, известные русским оружейникам уже с XII в. гибкие чешуйчатые доспехи. В XII в. пластинчатые доспехи потеснили древнерусскую кольчугу. Однако кольчатые доспехи изготовляли до середины XVII в., и с 70-х годов XV в. источники называют кольчатую рубашку «панцырем». В отличие от кольчуги у панцыря плоские кольца, их клепали «на гвоздь». Подобные кольца были известны русским оружейникам уже в начале XIII в. (Кирпичников А.Н., 1976, с. 40–42).

Важную функцию в обороне воина XIV–XV вв. выполнял щит. Щиты этого периода были круглыми, самые древние типы щита, почти забытые уже в XII в., — миндалевидными, сердцевидными, прямоугольными.

Главным источником сведений о древнерусском ювелирном ремесле издавна являлись музейные коллекции и многочисленные ювелирные изделия из городских слоев и курганных комплексов. В XIII–XV вв. из украшений, составлявших металлический убор XII в., продолжали бытовать около четырех десятков типов изделий. Обнаруженные в новгородском слое ремесленные комплексы позволили восстановить набор инструментов мастера-ювелира и перечень известных ему технологических приемов (Рыбаков Б.А., 1948, с. 200–268). Немаловажную роль в изучении древнерусского ювелирного ремесла играют исследования сплавов, проведенные пока только на новгородском материале. Судя по результатам анализов, переломным временем в сложении новой традиции изготовления сплавов явился конец XII в. (Седова М.В., 1981, с. 5).

Технология ювелирного дела XIII–XV вв. мало чем отличалась от технологии домонгольского времени. Основные приемы — ковка, литье, чеканка, прокатка, гравировка, штамповка, волочение, скань, чернь, редко эмаль, наведение золотом, инкрустация — те же, равно как и набор инструментов: простые и фигурные наковальни, молотки простые и фигурные, костяные клинки для выколоток, чеканы, клещи, кусачки, пинцеты, зубила, сверла, зажимы, бородки, ножницы по металлу, штампы, паяльники, резцы, напильники, волочильные доски.

Ассортимент изделий русских ювелиров XIII–XIV вв. существенно не изменился: он был связан с традиционным металлическим убором, сложившимся под влиянием княжеско-боярского костюма XII в. Богатство и разнообразие украшений, входивших в этот убор, непосредственная связь их с языческими представлениями — все это по-своему способствовало их стабильности. Так, долгое существование некоторых видов украшений, например монетовидных привесок, объясняется живучестью языческого мировоззрения народа и в эпоху христианства.