Древняя Русь. Город, замок, село

В настоящее время можно высказать некоторые суждения о градостроительной и планировочной схеме древнего Киева. Единой схемы, характерной для разных районов города, в нем не было. Слишком различными были их топографические условия.

В Верхнем городе, как и в большинстве средневековых центров, планировка приближалась к радиально-кольцевой (Бунин А.В., 1953, с. 142). Обусловливалась она рядом факторов: наличием нескольких концентров укреплений с воротами, а также городских площадей у этих ворот и в центре города, вокруг соборов и монастырей. От Подольских, Софийских и Михайловских ворот «города» Владимира, Золотых, Лядских и Жидовских «города» Ярослава пучки улиц выходили на площадь «Бабин торжок», площадь у Софийского собора. Под валом каждой из частей Верхнего города также проходили городские улицы. Можно полагать, что основная планировочная сеть старого города, отраженная на планах Киева XVIII — начала XIX в. и сохранившаяся до наших дней, сложилась еще в древнерусское время.

В какой-то мере вывод этот может быть подтвержден и данными археологических исследований. Так, планировочная ось «города» Владимира судя по направлению мостовой, отходившей от Софийских ворот в сторону площади «Бабий торжок», почти совпадала с современной ул. Владимирской. Характерной особенностью жилищ, выявленных археологами в усадьбе № 14 по ул. В. Житомирской, являлось то, что все они ориентированы по одной линии, совпадающей с направлением современной улицы (Толочко П.П., Килиевич С.Р., Дяденко В.Д., 1968, с. 191–193). Аналогичная картина наблюдалась и во время раскопок 1978 г. в усадьбах № 36–38 по ул. Рейтарской. Все шесть выявленных здесь жилищ спланированы практически по оси улицы. Исследования 1981–1982 гг. к северо-западу от Софийского собора обнаружили следы двух городских улиц: одна из них (шириной около 6 м) проходила параллельно современной улице Полины Осипенко, другая (шириной около 3 м) — параллельно ул. Чкалова. Следы истлевшего дерева позволяют утверждать, что эти улицы имели мостовые.

Раскопки на склонах Старокиевской горы открыли террасную систему планирования. Для Киева, значительную площадь которого составляли склоны, полученные результаты имеют важное значение. Они дают возможность полнее представить его архитектурно-планировочный облик.

Иная система застройки характеризует Подол. Его современная планировка появилась после пожара 1811 г. и, естественно, не отражает древней. Более близким по структуре к древнерусскому был Подол позднесредневековый. Исследователи неоднократно отмечали, что зафиксированная в XVII–XVIII вв. планировка Подола несет в себе древние черты. Видимо, так оно и есть. Однако пытаться представить Подол XI–XIII вв. только на основании проекций поздних планов в более раннее время, как это делается в работах некоторых архитекторов, вряд ли возможно. Здесь, безусловно, главная роль принадлежит археологии. К сожалению, несмотря на большие достижения в деле изучения Подола, накопленных данных еще недостаточно для реконструкции его древнерусской планировочной сети. На основании раскопок 1969 г. по ул. Ярославской, № 41, 1972–1973 гг. на Красной площади между улицами Героев Триполья и Хоревой, на Житном рынке; 1974 г. по улице Волошской, № 17 можно высказать лишь некоторые общие соображения. (Толочко П.П., 1981, с. 92–93). Планировка древнего Подола носила порядово-ветвистый характер, зависевший от естественных условий района. Важными градообразующими факторами для него служили, с одной стороны, Днепр, с другой — горная гряда. Последняя рассекалась оврагами, из которых вытекали ручьи (Киянка, Глубочица), а также выходили некоторые городские улицы, ведшие из Верхнего города на Подол (например, Боричев Взвоз). У подножья гор они разветвлялись и расходились в разные стороны. В центре Подола была большая площадь, знаменитое летописное «торговище», вокруг которой располагались каменные храмы Богородицы Пирогощи, св. Михаила (Новгородская божница), св. Бориса и Глеба (Турова божница). Расходившиеся от этой центральной площади улицы собирались в пучки у городских ворот, находившихся в системе подольских укреплений. Как показали раскопки участка между ул. Героев Триполья и Хоревой, основные улицы Подола имели ширину 6 м, переулки — 3 м. Видимо, эти цифры являются показательными для всех районов Киева.

Конечной целью изучения массовой жилой застройки древнего Киева является архитектурное моделирование ее структурных элементов. В настоящее время имеется уже несколько опытов реконструкций: жилища, усадьбы, кварталы (П.П. Толочко, В.А. Харламов и др.) (табл. 49). Не все они одинаково хорошо обоснованы документальными данными, однако без попыток архитектурного моделирования многие вопросы массового городского строительства древнего Киева останутся недостаточно освещенными.

Жилища Новгорода. За 50 лет работы Новгородской археологической экспедиции собран огромный и разнообразный материал по истории древнерусского городского жилища, включая как простейшие одноэтажные жилища с минимумом внутреннего оборудования, так и богатые, сложные по плану и развитые в высоту хоромы. В Новгороде в слоях X–XIV вв. вскрыто более 2500 разнообразных построек, в том числе более 800 жилищ.

Археологические данные настолько обильны, подробны и конкретны, что в сравнении с аналогичными материалами других древнерусских городов являются уникальными эталонами для сравнения. Древние жилища раскопаны полностью на огромных площадях. Например, напомним, что площадь Неревского раскопа достигала почти 10000 кв. м. Поэтому постройки и их планировочные структуры могут изучаться в составе комплекса хором, застройки всей городской усадьбы и даже в составе городского квартала. Выявление планировочных структур, конструктивных узлов и архитектурных деталей позволяет на археологических материалах создать своеобразную строительную энциклопедию деревянного хоромного зодчества Древней Руси и выявить устойчивые архитектурно-конструктивные традиции.

В Древней Руси существовали постоянные типы сооружений и помещений, известные нам из письменных документов. Самую большую группу сооружений X–XIV вв. составляли избы и истобки. Известны хозяйственные постройки: медуша, погреб, клеть, скотница (ризница), житница, стая (хлев) и др. В богатых и развитых хоромах постройки получали название в зависимости от назначения — одрина, ложница, покоище, плотница, гридница, светлица, горница, баня. В состав хором входили терема, вежи, повалуши, палаты.

Наиболее сложными сооружениями на усадьбах были жилые дома. Разработке их конструкций, совершенствованию плана, оборудования, связям с другими постройками — клетями, хлевами, мастерскими, службами — древними строителями уделялось много внимания. Усовершенствования диктовались самими условиями жизни, традициями, привычками, вкусами и даже причудами владельца двора, но все же складывались устойчивые типы построек, структура жилого дома и его частей, связи между помещениями как по вертикали, так и по горизонтали. Не все типы строений могут быть выявлены археологическими средствами, но археологические материалы отражают все части хором, известные по письменным источникам.

Основным типом сооружений в конструктивном отношении являлась срубная клеть. Каркасные постройки в Новгороде известны, но применялись значительно реже. В срубах делались те помещения хозяйственно-бытового комплекса, где необходимо было сохранить тепло — избы, горницы, которые отапливались, и те помещения, где температура должна была быть постоянной, выше уличной, например хлевы, некоторые ремесленные мастерские. В срубах помещались житницы, амбары, клети, где хранилось ценное имущество. Каркасные постройки возводились в том случае, если колебания температуры в них не имели решающего значения: навесы, легкие хлевы для летнего содержания скота, пристроенные сени, крыльца, реже — мастерские.

Все сооружения в Новгороде вскрывались полностью в составе других построек усадьбы и изучались комплексно как составляющие единого хозяйства (табл. 50). Это позволяло достаточно надежно проводить их интерпретацию и даже намечать элементы реконструкции. При изучении всех сооружении удалось выявить наиболее характерные приемы конструирования зданий, стен, полов, печей, входов, крылец, связей между помещениями, выделить и изучить избы, сени, клети, хозяйственные и производственные постройки.

На возведение построек шли бревна диаметром в комлевой части от 16 до 35 см. Оптимальный размер бревен, как и сегодня, был около 25 см. Для изб обычно шел более качественный лес, а тонкий — на хозяйственные постройки. Размеры сооружений колебались в значительных пределах. В X–XI вв. избы рубились из бревен 5-6-тиметровой длины. К середине XII в. размеры срубов достигают максимальных размеров. Один из срубов, выполненный из цельных бревен, был величиной 13x14 м. Эти громадные дома были современниками крупнейших каменных соборов Новгорода XII в. К XIV в. характер застройки меняется, и наряду с обычными домами встречаются жилища миниатюрных размеров из бревен длиной 2,5–3,0 м.

Срубы на дворах Новгорода возводились сразу на месте. Они рубились «в обло» с остатком, с чашкой и припазовкой в верхней части бревен. Возведение хором проходило в строгой технологической последовательности. Вначале рубился сруб. В нем прорубались дверные и оконные проемы, настилались полы и кровля, возводилась печь и после этого велись работы по оборудованию интерьера. В такой же технологической последовательности мы будем рассматривать материалы хоромного зодчества Новгорода.

Конструированию нижней части сооружения древние строители придавали большое значение, так как от этого зависела долговечность постройки. Основу сооружения составлял нижний окладной венец, определявший план и пропорции всего сооружения. Соприкасаясь с землей, он находился в самых неблагоприятных условиях и разрушался быстрее, чем все другие конструкции. Поэтому для окладного венца выбирались толстые и мощные бревна. Материалы Новгорода показывают, что многие постройки, даже довольно больших размеров и, возможно, развитые в высоту, поставлены прямо на грунт. Во многих случаях, начиная с древнейших слоев, под окладным венцом встречаются различной длины подкладки из обрубков кряжей, бревен и плах (табл. 51, 1, 3–6). На подкладки шли концы от крепежных бревен лесосплава, остатки от разделки и подготовки леса под строительство, вторично использовались части разрушенных построек, строительные детали, бывшие в свое время частью архитектурного декора. Например, обрубки дубовых резных колонн X в. использованы как подкладки под сооружение XI в. (Арциховский А.В., 1956). Часть подкладок в тех случаях, когда они обнаружены под какой-либо одной стенкой или углом, делалась в связи с необходимостью поставить сруб горизонтально, не прибегая к земляным работам по выравниванию площадки. Подкладки выравнивали нижний венец и давали ему в пониженной части устойчивое основание. В одном случае для нивелировки угла применен столб, к которому подходили два не врубленные в него бревна нижнего венца (табл. 51, 2).