Древняя Русь

К городу подкатилось несколько тяжелых баллист. По грозному приказу джихангира были выпущены зажигательные снаряды. Эффект от применения оказался не велик, покрытые асбестом дома не горели, а вот одна из катапульт сломалась, пламя перекинулось подпалив заряжающих нукеров. Бату-хан замер багровый отблеск пожара переливался зловещим оскалом на золотой сбруе вороного коня. В лицо полыхало жаром, красными искрами вспыхивала алмазная звезда на золотом и тяжелом шлеме не когда принадлежавшему Александру Македонскому.

– Вызвать шаманку. И князя Глеба.

Керинкей-Задан влетела на сине-розовом облаке. Ее когтистые лапы вращались.

Сила магии моей

Все растет и растет!

Ты владыка не робей

Знай победа придет!

Батый рявкнул, его голос приобрел визгливый тон.

– Я сыт по горло твоими обещаниями. Или в ближайшие три дня город урусов падет или повелю вздернуть тебя косматая ведьма на дыбу.

Над головой Задан сверкнул меч. Чародейка хладнокровно отвела лезвие.

– Разве можно убить туманом, подшутить хочешь ты над шаманом.

Лезвие меча стало прозрачным, внезапно рассыпавшись на осколки. Лицо Бату-хана стало клубничным.

– Ты безмозглая змеюка. Как ты смеешь, червяк. Казнить не медля.

Нукеры ощетинились копьями и рванули к чародейке. Шаманка махнула ладонями - нукеры застыли. Затем он скрестила пальцы, меч джихангира моментально восстановился.

– О великий владыка: терпение - это щит полководца, отвага меч. Без отваги бесполезно терпение, без терпения губительна отвага. Будь мудр и мужественен и тогда удача сама распахнет к тебе широченные врата.

– Это словоблудие. От твоих мелко пакостных зверюшек мало проку. Ты стара и глупа. И вообще!

Бату-хан сорвался на истошный крик.

– Если ты можешь разбить на осколки или испепелить мой меч, сделай тоже самое с оружием урусов.

Керинкей-Задан поклонилась, почтительно сняв колпак.

– У всех сразу тяжело, почти невозможно ослепительный. Тем более что у мульти-клонов легендарные мечи и моя магия их не берет.

– Так значит, я ничего увижу кроме новых утрат.

Батый захрипел в бессильной злобе, зубы заскрежетали.

– Не печалься о величайший, на сегодня я попробую более действенных и кошмарных "зверюшек". А спустя три дня моя сила достигнет своего апогея и ты увидишь что-то страшное.

Керинкей-Задан сдержала слово, на позиции русских витязей устремился огромный покрывающий все небо рой исполинских пчел с блистающими на солнце жалами.

Мульти-клоны с тревогой всматривались в вышину. Рядом с ними в небо пялился растерянный волхв.

– Дикорос. Волхв ты или не волхв. Нашу армию атакуют сверху, и даже мы не в силах всех их перебить.

Савелий в ответ замахал руками, забурчал тарабарщину, видимо что-то наколдовал. Небольшая птица отделилась от его покрасневших от натуги рук. Она смело атаковала зловещих насекомых, но ее атаки напоминали в стрельбу по комарам горохом. Мульти-клоны в свою очередь продолжали рубить мечами настырных размерами с жирного альбатроса пчел. Русские ратники также отбивались, как могли, рубили секирами, сбивали стрелами, при попадании в глаз пчелы взрывались. Однако в ответ ядовитые длиннющие жала пронзали насквозь доспехи и даже непробиваемые тройные кольчуги. Пораженные воины корчились, но, даже мучительно умирая, бросались на магических членистоногих, поражая жалящую нечисть. Потери защитников все возрастали, насекомые слетались и надрывно гудели. Они атаковали десятками тысяч, без вмешательства высших сил поражение было неизбежным.

– Тактическая авиация в действии, мы рискуем положить всю свою армию. Ну, если Дикорос не способен, то давай мы с тобой Пантера попробуем наложить заклятие против волшебных насекомых.

– И то верно. Магия слишком тонкая наука, что бы доверять ее людям. Особенно таким тупым как он!

Пантера ткнула пальцем в посиневшего от усилий волхва.

Оба мульти-клона с лихорадочной быстротой принялись нашептывать заклинания. Затем шепот перешел в дикие выкрики, переходящие в ультразвуковой диапазон. Первоначально насекомые не реагировали, на этот шум, но вот затем что-то изменилось и они всей своей массой обрушились на Леопардова с Пантерой. На короткое мгновение мульти-клоны смогли сдержать натиск и отпрыгнуть в сторонку, но затем их буквально облепил целый ком чудовищ. Как не отбрыкивались Леопардов с Пантерой, они оказались моментально искусанными. От болевого шока витязи-клоны потеряли сознание. Насекомые тем временем покончив с добычей, внезапно потеряли всякий интерес к окружающим их людям и устремились назад. Несколько нетерпеливых монголов восприняв такой шаг как предательство, и дали залп заточенными стрелами. Орда пчел вздрогнула как человек присмаленный угольком и всепроникающей лавой обрушилась на монгольские ряды. Керинкей-Задан вылетела на встречу. Шаманка была, сей раз на хищном кречете, и спешно зашептала абракадабру заклинаний. Пчелы постепенно стали исчезать, при этом, не прекращая жалить не в меру ретивых нукеров. Густое жужжащее облако бледнело, шум становился все тише. Наконец они полностью исчезли.

Тем временем бойцы Белой армии спустились в поле и подхватили изувеченные тела Пантеры и Леопардова. На мульти-клонах не осталось ни одного живого места, из сплошного покроя гнойных ран, вытекал сильнодействующий яд. Омертвевшие тела были положены на богатый ковер, расстеленный между зубьями на стене.

– Какое горе! Белые ангелы погибли! Теперь конец нам!

Плач и крики охватили весь Владимир. На глазах у закаленных воинов выступили слезы.

Княжеский воевода хмуро перекрестился. Мстислав и Всеволод закрыли лица руками. А княжич Владимир и вовсе разревелся как сопливая девчонка.

Не в силах сдержать эмоции юноша бросился к распростертому в рваных ранах телу: целыми остались только волосы.

– Пантера! Милая Азазель ты погибла и не ужели я больше никогда ну увижу твоих изумрудно-сапфировых глаз, не смогу ощутить ласковый прикосновений янтарно-рубиновых губ.

Русская рать горевала, а монгольская орда ответила радостным смехом.

– Начинайте штурм! Белые мангусы мертвы. Уже сегодня город Владимир будет наш.

Сотни тяжеленных горнов протрубили сигнал к штурму. Началась решающая схватка.

Вдохновленные гибелью белых мангусов монголы были как никогда смелы и напористы. Огорченные гибелью своих полководцев русские воины были заряжены только на одно умереть, положив при этом побольше врагов. Коса пошла на камень, полились свежие реки крови, нагромождались новые горы трупов. Боевые действия достигли своего апогея. Прошло несколько часов кровавой сечи, на сей раз, казалось, что татары стали одолевать. Ряды защитников поредели, а монголы бросали в атаку все новые и новые силы. Лихарь Кудряш был серьезно поранен, и его отнесли со стены, сильно рассечена была бровь у Звяги. А Дикоросу прострелили руку. Русские воины изнемогали под бешеным натиском ободренных монголов, и лишь Марк Соколич продолжал, не ведая усталости и страха набрасываться на ордынские толпы, махая двумя мечами превращая в кровавое месиво заползавших по лестницам нукеров. Монголы тем временем оседлали одну их башен, взгромоздив на купол девяти хвостовое знамя. Бату-хан наблюдавший за битвой в оптическую китайскую трубку. Радостно проорал.

– После Итиль-града, Бухары и Рязани я беру четвертую столицу.

Субудай-Багатур крякнув, поддакнул.

– Ты становишься выше своего деда. К концу победных походов у тебя столько взятых столиц, сколько их вообще существует в этой вселенной.

– Главное что мангусы мертвы, когда мы возьмем город, то сожжем остатки их тел, а потом смешаем пепел с дерьмом, утрамбуем и с помощью катапульт раскинем их прах на двенадцать концов света.

Субудай достал из кармана четки, и с задумчивым видом повертел в руках белые камушки.