Древняя техника усиления

На этот раз Цин Шуй все еще был беспомощен, ведь Цанхай Минъюэ была рядом с ни-ми. Он не знал, стоит ли ему продолжать беспокоиться о том, что чувствовала эта дама. Он не знал, любил ли он этих двух девушек, но расстаться с ними было трудно. Это было больше похоже на родство, но все равно немного другое.

Цин Шуй не отрицал того, что он был игроком, но он не был ловеласом. Слов нет, у него была тяга к прекрасным дамам, оказывая им должное внимание. Цин Шуй мечтал о жизни с несколькими женами и наложницами, но не мог осмелиться произнести это вслух и предложить им.

Вздохнув, он бросал на Хоюнь Лю-Ли непристойные взгляды, пока они шли к задней час-ти горы, слушая ее прекрасный смех и милую болтовню. Дневной свет бросал длинные тени от троих путников, нахлестывавшиеся друг на друга.

Была уже зима, многие растения на задней части горы стояли голыми, придавая ей опус-тошенности, открывая бескрайние просторы мира.

Цин Шуй и две дамы прогуливались по горной тропе, наступая на сухие листья, которые сдувал с веток холодный зимний ветер. Цин Шуй ощущал успокоение, даже его сер-дечный ритм был спокойнее, чем раньше. Возможно из-за того, что и Цанхай Минъюэ, и Хоюнь Лю-Ли ощущали то же самое, трое друзей не проронили ни слова. Прохожие, встречавшиеся им по дороге, бросали на Цин Шуя завистливые взгляды. Когда с тобою рядом такие красавицы, настроение, конечно, будет радостным.

"Цин Шуй, ты собираешься представлять Зал Звездной Луны в соревнованиях между за-лами в следующем году?"

Цин Шуй не был удивлен этому вопросу. Он только что победил в бою Главного Ученика Зала Звездного Дня, поэтому даже если бы он испугался и отказался от соревнования, то только чтобы не заставить Гунсунь Цзяньу потерять лицо. Однако у него, скорее всего, не будет выбора, и отказаться от соревнований он не сможет.

"Возможно. Старший Мо как-то сказал мне, что Лорд Дворца намеревается выставить меня на соревнованиях", усмехнулся Цин Шуй, продолжая прогуливаться с двумя де-вушками по просторной площадке на задней стороне горы.

Меняющийся пейзаж удивлял и изумлял. Цин Шуй восхищался величием Горы Небесно-го Дворца, загадкой Создателя всего живущего на земле. Перед ними возвышалась гора, десятки тысяч метров над уровнем моря, с вырезанными в ней каменными ступенями, ведущими к самой вершине. Сама идея вырезать ступени силой в горе была великолеп-ной по своей сути.

"Я с нетерпением жду твоего выступления. Это будет настоящим откровением!" улыбну-лась Цанхай Минъюэ, но в ее черных глубоких глазах затаилось беспокойство.

"Я не очень хочу участвовать в таких мероприятиях, потому что моя цель не победить всех этих Главных учеников и не бороться за место Главного Ученика. Я просто хочу жить нормальной жизнью", со вздохом ответил Цин Шуй.

В этот момент весь вид Цин Шуя, его тон, выдавал в нем человека, который через мно-гое прошел. У него также было особое мужественное очарование, которое было трудно описать словами. Цин Шуй не поднимал шум без причины. В его прошлой жизни он был домоседом, ботаником, без особых амбиций, просто надеявшийся на то, что он встре-тит понравившуюся ему девушку, создаст простую семью, будет рядом с родителями, родит сына и дочку в будущем, заработает деньжат. Однако с первого дня жизни было ясно, что он принимал желаемое за действительное.

У него было слишком эмоциональных границ, которые он не мог нарушать, иначе он не чувствовал себя счастливым. Поэтому для себя Цин Шуй решил разрушить эту тяжелую гору в своем сердце. Только тогда он бы смог жить простой жизнью, о чем всегда и меч-тал.

Но сокрушив гору, он знал, что, возможно, простой жизни, о которой он мечтал, ему не видать.

Цанхай Минъюэ и Хоюнь Лю-Ли видели выражение лица Цин Шуя и знали, о чем он ду-мал, и не решались ничего сказать. Вместо того чтобы успокаивать его, они предпочли молчать, и правильно делали.

"Цин Шуй, ты обещал, что проживешь в Небесном Дворце не меньше трех лет. Еще год не прошел, ты не можешь отказаться от своих слов", серьезно сказала Цанхай Минъюэ с выражением лица, по которому было невозможно точно сказать, о чем именно она ду-мала.

"Три года, три года еще слишком далеко. Минъюэ, я обещаю, что я останусь здесь и про-веду здесь следующий праздник нового года. После этого я отправлюсь домой. Мне нуж-но вернуться, есть кое-какие приготовления", ответил Цин Шуй, серьезно глядя на Цан-хай Минъюэ.

"Цин Шуй, можно с тобой? Я так скучаю по дому", вдруг перебила его Хоюнь Лю-Ли.

Ее слова "я скучаю по дому" заставили Цанхай Минъюэ помрачнеть, она как-то вся ра-зом поникла. Цин Шуй схватил ее за руку, стараясь поделиться с нею теплом, давая по-нять, что он рядом и беспокоиться за нее, что он всегда был рядом.

"Хорошо, Минъюэ, ты хочешь остаться здесь, в Небесном Дворце, или поехать со мной и Лю-Ли к нам? У нас очень уединенно, подходящее место для того, чтобы сделать пе-редышку".

Услышав слова Цин Шуя, Хоюнь Лю-Ли также поняла свою ошибку. Она быстро поста-ралась исправиться:

"Все в порядке, старшая сестра поедет со мной. Мы можем и твою родину навестить, Цин Шуй. Как ты считаешь?"

Хоюнь Лю-Ли была умной девушкой, быстро сообразила сменить тему беседы, настро-ила всех на легкость, заставила Цанхай Минъюэ засмущаться, представив, как она будет навещать семью Цин Шуя и в каком статусе...

Минъюэ тут же заволновалась, подняла голову и посмотрела на Цин Шуя:

"А это будет удобно?" Ее голос был тихим. Цин Шуй растянулся в счастливой улыбке:

"Даже некрасивая невеста когда-то должна познакомиться с родителями жениха. Юэюэ, конечно же, не некрасивая невеста, конечно, я буду рад, если ты приедешь!"

"Цин Шуй, что за чушь ты порешь?" рассердилась Цанхай Минъюэ на слова Цин Шуя. Тот посмотрел на нее. Цин Шуй так привык к ее сдержанному выражению лица, что от ее смущения у него началось покалывание в пальцах.

"Тогда договорились. В следующем году мы отправимся в путь".

Троица сменили тему и стали болтать о том и о сем. Они шли по открытой местности, поэтому им на пути встречалось не так много парочек, и даже если и встречались, это были невинные поцелуи.

В нескольких метрах они заметили парочку, так страстно впившихся друг в друга, что ка-залось, разлучи их - и они умрут на месте. Они свирепо целовались, кусали губы друг друга, их руки изучали тела друг друга без остановки. Они были одеты в наглухо закры-тые одежды, когда-то бывшие белыми, а теперь ставшими довольно грязными. Их по-целуй был таким глубоким, словно вокруг никого не было. Цин Шуй смотрел на них с большим любопытством, а его подруги опустили головы и потянули Цин Шуя за собой, желая быстрее пройти мимо. Влюбленные услышали их и отпрянули друг от друга.