Древолюция

— Вообще-то только один, — сказал мэр, — Засекино. Остальные вроде бы целы.

— Думаю, это пока! — отрубил военный. Голос его окреп. — Наша с вами задача: не допустить проникновения мутантов в город. Сегодня ночью они разрушили несколько частных домов на окраине и заправку. В городе паника. Но мы просто не были готовы. На этот час солдаты ликвидировали почти все пришлые деревья, и теперь подобное не повторится…

«Конечно, — подумал Жуков, — ведь второй заправки у нас в городе нет». Ему показалось, что полковник не столько докладывает о ситуации присутствующим, сколько оправдывается перед неизвестным штатским.

– …Но население необходимо эвакуировать. Чем скорее, тем лучше. Связи нет, но мы уже работаем над ее восстановлением. Надеюсь, что скоро она будет. А вот с электричеством сложнее. Аварийщики отказываются выезжать на обрыв, боятся. Возможно, мы дадим им охрану… Но главное, мы должны помешать деревьям двигаться дальше, потому что за нами…

«Москва», — подумал Семен Тарасович.

– …находится воинская часть, в которой… — полковник посмотрел на человека в штатском. Тот был невозмутим. — Которая представляет собой определенную стратегическую ценность. И мы всеми доступными средствами не должны допустить ее разрушения. Город в этой связи является главным и основным плацдармом для того, чтобы остановить врага.

— Я не понял, — спросил Федосьин. — Вы хотите использовать город для военных действий?

— Они уже ведутся! — отрезал полковник. — Я повторяю: мои солдаты почти освободили город от этих… мутантов. Они не двигаются и не оказывают сопротивления, поэтому операция завершится очень скоро. Но наша разведка доложила, что множество ходячих деревьев продвигаются в сторону города через лес.

Присутствующие переглянулись. Мало того, что мутанты напали под покровом ночи, переломали множество заборов и домов, взорвали заправку, так еще готовятся напасть снова?!

— Времени у нас мало. Я прислал в город почти всех солдат. Они вооружены и готовы выполнить любой приказ. Но стрельба в населенном пункте может привести к… незапланированным потерям.

«А какие потери у них запланированы?» — подумал директор комбината.

— Спасибо, господин полковник. Теперь скажу я, — новый человек поднялся со стула и поправил безупречный темно–серый костюм. Голос его звучал мягко, но по его лицу присутствующие поняли, что за видимой мягкостью скрывается жесткий характер. — Меня зовут Александр Муслимович Курмаев, я полномочный представитель президента по вопросам национальной безопасности. Сейчас я вкратце расскажу, что необходимо предпринять.

Речь представителя президента была длинной, но толковой. Видно было, что приехал он не с пустой головой, а основательно изучив тонкости местной инфраструктуры. Все присутствующие получили четкие инструкции и сроки выполнения. Никто не осмелился спросить, что будет, если не успеем? Надо было успеть.

Милиция переводилась на усиленный режим, всем сотрудникам приказано выдать табельное оружие. Валерий Валерьевич, впрочем, как и все собравшиеся, должен был подчиняться не областному руководству, а непосредственно господину Курмаеву.

Директор целлюлозо–бумажного комбината получил указания в кратчайшие сроки остановить производство и вывезти людей. На заводе должна остаться только военизированная охрана. Как только из-под Екатеринбурга прибудут дополнительные воинские силы, охрану завода возьмут на себя они. Но когда это будет, Курмаев не сказал.

Кабанов на собрание не явился, и на лесопилку отправили курьера с предписанием немедленно приостановить производство и вывезти людей. Связи с заводом не было, кроме того, по словам Курмаева, деревья продвигались как раз с той стороны.

Мэра озадачили больше всех. Необходимо эвакуировать население, в первую очередь больницы, детские сады и школы. Для чего собрать всю имеющуюся в распоряжении города технику, начиная от автобусов и заканчивая личным автотранспортом. Начинать немедленно. Что делать с теми, кто не захочет уходить, представитель не сказал. А вдруг таких будет немало? Не все верят в существование живых деревьев.

— Скоро сюда прибудет командующий округом генерал Мальков, — сказал представитель. — Уже перебрасываются войска. Предполагается окружить и уничтожить живой лес на подступах к городу. Товарищ полковник, в этой связи на ваших подчиненных ложится большая ответственность! Объясните солдатам, что от их действий зависит судьба города. Используйте по возможности весь личный состав.

— Но я не могу оставить ракеты без охранения! — возразил полковник.

— Здесь командую я, — напомнил Курмаев. — Оставьте необходимый минимум, слышите, минимум! И всех — в город! Никто на вашу часть не нападет. А через сутки, максимум двое, подойдут войска.

— Александр Муслимович, — с трудом выговорил Федосьин. — А что сказать населению? Ведь люди захотят узнать, что случилось, откуда эти деревья–мутанты?

— Из колонии, — сказал представитель президента, — совершила побег большая группа заключенных. Где они сейчас, никому не известно. Это реальная опасность. Вот о ней и расскажите. Все остальное должно остаться между нами до тех пор, пока не будет официального заявления.

* * *

— Начальник! — в каптерку вбежал механик, узбек Нурмагомедов. — Иди, смотри, что за воротами! Дерево ходит!

Вожаков вскочил со стула и вслед за механиком вышел во двор завода. Из-за сочащихся смолой штабелей с брусом и досками доносились изумленные крики. Уже с утра многие рабочие были в возбужденном состоянии, горячо обсуждая ночное происшествие. Вожаков разместился в доме у тещи, ехать в Засекино после того ужаса он не решился. Как ни странно, на новом месте он спал очень крепко, и о ночном набеге живых деревьев узнал от соседей. Проезжая по городу на машине, он увидел руины заправки и едва не въехал в черного древесного урода, расположившегося прямо на асфальте. Дерево стояло и не шевелилось, но это было оно, вернее, собрат мутанта, напавшего на Засекино. Такой же жуткий, непропорциональный, будто обтянутый черной лоснящейся кожей ствол, толстые голые корни без привычных мелких веточек, как щупальца осьминога без присосок… Рядом остановился военный грузовик, и выпрыгнувшие из закрытого брезентом кузова солдаты с топорами подступили к дереву. Вожаков открыл рот, но предупредить не успел: солдат ударил топором по древесной плоти. Гигант шелохнулся, но с места не двигался. Видно, привычные уже к зрелищу странной, «живой» древесины, служивые быстро срубили мутанта, зацепили тросом и спихнули в канаву. Николай не верил глазам: чудовище, разгромившее целый поселок, спокойно дало себя срубить! Он хорошо запомнил удар дерева по ногам, когда он воткнул в него топор. До сих пор ходить больно. Невероятно! Через лес мастер ехал осторожно, держал километров шестьдесят в час, чтобы успеть затормозить, если что. Но все было тихо, и доехал он хорошо, правда, опоздал минут на пятнадцать, чего раньше с ним никогда не случалось…

Почти бегом добравшись до ворот, Николай увидел толпу рабочих, собравшихся у въезда на завод. «Сейчас мне влетит от директора, — подумал Вожаков. — Как назло, он здесь». Мастер протолкался через толпу. Его узнавали и уступали дорогу.

— Что вы тут стоите? Идите работать! — сказал Вожаков, но никто не уходил.

— Вот! Я же говорил! — крикнул, увидав мастера, Гориков. — Я видел их! А вы меня увольняете!

Он встал на пути Николая, глядя в лицо колючими нахальными глазами.

— Я вас уволил не за то, что вы видели, а за то, что вы были пьяны! — жестко ответил Николай. Он оттер возбужденного Горикова плечом и вышел за ворота.

— Я к Дмитрию Сергеевичу пойду! — пригрозил тракторист, но мастер уже не слушал его.

Увиденное невольно заставило вздрогнуть: такое же дерево, у него на глазах напавшее на Засекино, двигалось вдоль опушки, приближаясь к парковке с автомобилями.

— Все машины убрать, быстро! — приказал он, обернувшись к рабочим. — Зовите хозяев!

Через пять минут на стоянке стало пусто. Между тем дерево приблизилось, преодолев двухсотметровую пустошь между заводом и лесом. Народ вполголоса матерился, разглядывая невиданное чудо. «Надо доложить директору», — пришел в себя Николай и побежал в головное здание. Взлетев на третий этаж, он вошел в «предбанник» к секретарше.