Дрон

Но, обойдя зверя, довольный оскал и сладкие мысли охотника улетучились. Место, где должно было лежать мертвое тело, оказалось пусто. А ведь Шайшан, точно видел как небольшое тело, перелетев зверя, безвольно рухнуло в рыхлый снег и, перевернувшись в нем несколько раз, замерло не подвижно. Теперь же, охотник сверлил взглядом белый простор, намереваясь найти того, кто осмелился украсть у него, его честно заработанный трофей. Непривычное отсутствие в руке боевой дубины немного его нервировало, а шершавая рукоять ножа, не приносила того спокойствия, которое было пару мгновений назад. Вращая своей огромной головой, он все никак не мог найти того, кто мог украсть его поверженного противника, то, что тот еще может быть жив, он даже и не думал. После таких убийственных ударов, никто еще не мог выжить. Не найдя даже следов от места где раньше лежало тело его странного противника, он осторожно двинулся назад к тому месту где оставил свою дубину, ожидая что новый противник возможно притаился за тушей зверя. Но, обогнув мертвого байнада, расурук еще больше удивился, чем ожидал. Тайно надеясь, что какой-то хищник решил полакомиться телом человека, но, не увидев, ни того, ни другого, он явно ощутил нарастающее беспокойство, которое усиливалось с каждым ударом его большого сердца. Шайшан, поспешил взять свою толстую дубину, но привычное спокойствие, это ему не принесло. Его чувства, буквально кричали о надвигающейся опасности, но определить их источник, ему никак не удавалось. Он продолжал кружиться на одном месте, готовый своим ударом, остановить любого, пусть это даже будет один из зверей Марьяны, но бешенное бьющееся сердце, казалось, выдавало в нем испуг, до сих пор еще, незнакомый бесстрашному охотнику. Вдруг и без того сильно бьющееся сердце захотело разорвать грудь, пик опасности становился все сильнее и сильнее. Охотник стал крутиться все быстрее и быстрее, надеясь не пропустить нового противника.

На очередном обороте, расурук ощутил еле слышимый хруст, и затем его охватило необычайно спокойствие. В шумно вздымаемой груди уже не ощущалось того бешенного бьющегося сердца, – 'наконец-то, оно успокоилось' – подумал он.

От нахлынувшего спокойствия как-то странно поплыло изображение, и глаза все никак не могли зафиксировать четкое изображение. Через несколько мгновений он все-таки смог сфокусировать взгляд на расплывчатом синем пятне, которое маячило перед ним, и он ужаснулся. Перед ним, стоял живой, покрытым голубоватым сиянием, замерев с вытянутой рукой, его недавний противник. Глаза Шайшана, широко раскрылись, готовые вылезти из своих орбит, челюсть отвисла в удивленном испуге. Вид вполне живого противника, ошеломил его. Расурук попытался воззвать к своей жажде крови и сбросить странное спокойное оцепенение. Но руки не слушались его и ноги не двинулись с места. Вдруг всегда надежная и твердая рука выпустила любимую дубину, и от этого стала очень тоскливо. Он хотел бы нагнуться и подобрать ее, но вместо этого стал медленно опускать на колени, которые вдруг перестали его держать. Он все еще никак не мог понять, что же происходит с его сильным и могучим телом, пока его взгляд не задержался на вытянутой руке человека. Рука, дрожащая голубым сиянием, вплоть до локтя, была покрыта, темными пятнами красной крови. Шайшан, даже успел удивиться, чья же это кровь, когда увидел в ладони темный сгусток, напоминавший что-то знакомое. А предательские ноги уже согнулись, и колени коснулись снега. Теперь рука с темным пятном была так близка, что он наконец-то смог понять, что это такое.

– Ведь это же…, – и это все что успел сказать расурук, на своем языке, прежде чем мертвым телом завалился на бок.

А темным сгусток, уже издавший свой последний стук, опал из выпустившей его руки рядом с телом.

***

Андрей, еще несколько секунд простоял над мертвым противником, у которого он несколько мгновений назад вырвал сердце, после чего, подобрав оброненные ранее куски мяса, медленным шагом направился к своему месту обитания, погруженный в свои мысли.

Спустя несколько минут, на место сражения подбежали еще двое расуруков, и пришли в ужас оттого, что увидели. Огромный Шайшан лежал заваленным набок, и, перевернув, его они обнаружили огромную дыру в теле, в том месте, где раньше должно было быть сердце. Исследовав место сражения они так и не нашли следов того, кто мог бы так убить одного из лучших охотников расуруков. Либо следы скрыл подающий толстыми хлопьями снег, либо противник ушел не по земле, а по воздуху. Охваченные ужасом, столь жуткого зрелища, они подхватили тело, а также найденное сердце и устремились в свой лагерь.

А Андрей, покрытый весь спокойным сине-голубоватым сиянием, возвращался в свой дом, вернее сказать в свою пещеру, в которой он уже жил почти десять месяцев, по его подсчетам. Идя по рыхлому, мягкому снегу, в который он ранее провалился чуть ли не покалено, сейчас с легкостью шел по его поверхности и не только не проваливался, но даже не оставлял за собой каких либо отпечатков босых ног. Словно это был вовсе и не снег, а натянутый единым полотном мягкий батут, позволяющий так же от него мягко отталкиваться и затем возвращаться свою форму.

Крупные крылатые белые звезды, кружась в своем удивительном танце, мягким покрывалом ложились на тело, окутанное голубоватым панцирем. И вместо того чтобы умереть, как всегда при касании о любую поверхностью, продолжали свой вальс, но уже на теле Андрея. Они словно мягкие волокна стекались и пересекались друг с другом, скользя по изгибам и изъянам, не спешно бредущего человека. Они, словно пережившее второе рождение, своим скольжением благодарили его обладателя, за то, что он подарил им еще несколько мгновением жизни. А перья, пушинки, снежинки, словно увлекаемые мыслями Андрея, и обрекшие свой смысл бытия, скользя то тонкими дорожками, то толстыми струйками, то маленькими вихрями, скользили по все телу. И словно уловив, только им известный, счастливый момент, озарившись серебреным сиянием, отрывались от тела, и продолжали свой путь к толстым пластам снега. И серебряная искра, поселившаяся в каждой снежинке, будто говорила в след уходящему человеку, 'спасибо, спасибо за счастье, спасибо за жизнь'. И маленькой, уже серебреной звездочкой ложилась в толстое белоснежное покрывало. Андрей же захваченный свои мыслями, не видел того преображения, которое творилось с пушистым снегом. Как он тонкими полосками, кусочками, комочками, словно как скопище мелких, но счастливых зверьков, попавших в райскую долину, визжат и веселятся от счастья, и стараются пойти за ним следом.

А мысли Андрея возвращались к последнему бою. 'Сколько я уже за это время провел этих боев. Два, три десятка, а может быть уже две, три сотни' – думал он. Парень давно уже сбился со счета, так как чуть ли не каждый день был сбоем вырван у нового мира, который словно испытывал его на прочность. И каждый раз подбрасывал все новые и новые испытание. Так вот и сейчас, когда он уже думал, что у него уже не осталось серьезных противников, если только не считать подводного монстра, от которого ему чудом удалось выбраться еле живым, в один из первых дней пребывания его в пещерах. До этого, он считал первобытных людей не способными оказать ему достойного сопротивления. И за свою не до оценку противника, он чуть было не поплатился жизнью. Поэтому для себя, он навсегда решил, – 'Прежде чем вступать в схватку с противником, узнай его слабые и сильные стороны, иначе ты можешь и проиграть. Ведь фортуну штука изменчивая, и везение не всегда будет на твой стороне. И в один из дней может и изменить, как капризная женщина. Ведь ты же Андрей и так уже на прочность испытываешь ее слишком давно. Что, богом себя здесь посчитал, царем зверей? А ведь первые дни только и жался страха, боялся любого шороха, и готов был уже кучу наложить. Да, расслабился ты в пещерах за эти несколько месяцев и если бы не броня накрывшая тело в момент удара дубиной, летал бы дорогой мой уже в раю'. За время пребывания в одиночестве, он часто стал разговорить сам с собой. Это хоть немного, но облегчала тяжесть, от отсутствия общения. И так же, как воспоминая о Маринке, не давали ему окончательно превратиться в зверя, который носился по туннелям пещер в поисках новых жертв. После нескольких побед в боях с ужасными пауками и огромными скорпионами, и другими обитателями пещер он ощутил настоящий азарт охотника. Лишь однажды он чуть было не проиграл бой. Это было месяца три назад, когда он столкнулся с огромным скорпионом, который чуть ли не в два раза превосходил всех ранее встреченных его собратьев. И увлеченный воспоминаниями его мысли понеслись вскачь, восстанавливая всю картинку вновь.

***

Шел уже седьмой месяц, Андрей вновь, как и вчера и позавчера, и так же как почти каждый день исследовал очередной новый туннель, обнаруженный им в хитром лабиринте нескончаемых пещер.

Проход, обнаруженный за тонким низким лазом, который пришлось преодолевать, полусогнувшись, а кое-где и вообще, лезть по-пластунски, через узкие участки. Он уже было хотел возвращаться назад, как глаза заметили впереди крошечное свечение. Продолжив движение, он через несколько метров оказался в довольно широком туннеле, тускло освещенном ядовитым мхом. Как-то обжегшись им в первый день, он избегал лишний раз, без всякой необходимости, касаться светящихся мхов. Осмотревшись в свете бедно-голубого света, Андрей выбрал движение в правую сторону, так как левая была лучше освещена и при неожиданном нападении со спины, гораздо раньше позволит заметить приближающегося противника. Поэтому, он сперва решил исследовать более темную часть туннеля.

Туннель оказался необычайно широк, такие, ему раньше попадались очень редко. Потолок туннеля нависал свисающими с него скоплениями острых сталактитов, готовых свергнуться со своей высоты и пригвоздить своим острым шпилем, зазевавшихся путников. В прошлый раз, попав в похожий туннель с которого свисали остро-образные скопления, ему чудом удалось избежать встречи с сорвавшейся целой грядой толстых игл, которые градом, стали рушиться вниз, в надежде раздавить своей массой Андрея. Уворачиваясь от падающих каменных стрел, петляя среди невысоких сталагмитов или перепрыгивая их, Андрей лишь за доли секунды обрушения арки, которая вела в этот пещеру, успел в длинном прыжке, выскочить из капкана захлопнувшего каменной пасть. Он тогда так и не понял, что послужило причиной обрушения сталактитов.

Вот и сейчас, идя по широкому простору туннеля, он с опаской посматривал на потолок, пытаясь найти хоть какой-то признак возможной опасности. Звери зверями, с ними то он уже научился бороться, а вот в битве со скальной породой готовой на тебя обрушиться своей мощью, вряд ли можно совладать, и единственное что остается, это бегство. Также странным ему показалось то, что по центру туннелю, в том месте, где должны были быть высокие сталагмиты, на их месте были всего лишь невысокие бугорки, словно их кто-то не так давно срезал, как грибы, и они еще не успели вновь подняться над полом. Зато по кроям длинной пещеры, высились трех и более метровые высокие шпили, уходящие навстречу к сталактитам. И с каждым разом, когда он видел подобные туннели, в нем крепло чувство в том, что большинство подобных туннелей с почти ровной поверхностью, имеют явно искусственный характер. Вот только таинственные строители, ему никак ему не попадались.

Так вот, осторожно ступая и думая о возможных строителях этих туннелей и пещер, по грубому стесанному камню, с опаской оглядывая пространство вокруг, он и столкнулся со скорпионом. Взгляд, скользнувший по темному углу, уже перемещался дальше, как вдруг, Андрей отчетливо ощутил острый укол опасности, заколовший где-то внутри. Тело замерло, и глаза тут же принялись сверлить черную тень. Через несколько секунд, стали проступать контуры хорошо знакомого тела. Вот выступают и торчат впереди две смертоносные клешни, чуть повыше их, свисает мощный толстый хвост со сверкающим на конце смертоносным жалом, затем из тени стали проступать часть клиновидных согнутых опорных конечностей. Затем Андрею удалось различить ужасные немного дергающиеся щупальцажвалы твари. Затем, разорвав темноту тени, чуть повыше засверкали глаза, хищно смотрящие на свою жертву. Огромный скорпион, поняв, что его обнаружили и ему не удастся неожиданно напасть, зашевелился и вылез из своего насиженного угла.