Друг детства
Шрифт:
Кого Стюарт пытается обмануть? Да он в жизни никого не умолял!
Оставив ее пылкие возражения без внимания, он лишь скептически улыбнулся и продолжил развивать свою мысль:
— Я достаточно долго пытался вписаться в твою жизнь, но так и не преуспел в этом. Так что если ты захочешь остаться, то должна будешь принять мои условия.
— Какая самонадеянность! — презрительно фыркнула Розлин.
— Да, я стал другим человеком и рад, что тебе это нравится.
— Мне это вовсе не нравится!
— Теперь, если ты захочешь заняться со мной сексом, тебе придется попросить об этом самой.
От
— Подходящий же ты выбрал момент для пересмотра своих взглядов! — прохрипела она.
— Но я готов еще раз подумать…
— Ради ребенка, — вставила Розлин.
— Честно говоря, не уверен, что двое родителей под одной крышей, между которыми нет доверия — это та атмосфера, в которой ребенку будет комфортно.
— А ты считаешь, что я должна верить всему, что ты скажешь, какими бы неправдоподобны ни были твои слова?
— С какой стати мне лгать тебе?
Этот простой вопрос смутил Розлин.
Стюарт нетерпеливо отбросил снова упавшую на лоб прядь.
— Тебе пора стричься, — машинально обронила она.
— Типично супружеское замечание, — стиснув зубы, прошипел он. — Оно напоминает мне о других супружеских правах, которых я был лишен.
Розлин залилась краской.
— Если мне придется на тебя смотреть, постарайся хотя бы выглядеть прилично, — заявила она.
К тому же мне и без того есть, с чем бороться, чтобы еще постоянно подавлять нелепое желание убрать эту прядь с твоего лба, добавила она мысленно.
— В чем дело? Не стесняйся, выкладывай все свои претензии к моей внешности.
— Я не…
Розлин вдруг почувствовала угрызения совести и опустила глаза. В последние недели, полные тревоги за ребенка, Стюарт постоянно был рядом с ней. И что же он получил в награду? Недовольство и упреки? Так что же удивительного в том, что он хочет от нее избавиться!
— Это ты во всем виноват! — воскликнула она, злясь на себя.
— Ах, Розлин, я ожидал от тебя чего-нибудь более оригинального, — разочарованно протянул Стюарт.
Она не успела придумать достойный ответ, потому что в это время Норман засопел.
— Он хочет есть, — пробормотала она и бросилась к сыну.
Розлин слышала, что некоторые мужчины злятся, когда их жены бросают все дела ради новорожденного, но Стюарт не проявил никаких признаков раздражения. Когда она устроилась в кресле с младенцем на руках, он предложил:
— Я пока приготовлю тебе чай с молоком и перенесу твои вещи в детскую.
Ага, значит, я буду жить в детской, мысленно отметила Розлин.
Когда она отнесла Нормана в колыбельку и увидела, что рядом стоит односпальная кровать, ей стало окончательно ясно, что Стюарт не хочет ее видеть.
— Я подумал, что ты захочешь быть к нему поближе, — раздалось за ее спиной?
Розлин вздрогнула и круто развернулась.
— Очень предусмотрительно.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он.
Она пожала плечами.
— Ты же не можешь его кормить.
— Не могу. Но я могу услышать, что он проснулся, и принести его к тебе. Пока ты не сможешь спокойно оставлять его одного на ночь, мы можем по очереди спать в детской, — сказал Стюарт и взял ее пальцами за подбородок. — Не волнуйся
ты так, — мягко сказал он. — Раз Нормана выписали домой, значит, опасности для его жизни больше нет. Ты слышала, что сказал врач? Он здоровый сильный малыш. — И Стюарт посмотрел на сына со смесью нежности и гордости.Сердце Розлин переполняла любовь. Без поддержки Стюарта вряд ли она пережила бы эти несколько недель, наполненные постоянной тревогой за жизнь новорожденного сына.
— Как хорошо, что я не одна. — Она не жалела о невольно вырвавшемся у нее признании, но не знала, как Стюарт воспримет эти слова после недавнего обмена колкостями.
Его взгляд потрясенно метнулся к ее лицу.
— Розлин, ты больше никогда не будешь одна, — тихо сказал он.
— Нет? — тихо переспросила она, не в силах оторваться от любимых глаз.
— У тебя же есть Норман.
Да, сын был для нее самым прекрасным созданием на свете, но не это она надеялась услышать. Розлин отвернулась и, только совладав с собой, решилась ответить:
— Да, во всяком случае, на ближайшие восемнадцать лет.
— Все его приятели будут сходить по тебе с ума, — с улыбкой заверил ее Стюарт.
— Не думаю. Подросткам кажется, что для всех, кому больше тридцати, секс превратился в смутное воспоминание.
— Нет, они думают так только о своих родителях. В этом возрасте мальчишек всегда тянет к более опытным взрослым женщинам.
— Ты судишь по собственному опыту? — лукаво поинтересовалась Розлин. Шутливая беззлобная пикировка со Стюартом всегда поднимала ей настроение.
— Совсем как в старые добрые времена, — заметил он, словно прочитав ее мысли.
— Но ведь теперь все изменилось, правда? — Розлин разрушила очарование момента, сказав о том, что было и так очевидно.
— Но не обязательно в худшую сторону, — сказал Стюарт. — Все зависит от нас. В этот момент в спальне резко зазвонил телефон, и он чертыхнулся, пробормотав: — Мне казалось, что я его отключил. Прости, я сейчас.
Бросив озабоченный взгляд на спящего младенца, он прошел в смежную комнату.
— Линда? — услышала Розлин. — Я же предупреждал тебя, что сегодня буду занят. Хорошо, не больше двух минут. — И, беззвучно изобразив губами слово «извини», он закрыл дверь спальни.
Эта женщина позволяет ему разговаривать с собой в таком тоне? — изумилась Розлин. Это совсем не похоже на воркование любовников. Может, Линде не нравится, что Стюарт принимает столь активное участие в жизни ребенка? Наверное, у них потрясающий секс, раз она терпит такое… Воображение услужливо нарисовало Розлин яркую картинку, и она зажмурилась.
Стюарт закончил разговор и вернулся в детскую.
— Извини, что так получилось.
Они вышли из комнаты, и он бесшумно притворил дверь. Ревность сжала Розлин сердце, словно железным обручем, но она постаралась рассуждать спокойно и разумно.
— Ты можешь не извиняться передо мной. Мы же не по-настоящему женаты.
— Так же, как ты не по-настоящему ревнуешь.
Все ее благие намерения вмиг испарились.
— Не смей так разговаривать со мной, я…
— Человечеству здорово повезло, что буйным темпераментом в данном случае обладает такая хрупкая женщина, как ты.