Друг отца. Запретная страсть

Обмякну, и делай со мной все, что хочешь!

Несмело киваю.

– Умница.

Но он не отпускает меня до тех пор, пока мы не оказываемся в полутемной квартире.

Ноги касаются прохладного пола.

– Я потеряла обувь. И сумку.

Руслан ругается себе под нос и выходит. Всего на несколько секунд, но этого хватает, чтобы закрыться в ванной и набрать номер адвоката. Не зря я предусмотрительно все это время сжимала телефон в руке.

Идут гудки.

Лихорадочно кусаю ногти в ожидании ответа.

Входная дверь грохает, слышу, как закрывается замок.

– Ну давай же… Отвечай.

– Блять! Василиса! – гремит голос мужчина с той стороны двери. – Выходи! Сейчас же!

Дерьмо!

Я нажимаю на смыв унитаза. В ответ Руслан кулаком барабанит в дверь. Дергает ручку.

– Я писаю!

– Черта с два я в это поверю!

– Алло, – раздается в трубке голос папиного адвоката, и я внутренне ликую.

– Сергей Иванович, помо…

Но недолго длится ликование. Совсем недолго.

Взвизгнув, вжимаюсь в стеклянную перегородку душевой кабины, потому что дверь распахивается. Руслан вваливается в ванну. Злой и бешеный. На его шее вздулись вены, а глаза мечут молнии. Ему явно не понравилась моя выходка.

От его взгляда тело прошибают мурашки. Волоски на руках встают дыбом.

Что за черт? Что за реакция на этого неандертальца? Не сказать, что он сильно красавчик. Вовка Смолин и то ближе по типажу, а идеальное попадание в мое сердечко это Деймон Сальваторе и Дин Винчестер!

Однозначно не Руслан… Но почему-то сейчас все мои реакции срабатывают именно на него.

Мужчина в один широкий шаг пересекает разделяющее нас расстояние.

– Василиса, вас не слышно. Вы здесь? Говорите громче, – доносится голос папиного адвоката. – Что случилось? Вы где?

Хотела бы я знать, что случилось… Но я еще ни черта не успела разобраться! Меня похитили или все же спасают? Вопрос на миллион.

– Я… – пищу как-то слишком тихо.

Адвокат на связи. Что-то говорит, зовет меня. А я… Забываю, как произносятся слова, потому что мои глаза прикованы к мужчине напротив.

Его ноздри раздуваются, на шее бешенно пульсируют жилка. Отчего-то кажется, что он хочет сомкнуть на моей шее свои крупные руки, увитые венами, а потом свернуть ее.

Вжимаю голову в плечи.

Руслан вынимает телефон из моих пальцев, подносит к своему уху, и не прерывая зрительного контакта, рявкает в трубку:

– Она перезвонит.

А затем мой телефон оказывается смыт в унитаз!

Глава 3

Я в таком шоке, что несколько секунд просто молчу, глядя на мужчину, открыв рот. Даже его злой взгляд не пугает. Он, вашу мать, смыл в унитаз мой телефон! Это за гранью всего!

– Права не имеете так поступать, – цежу наконец.

– Я думал, ты разумная девочка, – качает головой, а потом выходит из ванной.

– Я не понимаю, что происходит! – кричу ему вслед.

Остаюсь стоять, оглядываясь зачем-то. Стильно. Современно. Дорого. Все дорого, включая дверь, которую он выломал. И теперь в районе замка уродливо торчат щепки из дырки. Руслану, кажется, плевать.

Взгляд цепляется за блеск для губ, лежащий на полке над раковиной. Хмурясь, беру его в руки. Кручу и обратно кладу. Снова осматриваюсь, но других женских вещей не нахожу.

Интересно все равно, как Руслан будет объяснять мое наличие в своей квартире? Хотя мне какое дело? Пусть говорит, что хочет. Уверена, я надолго здесь не задержусь.

Когда появляюсь на пороге просторной гостиной, отделенной от кухни барной стойкой, Руслан как раз стоит у окна, разговаривая по телефону. Разглядываю широкую мощную спину, спускаюсь взглядом ниже. По инерции как-то. И в этот момент мужчина оборачивается, почувствовав мое внимание.

Резко отворачиваюсь, словно пойманная за чем-то неприличным. В целом, так и есть. Но я не специально! Никакого желания пялиться на этого психа у меня нет.

Руслан, нахмурившись, на меня смотрит.

–– Хорошо, Вадим, я на связи, – произносит и трубку кладет. Потом меня спрашивает: – Успокоилась?

Молчу. Пусть думает, что успокоилась. Но доверять ему не могу. Пока с папой не поговорю. Предпочитаю держаться на расстоянии.

– Есть хочешь? – продолжает спрашивать Руслан.

Плечами пожимаю. Знаю, что поесть надо, но от нервов кусок в горло не лезет.

От этого Руслана не знаешь, чего ждать. Ведет себя, как неандерталец. В машину запихал, в квартире… Даже вспоминать не хочется. Откажусь есть, он меня к стулу привяжет и с ложки кормить начнет?

В итоге через десять минут мы оба сидим за столом. Я вяло кромсаю мясо, искоса за мужчиной наблюдая.

– Спрашивай, если есть вопросы, – спокойно говорит.

Губы поджимаю. Так он и ответит.

– Откуда вы моего отца знаете? – все же решаюсь. – Вы друг или все же враг?

Снова складка между бровей на мгновенье залегает.

– Служили вместе.

Ох. Почему-то об этом я даже не подумала. Руслан совсем на военного не похож. Папа долго был на службе. Постоянно мотался по горячим точкам и заданиям. Маме это надоело, и она ушла. Бросила. Меня и его. Тогда-то он немного и притормозил. И пенсия уже подошла за выслугу лет.

– За что должны ему?

Мужской взгляд упирается в мое лицо. Ощущение, что в голову забраться хочет, стереть там все неудобные вопросы. А лучше вообще все, чтобы я тихо-мирно в углу сидела. Подбородок задираю, стараясь смело на взгляд ответить.

– Он мне жизнь спас, – коротко отвечает, но сразу добавляет: – Подробностей не жди.

Вроде сходится все в его словах, но полного доверия у меня нет.

– Я хочу видеть какие-то доказательства. Или поговорить с отцом.

– Поговоришь, как только это будет безопасно. Насчет доказательств…– замолкает, припечатывая меня взглядом, словно раздумывает, нужно мне что-то еще говорить или нет, а затем все же продолжает. – … у твоего отца есть три крупных шрама на спине от прошлых ранений. На этом все.

Киваю, опуская глаза в тарелку. Насадив кусочек мяса на вилку, кручу в руках.

– Ты не ешь ничего, – недовольно замечает Руслан.

– Не хочется.

– Зато бегать хочется, да, Василиса?

Снова на него смотрю. Слова подыскиваю. От прямого взгляда не спрятаться. Он как будто жжет кожу.

– Я вообще спортивная девчонка.

Облизываю пересохшие губы, и мужчина на них смотрит. Усмехнувшись, головой качает и к своему обеду возвращается. А у меня почему-то сердце в груди никак не успокоится. Откуда реакции такие?