Другая дочь

Риггс начал с Мелани Стоукс. Сентябрь 1977 стал для нее волшебным. «Бостон Глоуб» опубликовал небольшую, по-человечески интересную историю о девятилетней девочке, которая таинственным образом появилась в отделении скорой помощи Центральной городской больницы, отравленная наркотиком и с аллергией на морфин. На тот момент никто на нее не притязал.

Неделю спустя еще одна статья. Пациентке, которая называла себя просто Папина Девочка, выдали чистое карантинное свидетельство и передали ее в социальную службу. Подкидыш в хорошем физическом состоянии, никаких травм и свидетельств насилия не обнаружено. Однако она потеряла память, и даже широкая огласка этого случая не привела к опознанию. Рядом с текстом поместили черно-белую фотографию. Юная Мелани Стоукс выглядела пухлой, волосы прямые и пушистые, черты лица ничем не примечательные. «Конечно, не самая красивая девочка в мире, но что-то такое есть в ее лице… что-то тоскливое», – подумал Дэвид.

Через несколько месяцев «Бостон Глоуб» разразилась историей гораздо более объемной «Современная сиротка Энни обрела папу-миллионера», где повествовалось о беспамятной Папиной Девочке, взятой в дом доктора Харпера Стоукса и его жены Патриции, которые начали юридическую процедуру удочерения. Социальный работник сообщил, что Патриция дала Папиной Девочке новое имя.

Малышка спросила у миссис Стоукс, почему у нее нет имени. Та ответила: «Разумеется, у тебя было имя, просто надо его вспомнить». Тогда наша крошка попросила миссис Стоукс дать ей новое имя. Миссис Стоукс залилась слезами. Это было очень трогательно. Патриция предложила: «Как насчет Мелани? Это самое красивое из всех известных мне имен, а ты самая красивая девочка из всех». С тех пор Папина Девочка откликается только на Мелани, так ее и назвали. Это действительно здорово, что бедняжка, наконец, обрела имя. Как и следовало ожидать, сейчас дитя просит назначить ей день рождения.

Другой источник, пожелавший остаться неизвестным, не согласился, что Мелани такое уж распрекрасное имя для найденыша. «По моему мнению, здесь кроется что-то нездоровое. В том смысле, что слишком похоже на Меган. Сомневаюсь, что такое совпадение полезно для них всех».

Дэвид решил, что последнее высказывание бьет в точку. Мелани получила имя и богатый дом, но впридачу детство буквально под портретом первой дочери. Зверски убитой.

Жутковатая ситуация.

Риггс перешел к Расселу Ли Холмсу. И здесь накопал куда более интересную информацию. Он так увлекся, что едва не опоздал на встречу с Ченни.

– Почему именно в стрелковом клубе? – спросил стажер чуть позже десяти, пока Дэвид отпирал двери, ведущие в похожий на пещеру закрытый тир.

– Потому что под стрельбу мне лучше думается.

Дэвид толкнул дверь, и они вошли в пустое помещение.

– А-а, – кивнул Ченни, словно все понял.

Малыш пристрастился к тяжелой атлетике, так что, вполне возможно, действительно понял.

Дэвид был членом МСА всю свою жизнь, сначала через отца, потом сам по себе.

На протяжении большей части своего детства, если он не гонял мяч, то сидел в гостиной клуба, слушая разговоры о причудливой правовой системе и вековом правиле «сначала стреляй, а потом задавай вопросы», потому что «лучше осудить дюжину, чем похоронить шестерых». К тому времени, как Дэвиду исполнилось шестнадцать, он знал о полицейских процедурах почти столько же, сколько о бейсболе. И почти так же хорошо владел оружием. Во всяком случае, среди трофеев клуба красовалось несколько почетных значков и наград, заработанных лично им.

– Срань господня! – воскликнул Ченни, когда Дэвид вытащил пушку из кобуры. – Мне говорили, что ваш отец собирает пистолеты на заказ, но я понятия не имел, какая это красотища! Можно подержать?

Дэвид пожал плечами, передал Ченни свою беретту, установил мишень и достал коробку с патронами. Кто-то уже занимался здесь до них – воздух щекотал ноздри застарелым запахом пороха и масла.

– Боже мой, в прицеле тритиевые вставки! Я только слышал о таких.

– Это же мой отец, – просто пояснил Дэвид и надел очки.

Пистолет был оснащен улучшенным механизмом и готов к перестрелке с несколькими АК-47, любимыми наркобаронами. Риггс постоянно твердил отцу, что в дополнительных наворотах нет необходимости. Старик согласно кивал и делал все по-своему.

– О, Боже мой, да здесь есть… всё! – восторгался Ченни, крутя пушку и так и эдак. – А эти ручные насечки на металле. Сорок линий на дюйм. Красота! Ему пришлось использовать увеличительное стекло, да?

– Отец – большой выдумщик.

– Двуручный предохранитель, индивидуальная подгонка рукоятки. Обалдеть, – бормотал Ченни, прицелился в мишень и изобразил стрельбу. – Пятифунтовый спусковой механизм, для кучности, держу пари. Мечта, а не ствол.

Затем с явной неохотой вытащил свой полуавтомат. Посмотрел на штатный глок с такой тоской, словно попал в раздевалку и убедился, что член другого парня гораздо больше, чем у него.

Потом, казалось, утешился. Оба щелкнули затворами и вооружились.

– Э-э-э, – через секунду выпалил Ченни, – ваш брат был питчером, да?

Дэвид замер, затем толкнул третий патрон.

– Да.

– Знаю, что он теперь тренер, но все равно должен поддерживать форму.

– Да.

– Здорово. Я, видите ли, тоже вхожу в лигу вместе с парнями, в основном ФБРовцами и копами. И скажу честно: наш питчер – просто сосунок. Если не найдем замену, летом сядем в лужу. В общем, я слышал от Марджи, что ваш брат был великим питчером. Получил звание лучшего в Массачусетском университете. Наверняка чертовски хорош… крутой мужик.

Дэвид сосредоточился на четвертом патроне.

– Крутой.

– Вот он-то нам и нужен! – воскликнул Ченни. – Именно он… жесткий, как гвоздь, чтобы выгнать кучу ни на что не годных полицейских жиртрестов, которые обжираются пончиками. Познакомите нас?

– Жесткий, говоришь?

– Ага, лучший питчер в округе.

– Разумеется. Я вас познакомлю.

Дэвид полностью загрузил магазин. Встал на позицию. Дважды сглотнул. Потом посмотрел на персональную пушку и спросил:

– Сегодня ты отпустил Шеффилда, правильно? Сегодня утром. Бросил цель ради более интересной парочки.

– Вам понравится результат, – покраснел Ченни. – Я подслушал кое-что существенное.

– Ченни, никогда не отпускай цель. Раз следишь за кем-то, следи до конца…

– Он явно заболел, я сам видел. Пошатываясь, вышел из больницы бледный, как полотно. Дрожал и потел. Сказал главврачу, что подхватил грипп, и тот отправил его отлежаться. Поверьте, после того, как Шеффилд добрался до дома, он точно никуда не выходил.

– Ченни, – жестко повторил Дэвид, – никогда не отпускай цель. Раз следишь за кем-то, следи до конца… Понял?

– Да понял, понял.

Ченни надел очки, заметно расстроившись из-за выговора. По взаимному согласию они установили первые мишени на обычную дистанцию в двадцать один фут и опустошили по одному магазину. Новичок стрелял агрессивно. Быстро прицеливался, быстро стрелял, скривив лицо в такой зверской гримасе, что позавидовал бы и Клинт Иствуд. Влепил большую часть своих пуль в два центральных круга, но когда мишени подъехали ближе, Ченни с трудом нашел в центре единственный след своего выстрела против двенадцати Дэвида.