Другая единственная

Да, хорошо, но… А что же дальше? Этот кошмарный дом и миллион долларов… Что с этим делать? Лучше, конечно, не думать о плохом, наслаждаться своим счастьем, таким долгожданном! Нo потом-то все равно придется об этом думать! Как его вернуть, этот чертов долг? Теперь, когда диктофон уничтожили, а Флягин вряд ли повторит свои слова, как доказать, что Булыгин преступник? Да он сам посадит их всех, разорит вчистую теперь… Она готова жить с Пашей в своей или его скромной квартирке, но ведь долг от этого не исчезнет! И дачу вряд ли удастся продать быстро и за нужную сумму. А сумма долга будет увеличиваться с каждым днем. Ну, есть у нее деньги какие-то, все отдаст, будут они с Пашен счастливы вместе… А дело? А фирма? Все ведь рухнет…

В этой ванной не было многих вещей, которыми она привыкла пользоваться на своей… бывшей своей даче, но геля для тела и геля для лица оказалось вполне достаточно. И две новые зубные щетки, и девственный тюбик зубной пасты помог ей принести себя в полный порядок.

Выйдя из ванны, она снова придирчиво оглядела свое отражение в зеркале и решила пока не делать макияж. Без косметики ее чуть опухшее лицо казалось таким наивно-привлекательным, что подумала: «Почему бы не показаться в таком виде перед Пашей?»

Лена оделась, тщательно расчесала свои льняные волосы и поспешила на кухню. Очень хотелось приготовить завтрак дли своего Паши! Но сначала нужно было самой перекусить. Много говорят о том, что после обильной выпивки хочется чего-то соленого, ей же хотелось сладкого. Отыскала в холодильнике банку с клубничным джемом и с удовольствием опорожнила всю банку. Показалось невероятно вкусно, хотя в последние годы к сладкому относилась совершенно равнодушно.

Потом приготовила тосты ин белого хлеба, на них положила по кусочку омлета с молотым перцем и петрушкой, спарила кофе, выжала сок из апельсинов. Самой уже захотелось есть, наверное, нора будить Пашу. Только подумала об атом, как он сам заявился на кухню в халате и тапочках. Посмотрел па нее, с удивлением качнул головой:

— Слушай, Лепка, ты обалденно красивая! Погоди… никакой косметики, да? Просто фантастика! Все, с этого момента я хочу видеть тебя дома именно такой. Нет, ты, разумеется, всегда красива, но это несравненное очарование хочу видеть только я. Знаешь, я жуткий эгоист и вот этой красотой не хочу пи с кем делиться.

Он обнял ее, нежно поцеловал в губы.

— Паш, я вчера выглядели ужасно, извини… — смущенно сказала Лена.

— За что мне тебя извинять, Ленка? За то, что некий подлец ударил красивую женщину, a потом ее насильно водкой напоили… Все мы люди, каждого можно тупой силой догнать в не очень симпатичное состояние. Ну и что? Кстати, ты и вчера была очень сексапильной девчонкой.

Лена улыбнулась. Вот и услышала то, что хотела услышать. Не на светском фуршете, где ей часто говорили комплименты, не в фирме, где комплименты звучали по долгу службы, а после того, как она оказалась в страшной ситуации и выглядела ужасно. Говорят, что друг познается в беде, а любимый тоже. И в самой что ни есть женской беде.

— Паш, я тут завтрак сварганила… Извини, не очень-то знаю твой вкус, мы часто обедали вместе, но только один раз завтракали… Нет, уже два раза, но первый раз ты сам… Я сделала тосты, сок, кофе…

Он снова поцеловал ее и сел за стол.

— Спасибо, Лена, все выглядит обалденно вкусно. Ну давай есть. Да, я должен сказать тебе самое главное. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была моей женой и хозяйкой этой дачи. Мне трудно это говорить, положение такое, неважное… Но после всего, что случилось, не могу не сказать.

— Да, Паша, да, — тихо сказала она. — Только насчет хозяйки здесь я не знаю… Ты же собираешься продавать дачу? Я буду хозяйкой и в твоей, и в моей маленькой квартирке, я с тобой, Паша, я люблю тебя.

— Как вкусно, Лена! — сказал Самарин, кусая тосты и запивая апельсиновым соком.

А ей уже и есть расхотелось. Запретила себе думать о долге, но Паша сам напомнил… Хозяйкой какой дачи она сможет стать? Конечно, что-то можно еще сделать, но теперь Булыгин все знает, а у него и сила, и власть. Нужно продавать дачу, возвращать долг и все начинать сначала.

— Что загрустила? Лен, извини, я тебе честно признаюсь, совершил один… не очень хороший поступок. Еще не совершил, но подготовился к нему, и теперь уже ничего нельзя изменить. Это нечестно, сам понимаю, недостойно меня, но… я не виноват, что так получилось.

— О чем ты, Паша? — встревоженно спросила Лена.

— Да ладно, что сделано, то сделано. В принципе я не очень сожалею, и если позавчера еще раздумывал, стоит ли, то после вчерашних событий готов. А что делать остается? Когда в тебя стреляют из-за угла, глупо вызывать киллера на честный поединок, нужно отстреливаться.

— Ты можешь прямо сказать? Паша, я не знаю, что и думать!

— Сгорел мой склад с партией солидной мебели. Кто-то виноват в этом, верно?

— Булыгин, тут никаких сомнений нет.

— Но никто и никогда не докажет его причастность. Морин и Ягодин тоже причастны к этому, я это сразу почувствовал. Ну и что мне остается? Сложить лапки и утонуть? Да черта с два! Было уже такое, хватит! — неожиданно жестко сказал Самарин. — За прежние дела я не знал, мстить или нет. Семью отнял, квартиру отнял, но дал мне Габи! Она погибла, это не его рук дело, но дал! И я колебался. Нет, мстить все же не стал, но решил, что если он еще раз посмеет — отвечу тем же.

— Сожжешь его склады? — с ужасом спросила Лена.

— Да нет, конечно, — усмехнулся Самарин.

Понимаешь, я решил для себя, что если человек второй раз попытается разрушить мой дом, я сделаю так, чтобы он сам погиб под обломками. Ну, или заплатил за все разрушения.

— Ничего не понимаю…

— И не надо. Спасибо. Лена, все было очень вкусно. Я поехал в офис, сегодня предстоит трудный день. А ты отдыхай.

— Heт, я поеду с тобой, Паша.

— Стоит ли? Ты вчера измучилась, я полагаю, должна как следует отдохнуть.

— Ничего у тебя не выйдет! — решительно заявила Лена. — Я должна знать, что ты там задумал, видеть и понимать.

— Ладно, у нас полчаса на сборы. Успеешь?

— Конечно. Ох, я и есть не хочу, пойду приводить себя в порядок.

— Для меня ты в полном порядке, Ленка, — с улыбкой сказал Самарин. — Но для внешнего мира — да, замаскируйся, чтобы никто не знал, какая у меня красивая женщина, жена будущая, любимая.

Лена чмокнула его в щеку и побежала в ванную, теперь уже в ту, что была рядом с их спальней. В свою ванную — он про это говорил ей?

Брезгливо морщась. Булыгин решительно шагнул в скромный офис на Можайском шоссе. Интересно было, что же задумал Паша Самарин? Вежливый, интеллигентный, из новых умных мальчиков, которые еще в старших классах, в конце восьмидесятых, знали, что и как нужно делать. До сих пор не верилось, что Паша может ему угрожать чем-то серьезным. Вчера, правда, он был вне себя, орал, истерику устроил… ну так это понятно почему.