Другая история Российской империи. От Петра до Павла [= Забытая история Российской империи. От Петра I до Павла I]
Шрифт:
В русских хрониках, датируемых XIII–XIV веками (хоть они и содержатся в более поздних списках), отмечаются покраснение неба, землетрясения, лесные пожары, двухмесячная тьма, небывалые наводнения и прочее. Вологодская летопись: «Солнце погибло» (см.: Торопцев А. Москва – путь к Империи, 1147–1709, С. 72, 128).
Мы в России имеем немало геологических, почвоведческих и прочих подтверждений катастрофы, – а может, и нескольких катастроф. В европейской части России отсутствуют россыпные месторождения, медленно образующиеся в корах выветривания, – они попросту смыты. Так же смыт и гумус Черноземья на абсолютных высотах (от уровня
Прямое свидетельство постепенно затухающих последствий потопа с севера – высыхание Аральского моря. На картах XV–XVI веков отдельного Аральского моря нет, оно существует на них как часть Каспийского, в которое впадали и Аму-дарья и Сыр-дарья, образуя Мангышлакский лиман. Нет его и на французской академической карте 1706 года, составленной на основании данных второй половины XVI века. Мало этого, на месте нынешней Барабинской степи указано огромное озеро, обозначенное как Бараба или Ямище!
В 1717 году Петр I отправил в Хиву корпус А. Бековича; одной из целей экспедиции была разведка восточного и южного побережий Каспия, поскольку у Петра были сведения, что в конце XVI века существовал водный путь между Каспийским и Черным морями. Такой путь действительно был: в XVI веке Дон и старое русло Волги сообщались протоками в районе Царицына. Такая ситуация тоже могла быть остатком бывшего затопления.
На французской карте конца XVIII века (сост. R amp;J Ottens) Арал уже есть, но из него в Каспий еще существует сток, а на картах второй половины XIX столетия он уже отсутствует, как и Барабинское Ямище.
Чуть больше двадцати лет назад абсолютная высота водного уреза Арала составляла 53 метра, а минимальная абсолютная высота водораздела Арал-Каспий – около 70 метров. Это значит, что за последние двести лет уровень Арала опустился, по крайней мере, на 20 метров, поскольку в XVIII веке он стекал в Каспий. И раз еще недавно уровень Каспия лежал на 28 метров ниже уровня океана, можно оценить временноўй интервал, когда произошел перелив северных вод: вторая половина XIII – первая половина XIV века.
Важным свидетельством морского потопа является соленая с привкусом горечивода, которая еще в начале XVII века стояла, например, в окрестностях Старой Руссы: «Бог вод, Нептун, послал жителям и соляную воду: они проводят ее трубами и каналами в дома и вываривают из нее соль, которой достает не только для их употребления, но и на продажу соседям. Впрочем, она не очень вкусна и не сообщает приятного вкуса кушаньям, которые с нею варятся. Жителям надо брать для одного блюда втрое больше своей соли, тогда как для нашей было бы достаточно и половины того количества» (см.: О начале войн и смут в Московии. М.: Рита-принт, 1997. С. 190).
Эта горчащаяполусоленая (то есть разбавленная пресной морская) вода опять-таки указывает на XIII–XIV века, как на время ее происхождения, ибо сейчас такой воды в Старой Руссе нет!.. От того же потопа в 15 км от Нижнего Новгорода образовались нерудные соляные копи, которые были известны в XV–XVI веках. Однако на подавляющей части Восточно-Европейской низменности (в отличие от солончаков Прикаспия) соленой воды не стало уже примерно через 50 лет после потопа из-за высокого среднегодового уровня осадков.
Одно из интереснейших мест, где сохранились следы той катастрофы, – Москва. Абсолютные высоты в долине Москвы-реки
колеблются в пределах 110–150 метров, а прошедшая здесь волна должна была быть высотой 120–140 метров (учитывая нагонные явления). Такая мощная «промывка» образовала коренные берега Москвы-реки, и даже сегодня можно наблюдать ее остаточные явления: оползень на Воробьевых горах и пруд на середине оползня.В период затопления Москва действительно могла выглядеть, как группа из 7 островов, то есть «холмов». В таком случае после спада «горькой воды» в Предъяузье должна была образоваться соляная старица, и она появилась, о чем свидетельствует название улицы Солянки.
Были ли поселения на месте Москвы до XIV века, или нет – доподлинно неизвестно, однако на высоких местах (например в районе нынешнего цирка на Воробьевых горах) на глубине всего около 6–6,5 метра залегают кости мамонтов…
Москва
Первым центром Руси считается Киев. Затем этих центров стало четыре: Владимир, Галич, Вильна и Новгород. Это были центры Руси Владимирской, Руси Червонной, Руси Литовской и Руси Новгородской. Каждая из них могла стать центром будущего общего государства, но со временем только Владимирская Русь приобрела явные преимущества.
Как и почему это произошло?
Практически все труды по истории России написаны на основе детерминистского стиля мышления, требующего непременного нахождения причин и следствий в событиях. Авторы исторических трудов, зная «ответ», строят однозначные цепочки событий, приводящие к известному им результату, основываясь на деяниях властных лиц, описанных в «источниках». А «источники» составлены опять же авторами, занятыми поиском причин и следствий!
На этом пути никаких закономерностей развития (эволюции) сообществ найти нельзя. Во-первых, исторический процесс не линеен: в процессе развития общество попадает в ситуации неустойчивости, когда выбор того или иного направления движения случаен, а потому искать здесь закономерности бессмысленно. А во-вторых, попытка искать закономерности там, где их нет, приводит к выдвижению ложных причин, что не помогает понимать исторический процесс, а только запутывает исследователя.
На деле преимущество Владимирской Руси перед другими центрами было в том, что Новгород, Галич и Вильна создали у себя чисто аристократический строй, такой же, каким он был в Киеве, – некое подобие «феодальной демократии». Князья, то есть представители монархического начала, были просто наемниками, которых вече (как в Новгороде или Киеве) то приглашало, то изгоняло по собственному желанию. В Галиче княжескую власть боярство вообще ликвидировало. В Литовско-Русском государстве аристократия постоянно пыталась утвердить свои вольности перед лицом единодержавной власти, что ей и удалось – правда, ценой существования государства.
Мы говорили уже не раз: не следует представления сегодняшнего дня переносить на те давние времена, – на деле-то демократии ни в Киеве, ни в Новгороде не было никакой. По словам И. Л. Солоневича, «там была феодально-торговая аристократия (в Вильне была феодально-земельная). И это она, а никак не «народ», всячески ограничивала и связывала княжескую власть. И уж, конечно, не во имя «народа», а в своих собственных классовых интересах».
Киевщина опустела от работорговли, которая была главным промыслом «лучших людей» – боярских «демократов», и от бегства населения на восток и на север от усобиц. И в Галиче, и в Вильне, и в Киеве аристократия, будь она земельная или торговая, «съела» верховную княжескую власть. В Новгороде развилась своеобразная форма торгового феодализма, так сказать, венецианско-ганзейского стиля, – и новгородские низы сделали выбор в пользу Москвы, бросив своих бояр в важной для судьбы Новгорода битве при реке Шелони.