Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность
Шрифт:

Сохранились воспоминания одного из «мальчиков» этого дома Марселя Жуандо о визитах Пруста.

Приходя, Пруст выбирал «мальчика» через специальное окошко и поднимался наверх в номер. Когда выбор падал на Жуандо, которому тогда было около тридцати, тот отправлялся в номер Пруста, где писатель уже лежал на кровати, укрытый простыней до подбородка. Жуандо должен был раздеться догола и мастурбировать. Пруст, наблюдая за этим, делал то же самое. Когда сеанс подходил к концу, Жуандо покидал комнату, так и не прикоснувшись к Прусту. Трудно сказать, было ли это всегдашним пристрастием Пруста (совместная мастурбация без педерастии) или просто к старости он уже стеснялся своего расплывшегося тела.

Если кульминация не получалась, де Кюзиа должен был принести в комнату две заранее подготовленных клетки с крысами, не кормленными три дня. Клетки ставились на кровать Пруста вплотную дверцами одна к другой и дверцы открывались. Крысы ожесточенно, с визгом, набрасывались друг на друга, пуская в ход клыки, и это зрелище

возбуждало Пруста (Bonnet 1985: 80). Андре Жид записал в своем дневнике: «Во время памятной ночной беседы (у нас их было так мало, что я помню каждую) Пруст объяснил мне, что для получения оргазма ему необходимо привлекать наиболее несопоставимые ощущения и эмоции».

Так от увлечений молодыми людьми, которые были ему ровней, и от платонической любви к вышестоящим он перешел к любовникам из простонародья, а от тех — к платной любви, к отребью. В его эпопее публичный дом Жюпьена, которому помогал де Шарлю, во многом списан с «Отеля Мариньи».

Юные секретари и протеже продолжали и дальше жить в доме Пруста. В мае 1919 г., пригласив к обеду своего старого приятеля Рейнальдо с одним другом, Пруст добавил: «Будете только вы двое, за исключением юноши, которого я взял две месяца назад, но он вам не наскучит, потому что ничего не говорит». От юноши и не требовалось — разговаривать. Его роль была в другом, и оба приятеля Пруста это хорошо понимали.

После войны, испытывая страдания от усилившейся болезни и депрессию, Пруст написал «Содом и Гоморру». Закончив их, он говорил, что не любит эти романы, что они ему не удались. Именно тогда он имел встречи с Андре Жидом и, вероятно, почувствовал разницу в подходе к раскрытию гомосексуальности в литературе. Как человек тонкий и впечатлительный он не мог не уловить отношения Жида к его маскировке и раздвоению, к его боязни компрометации, к его компромиссам с предрассудками общества. Сознание его оставалось расколотым: для литературы он сохранял негативное отношение к гомосексуальности, в жизни гомосексуальная любовь была его счастьем. Да и в литературе во многом — его вдохновением.

17 ноября 1922 г. Пруст почувствовал, что умирает. Позвав Селесту, он продиктовал ей добавку к роману, в которой улучшил описание смерти старого писателя Бергота. Подытоживая эту жизнь, Пруст заметил: «Он оправдывал себя в своих собственных глазах тем, что ему никогда так хорошо не работается, как в атмосфере влюбленности». Пруст явно ассоциировал Бергота с собой. Но, конечно, верный своему принципу, приписывал Берготу траты на девочек, а не на собственный пол. Бергот перед смертью оправдывал эти траты таким рассуждением: «связанные с ними удовольствия и разочарования дают мне возможность написать книгу, за которую я получу деньги». Пруст по этому поводу сформулировал афоризм: «ему нравилось превращать золото в ласки и ласки в золото». Он добавил ряд психологических наблюдений над процессом умирания. И умер, едва перевалив за пятьдесят. Последние слова улучшенного эпизода были:

«Его похоронят, но всю ночь после погребения, ночь с освещенными витринами, его книги, разложенные по три в ряд, будут бодрствовать, как ангелы с распростертыми крыльями, и служить для того, кого уже нет в живых, символом воскресения.»

(Пруст 19936: 161–165)

Разложенные на витринах книги, уподобленные ангелам, были «Содом и Гоморра». Ангельскую функцию в них, как мы помним, писатель числил за собой. Ангел отлетел, но многим было уже ясно, что под маской ангела скрывался грешный и страдающий человек, житель Содома, одаренный в юности ангельской красотой, а в старости — ангельским голосом.

С Прустом ушел в могилу век декаданса и раздвоения, век довоенных иллюзий и компромиссов. Андре Жид, хотя и был на два года старше Пруста, но жил гораздо дольше, пережив Вторую мировую войну, и по сути был представителем следующего поколения. Пруст лишь разделял искусство (включая художественную литературу) и мораль, Жид восставал против господствующей морали. Пруст заявлял: «не менее пагубно, чем поощрение сионистского движения, намерение создать движение содомистское, заново отстроить Содом» (Пруст 1993а: 42). Сионистское движение победило — во враждебном окружении создано государство Израиль, находящееся в постоянном противостоянии с арабами. Побеждает и «содомистское» движение — движение за права сексуальных меньшинств. Во всех ведущих странах мира отменены законы против гомосексуального поведения. Но отстроен ли Содом, и нужно ли это? Неизбежна ли война с окружающим населением? Не была ли какая-то правда в страдальческих и скрытных исканиях Пруста, в его жажде мира и компромисса?

7. Огромное меньшинство

Пруст (1993а: 70) писал: «Извращенный сначала думает, что таких, как он, нет больше во всей вселенной, а потом ему представляется, — Другая крайность, — что человек нормальный — это единственное исключение». На деле гомосексуалов много, но это меньшинство. Для большинства — экзотическое, может быть, потому, что скрытое, во всем объеме не видное.

Феномен гомосексуальности — благодарная тема для антропологов (Bloch 1933; Sonnenschein 1966; Anthropology 1986; Ethnographic studies 1992; Bleys 1995), потому что эта наука изучает

природу человека в его вариативности и изменчивости, изучает в сравнительном плане, она помогает каждому, примериваясь к другому, лучше понять себя, а гомосексуальный человек — типичный «другой». Он странный, смешной, презираемый и трагичный. Он «не такой, как все». Такой, каким быть нельзя. Для русских он «извращенец», то есть извративший, вывихнувший норму, свернувший с нормального пути, для англичан — «queer» (странный, эксцентричный, ненастоящий). Для иудео-христианского сознания он грешник и изгой. Рука тянется заклеймить его. Но он человек. Таким может оказаться брат или сын, или друг, если не я сам. «Я» ведь могу и не осознавать свои истинные склонности, гоня от себя опасную правду о себе. Во многих случаях близкие родственники узнают о необычных сексуальных привязанностях члена семьи последними. Иногда весь мир узнает о приверженности своих любимцев к «голубому сексу» только после их смерти, а то и в результате их смерти. Когда Меркюри из группы «Квин» или знаменитый танцор Нуреев умерли от СПИДа, пришлось примириться не только с их смертью, но и с их жизнью. Ведь таких людей много, только они скрывают свои склонности. Это, конечно, меньшинство, но ОГРОМНОЕ меньшинство.

Когда век назад германский сексолог Магнус Гиршфельд, сам гомосексуал, распространил анкету о половых пристрастиях среди 3 тысяч студентов, он был отдан под суд. Дело в том, что он получил 1758 анонимных ответов. Оказалось, что лишь 94 % ответивших гетеросексуальны, а 1,5 % гомосексуальны и 4,5 % бисексуальны (Hirschfeld 1903). Можно предполагать, что среди уклонившихся от ответа процент гомосексуалов и бисексуалов еще выше. Тогдашнее общество не могло перенести, что доля немецких мужчин, погрязших в позорных и подсудных сношениях с мужчинами, столь высока — по меньшей мере 6 процентов! Миллионы подданных кайзера не сидят только потому, что не схвачены на месте преступления! Гиршфельд не угомонился и провел такое же обследование 1890 рабочих. Получились приблизительно те же 6 %, только они иначе распределились: 2,3 % гомосексуалов и 3,4 бисексуалов (Hirschfeld 1904). По конечным подсчетам Гиршфельда, гомосексуалов оказалось 525 из 23 771, т. е. 2,2 % (Hirschfeld 1920).

В Америке обследование пошло по другому пути: не выискивать непременно завзятых гомосексуалов, а понять, как широко распространены гомосексуальные связи среди мужчин вообще. Гамильтон установил, что из сотни обследованных им мужчин 17 % имели после 18 лет гомосексуальный опыт (Hamilton 1929). Но выборка была небольшой и можно было счесть результаты случайными.

Полвека назад анонимное анкетирование белых американцев, проведенное под руководством Элфреда Кинзи, произвело настоящую сенсацию и шок в пуританском обществе Соединенных Штатов. Кинзи был отнюдь не гомосексуалом, жил на виду, имел жену и детей. Это был солидный, серьезный и очень добропорядочный профессор-зоолог. Исследованиями секса он занялся потому, что ему поручили проводить половое воспитание студентов. Как ученый-естествоиспытатель Кинзи прежде всего захотел установить объективно, каков его контингент. Вот он и организовал исследования, которые постепенно расширились и стали делом его жизни. За много лет работы коллектив Кинзи очень подробно обследовал 5300 взрослых белых мужчин разного возраста и социального положения и установил, что в возрасте между 21 и 25 годами 30 % мужчин достигают эякуляции только онанированием и непроизвольными ночными поллюциями, 60 % — петингом (сексуальными ласками) и сношениями с женщинами, а до 10 % — с мужчинами (Kinsey et al. 1948: 488, fig. 126). Тут показана только одна возрастная категория, хотя и самая активная. В распространении на всё белое мужское половозрелое население соответствующие проценты — 24, 69,4 и 6,3, да еще 0,3 % — сношения с животными (Kinsey et al. 1948: 610). Это по актуальным связям. Но ведь имеет значение и накопленный опыт, биографии, потому что этим определяются возможности, потенции, реакции. Оказывается, 25 % всех белых мужчин (каждый четвертый!) имели неслучайные половые связи с мужчинами по меньшей мере в течение трех лет своей жизни, 37 % мужчин пережили хоть раз гомосексуальные приключения (учитывая только те, что окончились оргазмом) — это гуще, чем каждый третий, а если учитывать и те контакты, которые не оканчивались оргазмом, то 48 %, среди неженатых до 35 лет и процент тех, что с оргазмом еще выше — 50! Каждый второй!

Кинзи более дробно рассмотрел такие связи. Оказалось, что 4 % сугубо (исключительно) гомосексуальны всю жизнь, еще 4 % — часть жизни (по меньшей мере три года), итого 8 %, а включая тех, кто в основном гомосексуальны, — 10 %. Отсюда и пошло представление, что гомосексуалов — одна десятая всего населения (в России после перестройки появился даже гомоэротический журнальчик «1/10»). (У И. С. Кона (1998: 42) сказано, что «эти 10 % не от общего числа опрошенных, а только из числа имевших гомосексуальные контакты», то есть вдвое меньше. Здесь у обычно очень аккуратного исследователя странная ошибка. Он так хотел представить более умеренную картину, что увидел в таблицах Кинзи то, чего в них нет.) Но если добавить сюда еще и тех бисексуалов, которые предпочитают всё-таки мужчин женщинам, то получается 13 % (Kinsey а. о. 1948: 623, 650–651). Это больше одной десятой. С истинными бисексуалами, которые одинаково свободно вступают в сношения с мужчинами и женщинами, выходит даже 18 %.

Поделиться с друзьями: