Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность
Шрифт:
В это время Жид уже властитель дум Франции. Не все разделяют его идеи, но все его читают, все о нем говорят. Да и трудно определить, кто его сторонник: в одних его произведениях одни идеи, в других — прямо противоположные. Он всё еще далек от политики.
В следующие годы выходят книги Жида с обличениями деяний колонизаторов в Африке (^Путешествие в Конго», 1927, и «Возвращение с озера Чад», 1928) — вехи на его пути к левой политической активности. В начале 30-х., годов начинается его дружба с СССР, вскоре громко оборвавшаяся, но об этом у уже рассказано. Андре Жид прожил долгую жизнь, был свидетелем поражения Франции во Второй мировой войне, а затем разгрома Германии. Он написал около 80 книг.
И всё это время — от книг рубежа веков и до последних произведений —
Перед Первой мировой войной он поссорился со своим приятелем католиком Клоделем. Тот просил его убрать некоторые рискованные пассажи из книги и добавил:
«Должны ли мы в таком случае считать, а я никогда не желал этого, что вы и сами участвуете в этих тайных утехах? Ответьте мне, вы должны! А если вы не гомосексуал, то откуда эта странная приверженность к сюжетам такого сорта?»
Жид возмутился: по какому праву тот задает такие вопросы в такой форме. Он отписал, что для друзей не делает тайны из своих склонностей.
«Но я женатый человек. Что до вреда, который, по вашему, приносят мои книги, то я не могу поверить в это, ибо я узнал много людей, которых, как и меня, душит лицемерие нашей морали… Я не могу поверить, что религия изгоняет таких, как я. <…> Я не выбирал быть таким. Я могу бороться со своими желаниями, могу преодолевать их, но не могу выбрать объект этих желаний или изобрести другие путем имитации». И признается по секрету: «Я никогда не чувствовал никакого желания к женщине, и великая трагедия моей жизни состоит в том, чти наиболее прочная и глубокая любовь не связана в моем случае с тем, что обычно предшествует ей… Я не знаю, как разрешить проблему, которую Бог начертал на моей плоти».
Другой школьный приятель Жида Анри Геон написал в 1908 г. рассказ «Подросток», герой которого, вдовец-педераст, сватается к девушке, но влюбляется в ее 12-летнего брата Марселя. Девушка умирает при родах, а герой остается с мальчиком. По многим чертам в герое узнается Андре Жид. Другая версия того же рассказа (мальчик отвергнут и кончает самоубийством) использована самим Жидом позже. Настоящее имя мальчика, послужившего прототипом, как предполагают, Арман Бавретель.
Летом 1917 г. Андре Жид путешествует с 48-летним Фабрисом по Швейцарии. Фабрис чувствует себя помолодевшим, двадцатилетним. Он любит мальчика Мишеля. Запись 7 августа о Фабрисе:
«Он признался мне, что сперва испытал странное разочарование, встретив Мишеля в Шанивазе. Он едва мог узнать подростка. После всего месяца отсутствия может ли это быть? Боязнь увидеть подростка выросшим постоянно мучила Фабриса и торопила его любовь. Он ничто не любил больше в Мишеле, чем его детские качества, которые тот еще сохранял…
в звуке его голоса, в его пыле, в его манере ласкать — всё это он вскоре возобновил, вне себя от радости, когда они оба лежали рядом на берегу озера».
Запись 9 августа:
«Мишель в возрасте, когда человек еще сам о себе почти ничего не знает. Его аппетит еще только пробуждается и еще не соизмеряется с реальностью. Его любопытство, кажется, обращено только на препятствия; это скверное следствие пуританского воспитания, когда тот, кто ему подвергнут, не склонен терпеть отгороженность. Душа Мишеля открыла Фабрицию восхитительные перспективы, еще прикрытые, как ему кажется, утренним туманом. Чтобы рассеять его, нужны лучи первой любви».
Запись 21 августа:
«В какие-то дни этот ребенок обретает удивительную красоту. <…> От его лица и от всей его кожи истекает некая светлая лучезарность. Кожа его шеи, его груди, его лица и рук, всего его тела равно тепла и золотиста. В этот день на нем были только грубые домотканые шорты и шелковая рубашка ярко красного цвета, раздувающаяся над кожаным ремнем и открытая у шеи, где висели янтарные бусы. Он был босоног и голоног. Скаутская шапочка придерживала его волосы, которые иначе падали бы спутанными ему на лоб, и, как бы в опровержении
его детской внешности в зубах он держал курительную трубку с янтарным мундштуком, которую Фабрис только что ему дал и которую он еще никогда не раскуривал. Ничто не может описать томность, изящество и чувствительность его глаз. На долгие моменты, когда Фабрис созерцал его, он утратил всякое ощущение места и времени, добра и зла, собственности и себя самого».От 20 сентября сделана только одна запись:
«Что за толк мне продолжать этот дневник, если не быть в нем откровенным и если я буду скрывать свой сердечный секрет?».
И неожиданная запись от 25 октября:
«Я больше не заблуждаюсь на этот счет… Мишель любит меня не столько за то, кем я являюсь, сколько за то, кем я позволяю ему быть. Зачем мне спрашивать о большем? Никогда я не наслаждался жизнью больше и никогда вкус жизни не казался мне более сладким». А как же бедный Фабрис с его второй молодостью?
По возвращении во Францию запись от 1 ноября:
«Вчера я получил письмо от Мишеля, полное изысканного вкуса и изящества, и оно осветило все мои помыслы» (Gide 1956: 272–277).
Между тем, еще в мае 1917 началась долгая и все больше разгоравшаяся любовь 47-летнего Андре Жида, связавшая его с племянником (он же сын его старого учителя и друга) 16-летним Марком Аллегре. Марк принимал и ухаживания Жана Кокто, к которому Жид ревновал юношу и с которым навсегда остались прохладные отношения. Марка он вскоре усыновил, чтобы жить с ним вместе, и отбыл с ним в Англию. «Я не чувствую больше ни своего возраста, ни ужаса времени, ни погоды… Я уже не могу обходиться без М. Вся моя молодость — это он». Жена молча и стоически перенесла этот удар, но Жид понимал, что это кладет конец их холодной двадцатилетней связи. Вернувшись, он нашел, что она сожгла все его письма к ней. Он проплакал неделю, а жена с видимым спокойствием занялась домашним хозяйством и не разговаривала с ним. Тогда-то он и стал писать свою автобиографию, в которой открыто признал свою гомосексуальную природу. Автобиография называлась «Пока зерно не умрет…» Подразумевалось продолжение:…не будет всходов. Старая жизнь должна умереть, чтобы новая возникла. Книга вышла в 1926 г. (Gide 1932).
Однако раньше появилась другая, не столь прямая, но более рискованная. Начав работать над ней около 1908 г., он сначала опубликовал ее анонимно в Голландии в 1911 г. под названием «К.Р.Д.Н.» в нескольких десятках экземпляров, потом, дополнив ее в 1918 г., издал в 1920 г. (тоже анонимно и тоже очень небольшим тиражом и всё там же, за границей) под полным названием «Коридон» (в предшествующем издании было как бы арабское написание, без гласных). Но книга оставалась известна лишь узкому кругу друзей. В 1922 г., прочитав Фрейда, Жид записывает в Дневнике: «Самое время публиковать Коридон» (Gide 1956: 323). После своих памятных бесед с Прустом и выхода его «Содома и Гоморры», обозлившись на его лицемерие, решился опубликовать «Коридон» по-настоящему — во Франции под своим именем. Когда слух об этом распространился, к писателю примчался виднейший католический философ, основатель неотомизма, Жак Маритен с уговорами воздержаться от публикации. Жид описал беседу в Дневнике. По прошествии часа Маритен поднялся уходить со словами:
«Я не должен уйти прежде, чем… Разрешите спросить вас кое о чем». — «Что ж, спрашивайте», — сказал я, показывая жестом, что не гарантирую ответа. «Я хотел бы выпросить у вас обещание». — "?…» — «Обещайте мне, что, когда я уйду, вы приведете себя в состояние молитвы и попросите Христа дать вам знать прямо, верно ли вы поступаете или ошибаетесь, публикуя вашу книгу. Можете вы обещать мне это?» Я долго смотрел на него и сказал: «Нет».
Последовало долгое молчание. Я продолжил: «Поймите меня, Маритен. Я жил слишком долго и, вы это знаете, слишком внутренне в мыслях о Христе, чтобы теперь, согласившись с вами, справиться у него — вроде позвонить по телефону. <…> Есть люди, готовые проконсультироваться с Христом по поводу шнуровки пары ботинок. Я не могу и не буду». И дал понять, что это дело решенное и давно продуманное. (Gide 1956: 341–343).