Другая сторона игры

Я со страхом заглянул в кошелек. Так и есть: внутри болталось всего две золотых, пять серебряных и три медных монеты. Средств на существование стало еще меньше, а перспектива сражаться с деревьями все ближе. Ничего, УхМылка, сведет дорожка - посчитаемся, уж я то тебя не забуду.

Стража так и не появилась, и я отправился на поиски ближайшей аптеки, чтобы прикупить какое-нибудь снадобье для моей руки. Но, к моему удивлению, не успел я дойти до торговых рядов, как она полностью восстановилась. Не то что раны, даже шрама на кисти не осталось, и пальцы снова гнулись, как ни в чем ни бывало. Это правда произошло не мгновенно, но тех пятнадцати минут, что я топал до аптеки, хватило. И даже полоска здоровья снова была полной. Наверное, тут есть какая-то связь. Странно, почему тогда, после стычки с волками, еще дома, мои сломанные ребра так же не срастались?

В любом случае, мне еще лучше - не нужно тратить и без того скудный запас монет на лекарства.

Развернувшись, я вновь изменил свой маршрут, и направился в ратушу, муниципалитет, или где там заседают местные заправилы. Добраться до него труда не составило. Здание находилось в старой части города, и похоже каждый местный житель знал к нему дорогу лучше, чем к своему собственному дому. Серьезно. Когда я спросил дорогу у одной симпатичной девушки, она тут же без запинки подробно описала мне путь. Будто проработала в этом городе лет десять извозчиком. Но когда я у нее спросил уже ее собственный адрес, то ответа получить не смог. Извинившись и пробормотав что-то себе под нос, девушка тут же упорхнула.

Здание городского совета ни почета, ни восторга не внушало. Старая мрачная массивная постройка из серого камня, возведенная еще, наверное, при прадедушке нынешнего короля. Но зато на то золото, что осело в карманах местных чиновников, за то время, что стоит этот дом совета, можно было бы выстроить не один десяток прекрасных замков, или не одну сотню шикарных особняков. А может быть они и были выстроены, кто знает? В общем, как бы невзрачно не смотрелось здание муниципалитета, именно здесь решались все важные дела города и проходил основной денежный поток.

К мэру меня не пустили. Видите ли: моя репутация у мэра слишком низкая. Да ее вообще нет. Какая может быть репутация у человека, который меня в жизни не видел? Отправили меня к какому-то секретарю в отдел жалоб и предложений, где я нажаловался на вора-игрока и предложил его наказать. Секретарь, на вид человек, даже мой земляк, по факту оказался вражиной редкой. Даже гномы ко мне лучше относились. Издевался он надо мной часов пять. Гонял по всем четырем этажам здания совета, из кабинета в кабинет, за какими-то документами, печатями и подтверждениями, стребовал с меня полторы серебрухи за какие-то бланки, и в итоге, видя, что я никак не отстаю, все-таки удовлетворил мою просьбу.

– На человека по имени УхМылка городом будет наложен стандартный пакет санкций.
– секретарь и до этого сыпал непонятными и умными словечками, пытаясь меня запутать.

– И в чем он заключается?
– не подал я вида, что ни ежа не понял.

– Первым делом у него понизится общая городская репутация на десять пунктов.
– секретарь сделал паузу и посмотрел на меня, оценил ли я весь масштаб затраченных городом ресурсов ради моей скромной особы. Удовлетворенный моим растерянным кивком, он продолжил.
– Специально его, конечно, никто искать не будет, у нас и так дел невпроворот, но если он вдруг попадется на глаза страже, то будет немедленно арестован и доставлен сюда. Здесь у него будет два варианта. Либо ему придется отсидеть срок в тюрьме, при этом отрабатывая определенное количество часов на городских работах. Либо он оплатит казне штраф, тем самым компенсируя ущерб, который он нанес городу.

Э-э, так он же вроде мне нанес ущерб, а не городу.

– И какую часть этого штрафа получу я?

Секретарь поперхнулся и закашлялся. Все то время, что он приходил в себя, он с негодованием смотрел на меня.

– Штраф оплачивается городу за нарушение общественного порядка.
– наконец-то справился он с кашлем.
– Причем здесь вы вообще?

– УхМылка украл у меня деньги, и я хотел бы получить их назад.

– Если при аресте вора у него стражей будут изъяты деньги, то вы, конечно же, получите свою компенсацию.

То, как он сказал "если", не оставило мне сомнений, что своих денег я не увижу. Стражники, скорее всего, перед сдачей оббирают арестантов до нитки. Максимум оставляют что-нибудь срам прикрыть.

Ежа мне в ужа, и какого я сюда приперся?! Да я бы лучше все это время на дороге просидел, и то смысла было бы больше. Потратил полдня, часть, итак скудного, денежного запаса, и все ради чего? У УхМылки в городе понизилась репутация. Вот уж не думаю, что у воришки до этого она была заоблочной, и он по пятницам резался с мэром в покер.

Внутри меня волной поднялось раздражение и на секунду захлестнуло разум. Захотелось схватить этого хорька за грудки и трясти до тех пор, пока у него не отвалится голова или не проснется совесть. Первое - более вероятней. Но усилием воли я удержал себя в руках. Думаю, начни я тут буянить, и уже завтра пресловутыми городскими работами заниматься придется мне.

Пробурчав под нос проклятия в адрес чиновников любой руки, я понуро поплелся на выход. На улице уже был поздний вечер. Весь день насмарку. Столько планов было и все писцу под хвост. По поводу работы не узнал, нормальной таверны не нашел. Придется снова ночевать в ”Синем гноме”. Завтра мне вновь предстоит тяжелая побудка, если только соседский кузнец не взял выходной, не слег внезапно с болезнью, или не сменил профессию. Чувствую, такое везение маловероятно.

По пути к "Синему гному" мне подвернулась еще одна таверна. Но остановиться в ней не получилось. Называлась она "Золотая шпилька", и меня даже во внутрь не хотели пускать. Человек дежуривший у дверей, охранник или швейцар, заявил, что заведение мне, судя по-виду, не по карману, и вообще, нечего тут всяким бродягам шастать. После дня долгих и четных попыток продать товар, после сомнительного удовольствия стать жертвой ограбления, и пяти часов бездарно проведенных в мэрии, а по сути попросту слитых в нужник, настроение у меня было не из лучших. Поэтому, сорвавшись, я попросту излил всю свою злость на бедолагу, открыв ему глаза на некоторые эпизоды его жизни, и поделившись своим мнением о его семье, друзьях и его перспективах на будущее. Как ни странно, я не вылетел оттуда в тот же миг от данного для ускорения, пинка под зад. Что-то смущенно пробурчав, парень посторонился, пропуская меня внутрь. А перед глазами мазнули строчки о повышение репутации у этого человека. Люди - странные существа.

Обрамление зала в этом заведении даже не хотелось сравнивать с моей предыдущей ночлежкой. Соотношение было примерно таким же, как у городских складов с королевским музеем. Единственным сходством между той таверной и этой, было в том, что мебель и там и здесь называлась одинаково. Что тут столы, что там столы. Люстры, лавки, барная стойка, все это присутствовало в обоих заведениях. На этом сходство заканчивалось. Материалы, стиль и качество изготовления, ну и конечно же цена, все это разительно отличалась на десяток-другой уровней. Стойка была украшена затейливой резбой, а люстры, что болтались под потолком, вообще казались произведением искусства. Двухярусные подставки для свечей и металлические витые держаки. Не знаю сколько времени и труда потратил кузнец на их создание, но, надеюсь, денег за них с хозяина таверны он содрал прилично. Общий антураж зала навевал что-то такое уютное и одновременно с тем дорогое и шикарное. Даже стены тут были увешаны различными цветными и яркими гобеленами и картинами, запечатлившими сцены героических битв и крупных сражений. Ну и конечно клиенты. Публика соответствовала заведению. Те, кто ценил качественную еду, хороший отдых, не любил шумную неотесанную голытьбу, и был готов за все это заплатить две-три месячных зарплаты моего отца, за вечер, вальяжно сидели за столиками и поглощали изысканые блюда. Думаю, скинься вся вчерашняя толпа из "Синего гнома" по-максимуму, денег купить хоть одно из колец, красовавшихся на руках у местных завсегдатаев все равно бы не хватило.

Последним штрихом покорившим меня, было то, что из потолка не торчало никакого колюще-режущего оружия.

Зайдя в зал и оценив обстановку, я понял, что швейцар был прав, и здешние расценки мне не потянуть, но сразу же вернуться, означало признать его правоту и свое поражение. Поэтому неспеша я двинулся к стойке. Пока я шел, бармен с интересом меня разглядывал. Он знал, что денег поселиться тут у меня нет. И сидящие за соседними столиками знали это. А я знал, что они знают, но все равно продолжал идти. Возможно, гордость или стыд подталкивали меня вперед, а быть может желание казаться лучше и состоятельнее, чем было на самом деле. Но не выполнить этот бессмысленый ритуал: подойти, спросить цену, развернуться и уйти, я не мог.