Другая точка...зрения

– Глаш, я проголодался. Покорми меня!

Я кивнула:

– Ладно, сейчас! – направилась на кухню:

«Не отправлять же гостя домой голодным!» - думала я. По пути проверила его одёжку - высохла!

Разогрела, что осталось от обеда, накормила Стаса.

Время шло, а он даже и не подумывал собираться домой!

– Хм, Стас! А тебе домой не пора? – я спросила уже без всяких намёков .

– А вещички мои ещё не просохли!- усмехнулся он.

– Уже просохли! – я не церемонилась с ним.

– А я не собираюсь сегодня домой! У тебя буду ночевать! – важно заявил Карпов.

– Вот ещё не хватало! – рассердилась я, - Давай-ка, собирайся!

Он посмотрел на меня с прищуром:

– Гонишь, да? Меня, несчастного, больного - на улицу в такой мороз, ночью?

– Ох, и наглый же ты! Сейчас ещё не ночь, а вечер! И ты не пешком пойдёшь!

– Глаш, ну , сама подумай! Что мне делать дома: воды нет, скучно и холодно.

– А со мной так весело! – усмехнулась я.

– Ну, да! И тебе со мной веселее и не так страшно! – уговаривал меня Стас.

Я вздохнула:

– Ох, ладно, оставайся! Завтра тебя выпровожу пораньше! – я ехидно улыбнулась.

– Спасибо, родная! – он подошёл ко мне, улыбаясь, наклонился, чмокнул в щёку, - Я знал, что ты не откажешь мне в помощи!

– Ну, тебя! – я притворно надула губы…

Мда, Карпов заставил меня поволноваться, когда я начала стелить ему постель в зале, на диване.

– Глаша, ты здесь спать будешь?

– Нет, я буду спать на своей кровати! Это я для тебя стелю.

– Зачем? У тебя кровать достаточно широкая, оба поместимся.

– Стас, ты серьёзно думал, что я тебя с собой положу? – я тихонько хихикнула, - Накормила, напоила, спать уложила? Нетушки! Будешь спать здесь, на диване! И не спорь! А-то в прихожей на коврике окажешься!

Карпов ухмыльнулся, с выражением на лице «Ну-ну! Посмотрим!», а в мою сторону пробурчал:

– Садистка! Я – старый, больной мент, меня обогреть и приласкать надо! А ты ковриком меня пугаешь…

Я залилась смехом, держась за живот:

– Старый и больной мент? Ой, не могу! Стас, не смеши меня!

Он стоял, облокотившись на дверной косяк, смотрел на меня с явным интересом. Улыбался.

Я посмеялась, потом сказала ему:

– Всё, дорогой! Твоя постель готова. Можешь идти в ванную: умываться, зубы чистить, а потом – баиньки!

Подполковник хмыкнул, вздохнул, отправился готовиться ко сну.

Я, в это время, пошла в спальню, расправила свою кровать. Переоделась в шёлковую короткую ночную рубашку, сверху надела свой халатик.

Телефонный звонок застал меня врасплох. Я подумала, что мне звонит кто-то из родителей пожелать спокойной ночи, взяла трубку, не обращая внимания на высветившийся на дисплее номер:

– Да, слушаю!

– Слушай меня, детка! Я соскучился по тебе. Ты тоже соскучилась, я знаю! Приду сегодня, не прогонишь?

Я сразу расстроилась: так хорошо всё было! И, как назло, он позвонил! Зачем?! Что ему надо от меня? Опять поиздеваться надо мной? Нет, уж! Не бывать этому! Я резко ответила:

– Стас, не приходи! Прогоню! Я же тебе русским языком объяснила, что ты мне больше не нужен! Я не люблю тебя. У меня другой мужчина.

– Что?! Другой мужчина? У тебя?! Врёшь! Да кто на тебя, ТАКУЮ, польстится? Дура, ты должна быть мне благодарна и счастлива, что я, время от времени, вспоминаю о твоём существовании!

– Стас, прекрати! Я уже тебе не один раз говорила, что на тебе свет клином не сошёлся. Я сейчас не одна. Всё, прощай!

Я нажала отбой, завела на утро будильник, выключила телефон, чтобы нежеланный гость не донимал меня своими звонками. Да, чтобы помотать мне нервы, Стас мог звонить каждый час в течение всей ночи.

Карпов вышел из ванной в расстёгнутой рубашке, открывающей так же «умеренно волосатую» грудь и «шерстяной» живот. На груди виднелись две небольшие отметины: шрамы от прошлых пулевых ранений. Чуть сбоку, на рёбрах, виднелся побледневший, заживающий кровоподтёк. Я всё ещё держала в руке мобильник.

– Кто-то звонил? Поди-ка, твой бывший жених?

– Да, он хотел сюда прийти! Я ему запретила, но разве он послушает? Стасик, тебе придётся показаться ему, чтоб он от меня окончательно отстал. Поможешь?

– Да, без проблем!
– улыбнулся Стас.

– И ещё я хотела попросить : можно я буду тебя иногда звать по фамилии, чтобы не было путаницы с Маркицким?

– Да зови, как хочешь! – разрешил Стас.

Маркицкий - такая фамилия была у того Стаса. Он очень ею гордился и хвалился, что его давние предки каких-то благородных польских кровей: не то графья, не то князья. Вот только их потомок вёл себя далеко неблагородно!

Карпов снял рубашку, повесил её на «плечики» предоставленные мной, убрал в шкаф. Я опять рассматривала его, любовалась. Джинсы Стас далеко убирать не стал, положил на кресло.

– Укладывайся, сейчас свет выключу!
– я уже протянула руку к выключателю.

Он лёг и укрылся одеялом. Одеяло я отдала ему тёплое, со своей кровати. В зале было прохладнее, чем в спальне.

– Эй, а «Спокойной ночи!» пожелать? А поцеловать на ночь? – и вновь озорные искорки в глазах подполковника вызвали мою улыбку.

Пришлось подойти. Стас приподнялся, вытянул губы трубочкой для обещанного поцелуя. Я не стала его разочаровывать: чмокнула в губы, пожелала хороших снов. Подпол, очень довольный, улёгся и пожелал мне спокойной ночи. Я ушла в спальню, сняла с себя халат, улеглась под тонкое одеяло. Выключила свет, блаженно улыбнулась. События дня меня изрядно утомили и вымотали, я быстро уснула. Карпов поворочался немного на диване, потом тоже уснул.

Я проснулась от настойчивой трели дверного звонка. Сколько времени прошло, я не знала. Глянула на часы: без четверти час! Кого там поздно так принесло? Мысленно ругая незваного гостя, на чём свет стоит, я поднялась, накинула халатик на плечи, вышла в прихожую. Глянула в глазок: ну, точно – Маркицкий!

– Стас, уходи, я не открою! – через дверь сказала я.

– Не уйду! Открой! – судя по голосу Стас был пьян, он начал стучать в дверь кулаком…

Я разозлилась на него, резко открыла дверь. Маркицкий, точно навеселе, слегка покачиваясь, стоял, придерживаясь ладонью о дверной косяк. Наглая ухмылка была на его красивом, но очень неприятном мне, лице. Он двинулся навстречу, хотел зайти в квартиру. Я преградила ему путь:

– Тебе чего здесь надо?! Я сказала: видеть тебя не желаю!

– Зачем ты мне врёшь, что у тебя есть мужчина? Ты же совсем не красавица, да и в койке – бревно-бревном! Ладно, хоть девственницей оказалась, - бурчал он.