Другая точка...зрения

Формальности, как их назвал Стас, были совсем не быстрыми. Для начала мне предложили зачем-то процедуру дактилоскопии. Сказали: «Так надо!» Я пожала плечами: «Надо – так надо!», потом отмывала руки от черной пасты, испачкавшей мои пальцы. Ещё пошутила потом:

– Пусть в базе будут! Вдруг я собираюсь совершить какое-нибудь преступление?

На меня серьёзно посмотрели. А Карпов иронично усмехнулся:

– Эта может! Фира, смотри, дошутишься!

Я надула губы:

– В отличие от Вас, господин полковник, я законопослушная гражданка!

– Ладно, гражданка! Пошли уже, пора! – он за руку утащил меня из «Пятницкого».

Мы отлично поужинали у Натальи Николаевны, попили чаю с пирогом. Сидели и разговаривали. Было душевно. Наталья Николаевна вновь расспрашивала меня о родителях, о том, как они относятся к Стасику.

– Он им очень нравится! А с тех пор, как он спас моего папу – особенно!

– Ох, Стасик! А я-то и не знаю ничего! Ты у меня герой, оказывается!

– Да, герой! – подтвердила я, тихонько шепнув ему в самое ухо: «Любовник»

При этом, нечаянно ухо задела губами. Эх, как мой полковник заволновался! Задышал неровно, а руки - аж, затряслись. Он натянуто улыбнулся, и я почувствовала сзади, как его рука медленно ползёт по моей спине и обхватывает меня за талию, крепко прижимает к себе. Он шепчет уже мне в ухо:

– Провокаторша!
– и нежно целует в щёку.

Мама Наташа смотрит на нас с доброй улыбкой. Радуется за нас. Мне не хочется разочаровывать её. Пусть думает, что у нас идиллия. Я вздыхаю, кладу голову Стасу на плечо, обнимаю его за пояс. Боже, как хорошо мне сейчас! Хоть, на минуту, да мой. Ой, мама моя! Чувствую у него подступающее желание. Отстраняюсь от него. Под предлогом посещения туалета, сбегаю с уютной кухни. В коридоре прихожу в себя. Слегка остужаю пылающие щёки под краном в ванной. Следом за мной шаги. Знаю, что Стас. Господи! Дай сил удержаться! Дверь в ванную открылась…

Смотрю в зеркало, мОю руки, потом вытираю их полотенцем. Он зашёл, стоит позади меня. Лицо взволнованное, дыхание резкое, сбитое. Смотрит на меня в зеркале, а тронуть не решается. Но, в глазах такой огонь, страсть сумасшедшая! Я испугалась даже: сейчас меня прямо здесь отымеет! А он уже и руки к моим плечам тянет. Обхватил меня крепко-крепко, слегка наклонился, прижался своей щекой к моей щеке, шепчет мне:

– Глаша, Глашенька, солнышко моё! Будь моей! Сегодня, сейчас!

Я в его руках таю, а в мозгу лихорадочно бьётся мысль, что я ему опять на раз нужна.

Сразу же выдаю ему:

– Стас, только сегодня? И кем твоей: любовницей, наложницей, содержанкой? Статус мой для себя озвучь!
– да, я резка, а как иначе-то?

– О, наложницу хочу! – прозрачная зелень его необыкновенных глаз заискрилась, в уголках появились небольшие морщинки - улыбается. А его «достоинство» скоро мою шерстяную юбку проткнёт!

Я на полном серьёзе призналась ему:

– Стас, я не могу делить с другой женщиной любимого мужчину. Это выше моих сил!

Как я ни пыталась сдержаться, слёзы покатились по щекам. Отчаянно посмотрела в его глаза в холодном зеркальном стекле. Он посмотрел на меня странным взглядом, сжал сильнее в своих объятиях, опять его щека была рядом с моей. Он, буквально, простонал:

– Да что ж ты влюбилась-то в меня, дурочка! Сейчас бы никаких проблем не было: трахались бы и не морочились!

– Вот такая дурочка, что поделать?
– я всхлипнула.

– Глаша, я не про то совсем! Никакая ты не дурочка. Слышишь, не плачь! – он повернул меня к себе лицом , прижал к своей груди, вздохнул глубоко, - Ты хорошая, очень хорошая. Это я такой-сякой! Меня уже не переделать. Ну, не гожусь я для семейной жизни! Пойми ты: с моей-то работой мне и самому порой несладко, кошку или собаку даже не завожу – боюсь, сдохнет, пока я на работе! А тебе каково будет? Сбежишь, ведь, через месяц-другой!

– Не сбегу! Ты жил у меня – тебе разве было плохо? – я обняла его за пояс.

– Нет, мне было очень хорошо! Я ещё какой эгоист: делаю только то, что мне хочется!
– улыбнулся он, зарываясь носом в мои волосы, вдыхая их запах.

– Стас, мне очень стыдно, что я предлагаю себя в качестве … как это называется?… сожительницы, что ли? Я понимаю: ты ценишь свою свободу. Но, я ведь не требую от тебя штампа в паспорте.

– Правда?
– он приподнял моё лицо за подбородок, внимательно посмотрел в мои глаза, будто искал в них что-то.

– Правда, - я не отводила заплаканных глаз. Он аккуратно, тыльной стороной ладони, стёр с моих щёк слезинки.

– А верности ты от меня не потребуешь? Будешь опять страдать, плакать после того, как в очередной раз застукаешь меня с очередной любовницей?

– Зачем тебе будут нужны любовницы? Разве я не смогу ублажить тебя так, как они?

– Детка, для этого нужно иметь опыт!- усмехнулся Стас.

– Я научусь! Ты меня научишь.

– Мм, об этом я не думал. Интересная мысль! – засмеялся он.

Мы услышали шаги за дверью, осторожный стук:

– Ребята, вы здесь?

– Да, мам, здесь! Глаше немного нехорошо стало!
– не моргнув глазом, соврал Стас.

– Может, врача вызвать? – забеспокоилась пожилая женщина.

– Нет, не надо! Всё уже прошло! – откликнулась я, - Стас, так неудобно! Мама нас ждёт, а мы тут! – я совсем засмущалась, опять порозовела щеками.

– Как ты хорошо сказала: мама! – улыбнулся он, - Ладно, пойдём! А-то, действительно, неудобно! Ещё подумает, что мы тут сексом занимаемся!
– Карпов игриво подмигнул мне.

Мне стало смешно. Ох, шутник! Я не смогла сдержаться, рассмеялась.

Увидев, что я смеюсь, засмеялся и Стас. Он взял меня за руку, и мы вышли из ванной.

Наталья Николаевна, увидев нас, облегчённо вздохнула:

– Слава Богу! Улыбаетесь, значит, всё хорошо!

– Мам, не беспокойся! Всё, действительно, хорошо! – улыбнулся ей Стас.

Мы ещё немного посидели у Натальи Николаевны, и Стас отвёз меня домой. Он будто нарочно тянул время: мы медленно ехали, неторопливо шагали по ступенькам лестницы, остановились и стояли у двери моей квартиры. Карпов улыбался мне, а я ему.

– Стас, мне пора! Сегодня к себе не приглашаю.

– Да я уже понял, - усмехнулся он, - А когда пригласишь?- на губах нахальная улыбочка.

– Я не знаю, честно! Сейчас всё так сложно.

– Может, не надо усложнять? А я - то размечтался, что сегодня у тебя буду спать. С тобой тепло.

– А без меня – холодно? Или ты один спать боишься?
– я усмехнулась. Вот, ведь: с кем поведёшься, от того и наберёшься! Я уже невольно подражала ему.

– Ага, боюсь! – весело кивнув, согласился Стас.