Другая точка...зрения

– Фира, тебе самой о нём что-нибудь известно?

– Нет, Серёжа! Мне Стас сказал только, что будет разбираться с Герасимовым. Гера - его погоняло в криминальном мире, кажется. Знаешь такого?

– Да уж, знаю! Отморозок, похлеще Стаса будет! Ой, прости! – опомнился он, виноватым голосом пояснил, - Стасик-то наш совсем ведь не святой, сама, поди-ка, знаешь!

– Глухарёв! То, что вы со Стасиком заклятые друзья-товарищи, я знаю! Не вздумай его при подчинённых опускать, понятно?! Пока он твой начальник, а ты его заместитель. Взялся помогать, так помогай!

– Фир, ты чего? Я же ничего такого про него не сказал!- струхнул Глухарёв.

– Ещё попробуй, скажи! – сердилась я.

– Ладно-ладно! Успокойся! Так, говоришь, он за Геру взялся? Ладно, поспрошаю его парней-оперов. Они-то знают, небось!

– Серёж, если узнаешь что-нибудь, сразу звони, ладно? – уже миролюбиво добавила я.

Я попрощалась с ним, Ирине пожелала успехов на новом месте работы, нажала отбой.

Моё настроение резко менялось: то я накручивала себе, что, не дай Бог, мой Стасик в заложниках где-нибудь у бандитов в подвале томится, то успокаивала себя, что у него всё в порядке и всё под контролем. Как же в порядке, если его подчинённые не знают, где он?! Временами накатывала настоящая паника: было жутко от самой мысли, что Стас погиб. Я всячески гнала от себя эти неотвязные мысли прочь. Старалась себе внушать, что надо думать только о хорошем. Отвлечься никак не могла: не спасали даже книги! Хотелось зареветь в голос. Нет, нельзя! Расстраиваться не буду!

Меня грела мысль, что я ношу маленького Стасика. И я уже придумала, как назову своего будущего сына. Карпов мне говорил, что его назвали по традиции: отец у него был Михаил Станиславович. Не будем отступать от традиций! Значит, наш сын будет - Миша. Надеюсь, Карпову это понравится! Миша, Мишенька! – я погладила свой живот.

Хм, совсем ещё ничего не видно, проявится только месяца в три-четыре. Я представила себя с небольшим животиком, улыбнулась. Вроде, настроение улучшилось! Мозг заработал.

Подумала, кому ещё можно позвонить. Ой, как же я про своего соседа забыла?! Дима же теперь начальник у оперов! Недолго думая, я набрала его номер. Но, Воронов тоже не брал трубку. Потом я с трудом до него дозвонилась.

– Дима, ты не знаешь, где Карпов? – сходу спросила я.

– Фира, извини! Давай не сейчас, нам совсем некогда! Пока! – он нажал отбой.

– Пока! – я эхом отозвалась ему.

Ага! Он сказал: «НАМ совсем некогда». Значит, он не один! А , может быть, проводят операцию вместе с Карповым? Это уже кое-что. Будем надеяться на лучшее!

Окно в моей комнате спешно отремонтировали, поставили другой стеклопакет. Стало тепло. Это тоже радовало. Днём я опять любовалась на местные красоты. Потом окно задёрнула плотными шторами, опасаясь, что опять будут стрелять.

Вадим приехал вечером, позвал меня на ужин. Олеся вкусно накормила нас.

Телевизор я смотреть не хотела, даже свой любимый сериал. Опять ушла в свою комнату. Включила ночник. Он рассеивал темноту и прогонял мои страхи прочь.

Но, ближе к ночи, меня вновь охватил страх. Я боялась за Карпова. Сердце билось отчаянно. Слёзы подошли близко, я не стала их сдерживать. Сидела на краю кровати и тихонько плакала.

Вадим, видимо, тоже заскучал. Я услышала его шаги на лестнице, потом - у своей двери. Торопливо вытерла мокрые от слёз щёки. Мельников стукнул два раза по двери, через паузу приоткрыл её, просунул свою голову:

– Ещё не спишь? – улыбнулся он.

– Не сплю. Не могу, - призналась я.

– Скучаешь по нему? – Мельников зашёл в комнату.

Его вопрос выбил из колеи: слёзы опять подошли очень близко. Я не смогла ничего ответить, только кивнула головой, тихонько всхлипнула.

Вадим подошёл ко мне, присел передо мной на корточки. Так мы были с ним почти одного роста. Он приподнял моё лицо за подбородок:

– Что, слёзки на колёсках?- посмотрел на меня своими синими глазищами, улыбнулся доброй улыбкой, - Зх, ты, рёвушка-коровушка! – присел рядом со мной, приобнял меня своей мощной ручищей, прижал к своему плечу, другой рукой погладил, как маленькую, по голове. Я улыбнулась: в детстве, если я плакала по какому-либо поводу, мои родители говорили мне эти забавные детские присказки. Я сразу успокаивалась. И в этот раз, тоже успокоилась.

– Не плачь, всё будет хорошо! Ты мне веришь? – он опять посмотрел в мои глаза.

– Верю! – ответила я, - Спасибо, Вадик!

Было так хорошо от того, что рядом - друг. Мне нужна была поддержка.

========== Часть 86 ==========

– Маленькая моя!
– нежно прошептал вдруг Вадим, переменился в лице, потянулся ко мне за поцелуем. Я невольно отшатнулась, но он не отпустил, наоборот, стал прижимать меня к себе…

Не-е-ет, ТАКОЙ поддержки мне от него не надо!

– Вадим, не смей! – громко крикнула я, гневно сверкнула на него глазами, руками упёрлась ему в грудь, не давая себя прижать. Он хищно улыбнулся, желание лишало его рассудка. Сильные руки уже нетерпеливо шныряли по мне. Я попыталась встать, но он усадил меня обратно, хотел затащить к себе на колени. Мне просто повезло: я дёрнулась, вывернулась у него из-под руки, вскочила с кровати и выбежала в коридор. Он рванул за мной. Заскочила я в бильярдную, ухватила один из киев, выставила его вперёд остриём:

– Только попробуй, подойди! – выражение моего лица не предвещало ему ничего хорошего.

Мельников рассмеялся:

– А что ты против меня сделаешь, крошка?
– он угрожающе надвигался на меня.

Я невольно бросила взгляд на своё «оружие». Кий был заграничный, вероятно, очень дорогой. Сломать его, что ли? Едва ли у меня хватило бы сил, но Вадим-то этого не знал! Я схватила кий обеими руками, приподняла колено, чтоб переломить эту деревяшку.

Мельников пришёл в себя, настороженно перехватил мой взгляд:

– Эй, детка! Это слишком дорогая игрушка! Что ты собираешься с ним сделать?

– А вот сейчас сломаю его о твою дурную голову! А потом ещё всё Карпову расскажу! – в сердцах выпалила я.

Вадим успокоился, улыбнулся лишь уголками губ, в его глазах было раскаяние:

– Не надо, Фира! Я всё понял, прости меня! Больше ни одной попытки не будет, слово даю!

– Честное воровское? – я усмехнулась.

Мельников фыркнул от смеха, потом тепло улыбаясь, сказал:

– Честное дружеское!

– Ладно, поверю! – вздохнула я.

Кий занял своё прежнее место.

Вадим подошёл, осторожно тронул его:

– Это подарок одного очень хорошего человека, память о нём. Его уже нет в живых. Он научил меня играть в бильярд.

– Подарок отца? – вырвалось у меня.

Вадим с такой теплотой смотрел на кий, любовно поглаживал его пальцами. Услышав мои слова, он вздрогнул, удивлённо поднял на меня свои синие глаза:

– А ты откуда знаешь?

Оказывается, я правильно предположила!