Другая точка...зрения

Маркицкий опять засомневался, но уж слишком велик для него был соблазн поиздеваться над моим Стасиком. Я сидела тихо-тихо, как мышка. Прислушиваясь, ловила из разговора их каждое слово. А ещё я очень переживала за Карпова и за себя, а ещё за нашего с ним малыша.

«Господи, пусть всё будет хорошо!» - подумала я.

Потом услышала, как Маркицкий выкрикнул через дверь очередную угрозу взорвать «пояс шахида», после соблаговолил:

– Заложницу не отпущу: это моя дополнительная страховка! А ты, Карпов, можешь зайти!

Скрипнула входная дверь. Через пару секунд в комнату, в расстёгнутом пальто и с поднятыми руками ( Маркицкий, видимо, обыскивал его на предмет наличия другого пистолета) ворвался Карпов. Глаза у него были такие отчаянные! Он бросился ко мне:

– Глаша, ты в порядке?!

Я кивнула:

– Милый, не беспокойся!

Стас хотел уже развязать меня, но наш «террорист» ему не позволил, оттолкнул полковника на диван, злобно посмотрел на него, вытащил из кармана какую-то вещицу с красной кнопкой:

– Не подходи к ней! Сейчас я на кнопочку нажму, и все вместе отправимся в рай!

– Ну, кто-то в рай, а нас с тобой туда точно не пустят! – глядя на него, усмехнулся полковник.

Ситуация, казалось, забавляла его. Вот это выдержка!

Маркицкий нашёл у Карпова в кармане пальто наручники и застегнул их у него на запястьях.

Я приуныла. Но, странная покорность Карпова меня насторожила: значит, так надо! Он знает, что делает! Не из таких переделок выбирался! – об этом я только могла догадываться.

А мне жутко захотелось есть. Нервы сдали, таки! Я сказала Маркицкому, что сейчас упаду в обморок от голода. В это время на работе у меня уже заканчивался обед!

– Глафира, ты в своём репертуаре! Есть она хочет. Кто про что, а вшивый про баню! – весело засмеялся Карпов.

Ох, хорош мой полковник: глаза зелёные, озорные; уже родная, но слегка нахальная, улыбочка со щербинкой! Я залюбовалась, не смогла удержаться. Стас перехватил наши взгляды, нахмурился, сжал губы в узкую полоску. Он пошёл на кухню, открыл холодильник.

А Карпов рванулся ко мне.

– Глаша, ничего не бойся! Всё будет хорошо! Я постараюсь уговорить его сдаться! Он же не дурак, лишний срок себе добавлять не захочет! – горячо шёптал мне Стас, не забывая при этом нежно целовать меня в щёку, а сам пытался развязать мои связанные руки. Успел ослабить узел на верёвке. Услышав шаги, переместился обратно на диван. Я уже подумала, что он бы давно мог открыть входную дверь, впустить группу захвата. Но, раз Карпов не сделал этого, значит, в этом не было нужды. У него своя стратегия и тактика.

Маркицкий принёс ложечку и баночку сладкого творожка с зелёной обёрткой, протянув руку, показал:

– Будешь?

– Буду! Развяжи мне руки или уже сам меня корми, - улыбнулась я.

Стас пожевал губами, вздохнул:

– Что ж, с удовольствием покормлю! Соскучился я по тебе! – оторвал серебристую фольгу с банки и начал меня кормить с ложечки. Краем глаза я видела, как напряжённо Карпов наблюдает за Маркицким. Баночка скоро опустела.

– Теперь я хочу пить! – потребовала я.

– Сейчас принесу, - Стас пошёл на кухню, принёс стакан воды. Я попила.

А потом захотелось, простите за подробность, по малой нужде: времени - то прошло немало! О чём я, нисколько не стесняясь, сообщила Маркицкому.

Карпов опять весело усмехнулся, когда Стас отвязал меня от стула, повёл в туалет. Проходя по коридору, я мельком заглянула на кухню: газовые краны были закрыты. Я немного успокоилась. Сходила, попросилась в ванную помыть руки.

В ванной Стас, будто нечаянно, прижался ко мне. Я испугалась: прицепленный «пояс» захрустел ….обыкновенным примятым картоном. Обманка?!

Маркицкий блефовал! Только зачем?! Чего он хотел добиться? Я не понимала. Мне почему-то стало жаль его. Он хотел поглумиться над нами? Наивный! Кто ещё над кем поглумится…

Мы вернулись в комнату. Маркицкий хотел вновь привязать меня к стулу, но я не стала садиться, продолжая стоять. Грустно спросила его:

– Стас, в самом деле, чего ты хочешь?

– Хочу доказать тебе, что ты зря предпочла меня этому похотливому самцу! – выдал мне Маркицкий.
– Я, ведь, знаю: ты любила меня. А я любил тебя! – взволнованно сказал он.

– Может быть. Только выражалась твоя любовь довольно странно: бранью и издевательствами, а ещё грубым сексом, – ответила я.
– Стасик, а с этим похотливым самцом я впервые узнала, что значит быть желанной и любимой в постели, испытывая неземное блаженство.

Карпов вставил своё веское слово:

– Да, Стасик! Именно со мной у неё случился первый настоящий оргазм. Я сумел разбудить в ней женщину, в отличие от тебя.

– Фира, я мог бы измениться! Давай начнём всё сначала! – умоляюще посмотрел на меня Маркицкий. Карпов в это время усиленно искал что-то у себя в заднем кармане джинсов. Нашёл.

Я отвлекла разговором нашего захватчика:

– Нет, Стас! Всё давно перегорело. Я не могу и не хочу быть с тобой, это честно! Пойми и отступись, не преследуй меня больше, - попросила я.

Маркицкий резко дышал, его глаза были какими-то затравленными:

– Сучка ментовская! Да, конечно, он – полковник! Настоящий.

– Да, настоящий, – подтвердила я, - Во всех смыслах. Поэтому, Стас, не трать на меня время, ищи другую женщину или девушку, которая тебя полюбит! И твои наивные угрозы взорвать себя и дом – зачем они? Ты слишком любишь жизнь, чтобы лишиться её. Газ на кухне выключен. А это – всего лишь картон!

Я шагнула к нему, ладонями с силой стукнула по его «поясу». Я увидела, как сначала напряжённо поползли из орбит глаза Карпова, но убедившись, что взрывчатка - всего лишь муляж, он успокоился: никакой угрозы нет!

Руки Карпова уже были свободны. И тут полковник пришёл в ярость. Соскочил с дивана, накинулся на незадачливого «террориста», ударил его в солнечное сплетение, потом пнул его коленом в пах. А когда Маркицкий согнулся пополам, хотел садануть ему по спине. Я вскрикнула:

– Карпов, ты его убьёшь!