Другая жизнь
Шрифт:
Юван. Алевтина, пожалуйста, ты меня чувствуешь: объясни меня – ему.
Алевтина. Вы что, Ювана не видите?
Тренер. Вижу.
Юван. Видеть – недостаточно. Ты объясни, Алевтина.
Тренер. Я ей про тебя объясню.
Алевтина. Мне – не надо.
Тренер. Ты пойми: пустота! Ничего нет! Все, что он говорит, он придумал! Назло мне! Назло команде! Назло играм!..
Юван. Мои мысли направлены к добру.
Тренер. Он враг, Алевтина, и он все придумал!
Алевтина. Юван?..
Юван. Я
Алевтина. Я тут.
Юван. Я знаю. (Уверенно, с простертыми вперед руками движется по направлению к возлюбленной, обнимает ее.)
Алевтина (растроганно). Юван…
Юван. Алевтина…
Даже Люся по прозвищу Голливуд просыпается и садится на матах.
Кусакина (как под гипнозом). Х-ха…
Юван. Видите?
Пыжова. Ура-а!..
Юван. Связь между нами, нити – удивительно…
Калинкина. А если еще… как, получится?
Юван. Нити – сколько угодно!.. (Снова отсчитывает шаги.)
Художник (красавице). Ощущаете натяжение нитей – от меня к вам, от вас – ко мне?..
Голливуд (наблюдает за Юваном). Не ощущаю… Чего с ним такое?..
Художник. Он нити испытывает.
Голливуд. Зачем?
Художник. Метафизика.
Юван (вышел на новый рубеж). Алевтина.
Алевтина. Я тут.
Тренер. Стоять!.. (Сдирает с шеи цветастый платок). Так у нас не пойдет, я так не люблю!.. (Складывает платок вдвое, втрое, вчетверо и завязывает юноше глаза.) Говоришь, между вами нити… Это, ты думаешь, что ты меня?..
Юван. Волосы, волосы, волосы не так больно, пожалуйста…
Тренер (туго завязывает). Бог терпел, ты терпи… Я таких, как ты, на веку навидался… (Тащит Ювана в центр зала.) Я на своем веку, знаешь, сколько… Алевтина, встань там!
Алевтина. Ему волосы больно!..
Тренер. Пылинка, ты слышала: он – пылинка! Пылинкам не больно! Он как прилипнет к тебе – так поехал! И ему хорошо! Ты будешь эту пылинку тащить на себе и пыхтеть, рвать жилы и драться – а он тебе будет пылить!.. (Оставляет Ювана, хватает Алевтину за руку и тащит в угол зала.)
Юван (не теряет присутствия духа). Алевтина, я тебя чувствую.
Тренер. Чувствует, гад… (Уводит Алевтину в другой угол, Ювану кричит.) Повязку не трогать!
Юван (шепчет). Чувствую… я тебя чувствую… я тебя очень чувствую…
Тренер (сама энергия, хаотически перемещается, расставляет ганболисток.) Маша! Пыжова! Не туда!.. Дуся, левее, за линию!.. Кусакина – вправо!.. Брось ребенка, Надежда, и марш в тот конец!.. Хорошо, иди с ним!.. Иди, хорошо, я прошу!..
Все, кроме Дакашиной с младенцем, разбежались по разным углам.
(Ювану.) Вот, а теперь – давай!
Юван, потоптавшись, выбирает верное направление – на Алевтину.
Они вот-вот соприкоснуться руками.
Тренер. Сто-оп! Сто-оп!.. (Подбегает к Алевтине.) Как ты дышишь? Нарочно так дышишь?
Алевтина. Как я дышу?
Тренер. Как астматик! Мы с тобой так не договаривались! Так он тебя за километр услышит! Нет уж, давай, будем честно дышать! (Опять тащит Ювана в центр зала, вращает его, как волчок, вокруг собственной оси, отпускает.)
Юван, покружив, снова выбирает верное направление – на Алевтину.
Тренер , однако, вновь его останавливает и кружит.
По лицам и позам спортсменок хорошо видно, кто за кого и как болеет.
Не участвует в игре только Дакашина.
Юван с простертыми руками топчется на месте в поисках верного пути.
Художник (хватает вдруг тряпку и кричит). Я тоже! Я тоже!.. (Выбегает на середину зала, обматывает тряпку вокруг глаз, кружит на одном месте, затем спотыкается, падает, поднимается, снова кружит.)
Голливуд. Врут! Все они врут! (Хватает Алевтину за руки, тащит к поролоновым матам, оставляет, торопится к пульту, врубает музыку на полную громкость, сама занимает место Алевтины и простирает навстречу Ювану свои загребущие руки.)
Художник. Я чувствую нити, от меня – к вам и обратно… (Ковыляет по направлению к матам.)
Алеватина (с матов кричит). Юван! Юван!..
Кусакина. Юван! Юван!