Другая жизнь

Его мысли были прерваны коротким покашливанием. Кто-то находился рядом и подавал знак о своем присутствии.

Алексей открыл глаза, поглядел налево. Рядом стояла длинноногая в короткой юбке девушка с бейджиком на груди, и он узнал её. Это была Настя с первого этажа — девушка на ресепшене, которая каждое утро встречала его приветливой улыбкой. Возможно, он ей нравился, и у неё было желание познакомиться, завязать отношения. Алексей всегда улыбался ей в ответ.

Сейчас она тоже улыбнулась и сказала, обращаясь на «ты», хотя они и не были знакомы:

— Алексей, пойдем, тебе пора!

— Ты знаешь, как меня зовут? — он удивился.

— Твои паспортные данные, как и других сотрудников вашего офиса у нас забиты в компьютере. Вот откуда знаю.

— А… нельзя здесь еще поторчать… немного?

— Нет, тебе пора! — твердо ответила она.

— Пора, так пора!

Молодой человек надел обувь, встал с шезлонга и пошел за Настей. Обратный путь показался ему намного короче, словно они и не шли, а только повернули за угол лабиринта и вот он — лифт.

Внутри кабины Настя сама нажимала кнопки. Она нажала девятнадцатый этаж для Алексея и первый для себя. В кабине лифта девушка уже не улыбалась, была строгой и официальной. Невольно поглядев наверх, где возле самого потолка едва виднелся глазок камеры, наблюдающий за пассажирами, Алексей тоже принял скучающий вид.

Глава 8

Доставивший неизвестного человека на двадцать пятый этаж, лифт замер, и дверцы начали отползать в стороны. В ожидании чего-то жуткого Ира, как клещ вцепилась в Верин локоть.

— Пусти, ты мне больно делаешь! — произнесла Вера сквозь зубы, выдергивая свою руку из цепкого хвата подруги.

В это время из лифта вышел мужчина среднего возраста в строгом костюме. Обнаружив девушек вместо Алексея, он не выказал никакого удивления, будто ожидал этого, и подошел к ним.

— А где молодой человек? — спросил он тихим бесцветным голосом.

— А он… — Ирина выступила вперед, — он заболел, нас отправили, — привычная наглая уверенность возвращалась к ней.

— Окей! Тогда вот пакет.

Мужчина был лаконичен. Он отдал им запечатанный бумажный пакет и пошел обратно к лифту. Вера хотела спросить его, кому передать эти бумаги, но в последнюю секунду прикусила язык — она бы тем самым выдала себя с головой.

Лифт уехал.

— Прикинь, подруга, теперь мы с тобой внедрились в мафию, — весело сказала Ирина, к которой вернулось озорное настроение, — как в полицейских сериалах у америкосов.

— Ага, только у нас не Америка, — мрачно заметила Вера, — что теперь с пакетом будем делать?

— А вдруг там бабки? Доллары, евро… Кстати, могут быть и облигации на предъявителя или векселя. Я читала об этом! Разбогатеем, бросим эту работу к чертям собачим, поедем за бугор и будем оттягиваться, ловить кайф на пляжах Доминиканы.

— Ты с ума сошла, Ирка!

— Не дурней тебя, Верусик! Давай посмотрим, что внутри!

— Перестань, ты что! Мы и так тут спалились, давай отсюда двигать. А пакет брось на пол.

— Да ладно!

Повернув его с обратной стороны, Ирина, не слушая советов подруги, ловко поддела клапан конверта и вскрыла его, практически нигде не порвав. Внутри лежало несколько больших листков.

— Смотри какие-то проводки, — заметила она, рассматривая текст, — денежки отправили за бугор…большие суммы, между прочим…

— А кто отправитель?

— Так, так… отправитель это наша контора. Получатель фирма на Кипре. Ты посмотри… — девушка удивленно ахнула, — ну и бабки они туда фигачат. Не бабки, а бабищи! Несколько миллионов долларов за пару дней.

— Слушай, мне все это не нравится. Поехали вниз, пока мы не вляпались во что-нибудь серьезное!

Ирина заколебалась.

— Короче, если оставим бумажки здесь, то этот козел, что их привозил, нас вспомнит и сдаст, — сказала она, — надо отдать Алехе, а он знает, что дальше делать.

— Не боишься, что Алексей разозлиться? — спросила Вера, — ты же его обманула?

— Леша? Он не обидчивый… Нет, ты прикинь, какие бабки уходят на Запад! Это наш Главный их тырит. Наверняка, где-нибудь на Кипре себе виллу забабахал, чтобы можно было жить-не тужить. Я слышала, он туда на выходные летает. Берет кого-нибудь из своей гвардии в юбках и летит развлекаться. Ох, курить как хочется!

— Да мне пофигу куда наш Бульдог летает, Ир, летает — нас не приглашает! Поехали что ли!

— А ты полетела бы с ним? — с любопытством, живо поблескивая глазками, спросила Ира, — ты же тихоня!

— А чё такого? — изображая развязный тон бывалой шлюхи, спросила Вера, — подумаешь! Зато оттянулись бы, позагорали…

Они пошли к лифту и вызвали его, нажав на кнопку. Подъемный механизм заурчал, кабина начала перемещаться к ним. У Веры опять возникло желание поделиться с подругой той историей, которая произошла с ней на двадцать первом этаже. Вдруг они сейчас тоже остановятся на нём? Пойдут по джунглям, будут плутать в лабиринте…

Та дачная скамейка на которой она качалась… Там было тихо, приятно, хорошо на душе. Только ритмичный и нераздражающий скрип пружин, держащих вес её тела, фортепианная музыка… Такая печальная, и в то же время, не безысходная. Яркие мазки цветов на фоне зеленых лиан… Ей было спокойно — без этой суеты, зависти к сильным мира сего, без подстерегающих опасностей большого города, без угрожающих тайн и пустяковых переживаний.

Но она так и не рассказал Ирине, о том, что видела — есть такие уголки души, которые, как заповедные места, не хочется открывать для общего доступа.

Они вошли в лифт и поехали на свой этаж. Несмотря на тайные переживания Веры, добрались без приключений. У входа в офис им встретился озабоченный Курасов.

— «А в вестибюле метро, девчонку ищет Петро», — пропела Ирина, которой явно нравилась эта строчка песни и она периодически повторяла её при виде молодого человека, — чего стоишь, как статуя, кого ждешь?

— Хотел узнать, где вы были.

— Ты что, с самого утра нас пасешь?

— Почему с утра… — смешался Петр, его раскосые глаза прикрылись, превратившись в узкие щелки, потому что Ирина его разозлила, — только после обеда. Кстати, Алексей заходил, искал вас.