Другие. Бессмертный взвод

– Командиры первого и третьего взводов, ответить!

– Первый здесь!

– Третий здесь!

– Выполнять приказ! – взревел Ибрагимов, уже поняв, что менять позиции Стольников не собирается.

Майор переигрывал подполковника, который уже получил крепкий удар.

Ибрагимов бросил винтовку и ползком добрался до одного из своих людей. Голова бедняги была разбита пулей. Он лежал, свернувшись, как эмбрион. Снять с него «Шмель» оказалось непростой задачей. Зато справа лежало дерево, прикрывающее подполковника от шквального огня. Глядя, как его люди в натовской форме по-пластунски растекались в разных направлениях, он понял, что шок от первой встречи у них миновал. Нужен был стимул для начала штурма. Он десятки раз вступал в бой, выходил из засад и понимал, что одного волевого приказа часто бывает мало.

Ибрагимов стащил с убитого огнемет, привел его в готовность, поднялся над поваленным деревом и выстрелил туда, откуда летели трассирующие пули, разрисовывающие серый унылый пейзаж. Заряд не долетел до цели двадцати шагов. Он ударился о ствол дерева, стряхнул с него черную пыль и ушел влево. Через мгновение Ибрагимов увидел оранжевый огненный шар, появившийся на высоте. Разрыв был мощным. Пламя разошлось по «зеленке» так же, как круги по воде. Шар из оранжевого превратился в желтый и растекся по высоте, как блин, захватывая новые жертвы. Деревья и кусты, не сгоревшие в пожаре, просто превращались в пыль.

Стольников видел «Шмели». Минометов, слава богу, у противника не было. Роту вел офицер лет сорока на вид, с аккуратными усиками царского поручика. Ему не хватало белоснежной черкески, кинжала на поясе и пары «георгиев» на груди, разумеется. Стольников сомневался не в кавказском происхождении этого человека, а в том, что тот являлся штатным командиром подразделения.

На высоту поднималась рота. Саша понял это не по численности противника, а по маневру, произведенному перед высотой. Разделившись, враги облегчили задачу по определению мощи подразделения. Три взвода заняли подножие высоты. Стольников подумал, что он и сам поступал бы точно так же.

Шеренгой длиною почти в километр управлять трудно, когда она движется в «зеленке». Нельзя сосредоточить огонь всей роты на том или ином участке местности. Отделения, разделенные деревьями и овражками, без должной поддержки со стороны становятся мишенями.

«Вьетнамский сюрприз» оказался даже более эффективным, чем рассчитывал Саша. Разведчики отрыли десять окопов для стрельбы стоя и вкопали в дно каждого колья, заостренные ножами. Майор рассчитывал, что сработают только две или три ловушки, причем одновременно. Но результат превзошел ожидания. На смертоносные колья напоролись шестеро. Не бог весть какие потери при данных обстоятельствах, но в этих бедолаг уже не нужно было целиться и тратить на них патроны.

Стольников разместил группу полукругом на стометровом рубеже обороны. Правый фланг упирался в край извилистого неглубокого оврага, левый достигал высоты. «Грузины» не могли обойти группу здесь без риска оказаться на открытом месте. Штурм справа имел бы положительный результат только при подавляющем превосходстве людей Ждана. Поэтому у оврага майор разместил четверых и сократил расстояние между ними до минимума. Сам он с Баскаковым и Айдаровым занял холм.

Поведение людей в натовской форме было ему понятно. В грохоте боя он не слышал приказов Ибрагимова, но когда враги стали расползаться вдоль подножия высоты, окружая ее, понял, что их командир принял предложенную игру.

Заряд «Шмеля» не долетел до окопа шагов двадцать. Он замер, когда желтая ракета понеслась в его сторону, и почувствовал, как ладони в одно мгновение стали мокрыми.

Слава богу, заряд не ударил в дерево, а лишь задел его оперением, и траектория полета изменилась. Но когда волна пошла от эпицентра взрыва, Стольников рухнул на дно окопа и закрыл затылок. Пусть обожжет руки, лишь бы не голову. Впрочем, кисти только окатило кипятком.

Бойцы от выстрела «Шмеля» тоже не пострадали. Но у противника их оставалось еще около пятнадцати штук. Этого вполне хватило бы на то, чтобы дважды спалить разведгруппу дотла.

– Внимательно смотреть за огнеметчиками!.. – на всякий случай прокричал он, хотя и знал, что его люди имеют куда большее представление о «Шмеле», чем те, кто владел сейчас этими огнеметами.

Непрекращающийся огонь длился уже минуту. Чтобы поберечь боеприпасы, Стольников велел своим бойцам стрелять через одного, очередями по два патрона. Сам же засел за ротный пулемет М60, обнаруженный на высоте Баскаковым, и прицельно долбил в поваленное дерево, за которым прятался вражеский командир. Изредка Стольников замечал излишнюю активность подчиненных этого человека и смещал огонь в нужном направлении.

Во время Первой чеченской кампании в его руках несколько раз оказывался такой пулемет. Откуда их получали боевики, было непонятно. Скорее всего, оттуда, куда уползали зализывать раны, – из Грузии.

Однажды Стольникову пришлось провести в обнимку с М60 двое суток под Бамутом. Правда, тогда коробок с лентами было в избытке – двадцать или тридцать, то есть около шести тысяч патронов. Разведвзвод накрыл тайник с оружием в тот момент, когда его содержимое разбирали десять местных жителей, вполне мирных на первый взгляд. Одного он видел в Бамуте сутками ранее. Тот чинил двигатель старенькой «шестерки» во дворе дома и охотно рассказывал о бедствиях, вызванных беспределом боевиков-живодеров. Теперь этот артист, которому за безукоризненно сыгранную роль мирного жителя можно было смело дать денежную премию, вынимал из тайника гранатометы, М60, коробки к нему и пояса, начиненные гексогеном и саморезами.

Оружие было изъято, а пояса надеты на боевиков, оставшихся в живых. Сперва им предложили поднять руки, но они выбрали бой. Тогда погибли трое бойцов Стольникова. Командованием было велено пояса смертников уничтожать на месте, а в плен брать только тех, которые раскаиваются. Поэтому Баскаков надел пояса на уцелевших боевиков. Дальше было три взрыва.

М60 в целом был хорош, но одна проблема, имеющаяся у него, отбивала всякое желание иметь с ним дело. В том бою, отстреливаясь от насевших боевиков, Стольников был неприятно удивлен. Когда газовый узел пулемета через два часа боя самостоятельно рассыпался в первый раз, он решил, что это просто результат неумелой сборки, произведенной теми личностями, которые помещали его в тайник. Но через полчаса собранный узел снова развалился. Вибрация, возникающая при стрельбе, рассыпала пулемет на части. Сборка же занимала не менее пяти минут. В конце концов Стольников плюнул и просто перемотал газовый регулятор проволокой. Удивительно, но это сработало. Больше пулемет не подвел его ни разу. Только потом, спустя неделю, он познакомился с командиром автороты, повоевавшим в Афгане, и узнал, что не ему первому пришла в голову такая мысль. Духи, обученные американскими инструкторами, от Кандагара до Пешавара перематывали регулятор проволокой после каждой чистки.

Стольников был не из тех, кто учится дважды. Поэтому сейчас он поливал врага огнем из пулемета, регулятор которого был перетянут шнурком, вынутым из ботинка убитого «грузина».

– Татарин, твоя цель – те, кто со «Шмелями»! – крикнул Саша в сторону Айдарова.

Майор поймал в прицел крупного бойца со снайперской винтовкой в руках и коротко нажал на спуск. По кучности боя к М60 претензий не было никогда. Гренадер Ибрагимова грудью встретил одну из трех пуль, пущенных в его сторону. Он на бегу развернул корпус, захрипел и завалился, ломая сучья, в обгорелый куст орешника. Сверху на него посыпался пепел, похожий на черный снег.

Бойцы Ибрагимова уже давно пришли в себя и теперь поливали высоту плотно, часто. Недостатка в боеприпасах они не испытывали, голодом и жаждой моримы не были. Сытые и хорошо отоспавшиеся, они стреляли, беря в прицел брустверы окопов разведчиков, замаскированные сгоревшими сучьями. Обходя группу, враги и не скрывали своих намерений. Первое потрясение от встречи с группой Стольникова прошло. Предложить им второе майор пока не мог. Бой превратился в перестрелку, а в таких условиях люди Ибрагимова бывали много раз.