Другие

— Это тебя рассмешило? — удивился он.

— Нет. Ее реакция вполне нормальна, при твоей–то внешности! И если б ты на нее взглянул, я бы приревновала.

— Но я этого не сделал! Так что же тебя рассмешило? — непонимающе, вопрошал Габриель.

— Не важно!

— Ну, Вира! Мне и так не по себе из–за того, что я не могу узнать твои мысли, а ты еще и скрывать их пытаешься! Если не скажешь… я умру от любопытства! — умоляющим тоном проговорил он.

— Просто, я подумала, что она не знает кто ты. Тогда бы она на тебя так не смотрела, — постаралась объяснить я.

— Это ты считаешь смешным? — возмутился он.

— Может быть, у меня извращенное чувство юмора? — я сегодня вообще не хотела касаться этой темы. Хотела побыть простыми людьми. Не получилось.

— Это уж точно! — пробормотал Габриель, качая головой.

— Ваш заказ, — официантка принесла свиной рулет с черносливом и орехами и колу. Я стала есть. Он был прав! Я ненавижу, когда наблюдают за тем, как я ем. Я чуть не подавилась под его пристальным взглядом.

— А как ты обычно справляешь свой день рожденья? Ну, до этого, — спросила я, чтоб хоть как–то отвлечь его.

— Никак. Все дни рожденья в своей новой ипостаси я ни разу не справлял. Ну, кроме второго. Тогда меня поздравлял Питер. — спокойно ответил Габриель. Разговор ни чуть не отвлек его. Зато меня очень заинтересовал.

— Почему именно второй, а не первый?

— Потому что после обращения… как бы это сказать… мы немного не адекватны. Практически не управляемы еще несколько месяцев, — неуверенно проговорил он.

— Несколько — это сколько? — я уже перестала есть и полностью увлеклась разговором. Мы еще никогда не разговаривали о том как происходит обращение. Меня распирало любопытство.

— Десять–двенадцать месяцев. В зависимости от человека. У всех по–разному. Но меньше десяти еще не бывало.

— А что происходит в это время?

— Жажда. После перерождения открывается много нового: слух, зрение, скорость, сила, а самое главное ЗАПАХ. Нами завладевают инстинкты. И все это время уходит на их обуздание. Со временем жажда стихает, но больше никогда не покидает тебя, — говорил Габриель, а я слушала с открытым ртом, — И вообще, давай не будем об этом. Мы пришли сюда веселиться! — встрепенулся он, подняв на меня глаза. Весь рассказ до этого он сидел грустный и смотрел на стол перед собой.

— Да! — бодро согласилась я, — а где же мое мороженое?

Габриель поднял руку и щелкнул пальцами. Это получилось так звонко, что не только наша официантка обратила на нас внимание, но и половина сидящих в зале. Девушка сразу подбежала к нам.

— Вы хотите заказать что–то еще? — восторженно спросила она, по–прежнему меня не замечая, а обращаясь к Габриелю. Вот здесь, не знаю уж по какой причине, Габриель поднял оценивающий взгляд на девушку.

— Мороженое, пожалуйста! — кривовато улыбнувшись произнес он. Во мне все перевернулось. Какое же ужасное чувство ревность! Мне захотелось задушить эту ни в чем не повинную девушку. Габриель очень быстро повернулся ко мне, и уж не знаю, что он увидел на моем лице, но это его явно позабавило. Он закатился смехом. Официантка сразу ушла за заказом. А Габриель продолжал хохотать.

— Что? — не выдержала я.

— У тебя было такое лицо!!! — он рассмеялся еще сильнее.

— Ты сделал это специально! — возмущалась я. Он решил посмотреть, что будет. Ах, так! Я, почти не напрягаясь, силой мысли ухватила вилку со стола и постаралась ткнуть ей в него. Не успела. Он заметил это передвижение и схватил вилку у самой рубашки.

— А ты злюка! — сказал Габриель, уже успокаиваясь.

— Не чего надо мной смеяться!

— Хорошо, больше не буду! Но и это вот было зря, — повертел он вилку в руке.

— Ты все равно не пробиваемый! Я ничем не рисковала! — уверенно заявила я.

— Вира, а если бы кто–нибудь увидел? Я оглянулась по сторонам. Все были заняты своими делами и никому не было до нас дела. Нет! Были официантки, которые не сводили с Габриеля глаз. Во мне все закипело. Габриель вновь засмеялся, пытаясь замаскировать смех под кашель.

— Ты обещал не смеяться! — обиженно подначила я.

— Ты просто неотразима! Я хотела ему ответить, но в этот момент официантка принесла мое мороженое. И чтобы не сказать что–нибудь не очень хорошее, я запихнула целую ложку мороженого в рот. Я даже не подумала, что оно будет таким холодным. Весь рот заледенел мгновенно. Глаза мои наверное, вылезли из орбит. Я приоткрыла рот и стала махать руками. Габриель не растерялся и поднял вазу с мороженым.

— Выплюнь его обратно! — советовал он, посмеиваясь. И как можно тут на него обижаться? Когда со стороны это выглядит уморительно! Я последовала его совету. Он молчал.

— Все. Прошло, — проговорила я.

— Осторожней надо быть!

— Закрыли тему. Расскажи мне лучше, как ты можешь спокойно находиться в таких заведениях?

— В каком смысле? — не понял он моего вопроса.

— Ну, ты же не умеешь отключать свою способность! Она тебе сейчас не мешает?

— Ошибаешься! Могу! Что я и сделал, как только мы вышли из машины! — спокойно ответил он.

— То есть ты сейчас не слышишь ни чьих мыслей? — ошарашила я.

— Не совсем! Я слышу только максимально близких ко мне. А что?

— Просто, я подумала, что тебе будет здесь тяжело, голова болеть будет от такого количества мыслей, — объясняла я. Он снова усмехнулся. Я уже собралась обидеться, но вспомнила, что это его день рожденья, а я веду себя как капризная девчонка.

— Голова у нас никогда не болит, — чуть наклонившись ко мне через стол, проговорил Габриель. Потом отклонился назад, и спросил, — ты мороженое есть собираешься или до утра здесь сидеть будем?

— А мы еще куда–то собрались? — уставилась на него я.

— На танцпол! — спокойно ответил Габриель.

— Ну, да! — согласилась я, и начала поедать лакомство. Как только я доела, Габриель позвал официантку, тем же способом. Она быстро принесла счет, но Габриель положил, огромную сумму внутрь, не открывая. Я сначала не поняла его действий, но посмотрев на грустное лицо официантки, догадалась.

— В счете был ее номер телефона? — спросила я, когда мы выходили.

— С чего ты взяла?

— Девушка расстроилась! Ты даже не дал ей надежды, — посмеиваясь, ответила я.

— Переживет! — шепнул он мне, и потащил в центр зала.

Мы танцевали и смеялись. Нам было так хорошо вместе, что мы не заметили опасности.

К нам приблизилась очень красивая девушка, чем–то похожая на Эшли, только блондинка. Я даже сразу при таком освещении и не заметила их с Габриелем сходства. Она была настолько же бледна, стройна и красива, двигалась, будто скользила. Только полностью оценив ее внешний вид, я заметила огненно–красные глаза. Я оцепенела от ужаса. Будто в фильм попала. Вот только когда я поняла, насколько при всей своей красоте вампиры могут быть ужасающими.