Другим путём

— Дедуль, ты — самый лучший! — Катя кинулась к нему и обняла.

— А по Лениной теме? — напомнил Сан Саныч.

— У-у-у… — протянула девочка — … тогда я здесь надолго останусь… и мама уедет без меня. Нет, только твоя тема, дядя Саша.

— Вредина!

— Уж какая есть, — девочка картинно развела руками.

* * *

Аудитория, обычно пустующая в это время — студенты, как правило, уже в лабораториях — сегодня принимала практически весь цвет специалистов по квантовому направлению. Тот утренний фурор от «Саныча Шокина» будоражил их не только ум, но и самолюбие. Они бодались на симпозиумах, отстаивали свою позицию в научных диспутах и лабораториях, а тут, за один миг Шокин открыл новое светило научного бомонда, положившее на обе лопатки все их теории и выкладки.

Едва виновник утреннего переполоха зашёл в аудиторию, все фоновые разговоры разом стихли. Вместе с ним зашла и девушка-подросток, лет пятнадцати-шестнадцати. Она сразу подошла к доске и деловито попробовала, как пишет мел. Потом стёрла свои каракули, положила тряпку на полку и отряхнула руки.

— Ну что, начнём? — поинтересовалась она у собравшихся.

— Саша, я не совсем понял, что это сейчас было? — нахмурился седовласый мужчина в позолоченных очках.

— Евгений Максимович, вы просили доставить того, кто писал на том ватмане? Я вашу просьбу выполнил.

— Ты смеёшься? — нахмурил он брови. — Над всеми нами?

— Товарищи учёные! У меня время тоже не казённое, — Катя поспешила прийти на помощь дядьке. — Или начинаем слушать, или я поехала обратно.

— Прелестное создание, а вас не учили юношеской скромности? — Евгений Максимович перевёл взгляд на эту молодую выскочку.

— Всё проходит, и это пройдёт, — пожала та плечами.

— Однако… — мотнул головой седовласый. — Царь Соломон?

— Ага. Надпись на его кольце, — поправила его Катя. — Ну что? Приступаем?

— Катюш, начинай, — кивнул ей Сан Саныч и присел на место в первом ряду.

По мере изложения материала, сотоварищи Шокина по квантовой теме уже не смотрели на девочку свысока. Более того, когда она начала выстраивать подробные цепочки формул, а не короткие итоговые, что были на ватмане, многие повскакали со своих мест и подошли поближе к доске — почерк у Кати был мелким. Негромкие переговоры обсуждаемых формул превратились в единый фон, словно рядом располагался пчелиный улей.

Вот закончилась доска, и Катя со вздохом положила мел.

— Катюш, что случилось? — участливо поинтересовался Шокин.

— Доска кончилась. Вы перепишите, а потом я продолжу.

— Так там ещё две есть! — немолодой мужчина быстро оказался рядом с девочкой и решительно раздвинул исписанные части первого слоя досок.

— Спасибо, — кивнула Катя и продолжила.

Когда закончилась вторая доска, тот самый Евгений Максимович сам подошёл к девочке, чтобы помочь раздвинуть и этот слой.

— Позвольте полюбопытствовать, прелестное создание, что заканчивали? И где?

— Это закрытая информация, — нахмурилась она.

— Кем закрытая? — усмехнулся тот.

— КГБ.

— Даже так? А почему тогда вы спокойно сливаете нам такую секретную информацию?

— Потому что по подписке мне это разрешено. Как вы понимаете, это не я автор вот этого всего… поэтому претендовать на открытие не имею никакого морального права. Однако меня проинструктировали, что коллективная заявка вашего института на патентное право вполне себе вариант дальнейшего развития событий…

— Однако… — снова мотнул головой Евгений Максимович. — Умеете вы удивить, барышня.

— Единственное, что мне бы хотелось, так это сдать вам коллоквиум.

— Зачем?

— Как видите, знания у меня имеются, но нет диплома. А без бумажки, что? — усмехнулась она.

— Коллеги, у меня полный разрыв шаблона… — задумчиво проговорил тот. — Смотрю на девушку — лет шестнадцать на вид, отворачиваюсь — минимум вдвое больше. Прямо вундеркинд… Хм, коллеги, я так думаю, что после полной выкладки всех основополагающих постулатов нового направления в квантовой физике, Катерина, безусловно, заслужила диплом.

— Евгений Максимович, только с условием, что она поработает с нами месяц-другой, — усмехнулся другой его коллега.

— Аж бегом! Ага! — нахмурилась Катя. — У меня куча своей работы, а я буду тут прохлаждаться.

— И какая же у вас тема работы? — поинтересовался коллега Евгения Максимовича.

— Вот когда вы получите подписку с тремя нулями по нашему ведомству, вот тогда и поговорим.

— Саша, это правда? — мигом посерьёзнел сам Евгений Максимович.

— Увы, жестокая несправедливость судьбы, коллеги, — вздохнул тот. — Нам дали пищу для ума, дали начальный вектор, но тут же закрыли кран водопровода.

— О, сколько нам открытий чудных

Готовит просвещенья дух,

И опыт, сын ошибок трудных,

И гений, парадоксов друг,

— процитировала Катя.

— И снова вы меня удивляете, барышня… — нахмурился Евгений Максимович. — Умом понимаю, что вам мало лет, но ваш кругозор уже сродни, как минимум, выпускнику нашего института… Коллеги, я не ошибусь, если скажу, что перед нами будущая Софья Ковалевская нашего времени. Что ж, я лично ходатайствую о выдаче оной барышне диплома. Заслужила! Саша, Александр Иванович не будет против? — он чуть приподнял очки пальцами левой руки.

— Сказал, что завизирует решение, — усмехнулся Шокин.

— Тогда вообще не вижу проблем. Михал Георгич, будь любезен, сходи в деканат и возьми один экземпляр диплома. А мы пока продолжим…. Итак, вы обещали показать третью часть вашего короткого плана на том ватмане.

— Без проблем, — улыбнулась Катя. — Смотрите, дальше векторы стремятся… — она взяла мел и снова начала писать формулы.

Она остановилась лишь тогда, когда тот самый Михаил Георгиевич принёс бланк диплома. Евгений Максимович взял его из рук коллеги и начал заполнять.

— Катя, вы по какой специальности собираетесь дальше работать?

— Кибернетиком.

— Что?

— Вот это всё, — девочка кивнула на доску, — лишь побочный материал. Основная тема — системы ЭВМ будущего.

— И что вам удалось написать по основной теме? — раздался голос со второго ряда.

— Глобальная сеть ЭВМ, как средство коммуникаций будущего. В группе с другими коллегами занимаюсь именно этим направлением.

— Ого! А можете что-то рассказать и по этому вопросу? — не унимался мужчина.