Другое оружие
Шрифт:
Трибуны амфитеатра Имперского Сената возвращались на свои места, а тугая боль в висках грозила перерасти в мигрень.
Третьи сутки бессонницы мешали сосредоточиться, мысли путались и возвращались к одному: четыре дня до визита.
— Трипио, что там у нас с СиоБибблом? — спросила она у секретаря, стараясь отвлечься от страшных мыслей.
— О, Глава Королевского консультативного совета Набу сейчас чувствует себя хорошо, но находится ещё в медицинском отсеке. Королева Апайлана считает, что это
— Трипио, — перебила она его, — подготовь эту информацию в письменном виде.
— О, Госпожа, — растерялся суетливый дроид, — прошу прощения за возможно плохое объяснение…
— Ничего страшного, Трипио, — успокоила Амидала – даже привычный дроид ее сегодня раздражал. — Дело не в тебе, а в информации. Не хочу, чтобы её услышал кто-то ещё.
— О, конечно, госпожа.
Коридоры сената были заполнены разными существами, однако сенатор Набу обратила внимание, что гуманоидные расы постепенно исчезают из обслуживающего персонала сената, а постоянное присутствие людей в форме вызывало массу опасений.
— Сенатор Амидала, — выдернул её из странных мыслей знакомый голос Органы.
— Добрый день, сенатор.
— Вы себя хорошо чувствуете?
— О, — растерялась Падме, не ожидав такого вопроса. — Да, всё хорошо, — неужели бессонные ночи так резко отразились на её внешнем виде?
— Вчера отпустили Фанга Зара и Бану Бриму.
— Я сегодня уже была у Зара, к сожалению, сенатор Бриму была занята, когда я хотела с ней увидеться.
— Завтра в два я устраиваю праздничный обед, в честь их освобождения, — сказал Бейл, когда они уже подходили к лифту. — Это будет закрытый приём. На него приглашены сенатор Мотма, сенатор Мале-Ди и представитель Чи Иквей. Также я надеюсь увидеть и вас.
— Бейл, — она посмотрела ему в глаза, когда они зашли в лифт, затем открыла македуо и только после этого продолжила. — Кажется, мы это уже обсуждали? Я очень рада, что Фанга и Бану наконец-то отпустили, и надеюсь, что остальных тоже отпустят невредимыми, но собирать закрытый обед в таком составе…
— Падме, это дружеский обед.
— Это ты следователям и Императору объясни!
— Но мы не можем жить в страхе! Они наши друзья!
— Я уже сделала визит вежливости к Фангу и собираюсь повторить к Бане, но моё присутствие на обеде…
— Необходимо, — закончил за неё алдераанин. — Вероятнее всего, Зара и Бриму уже узнали о вашем нынешнем положении. Я не могу допустить, чтобы ваше семейное положение повлияло на ваши политические и дружеские отношения!
— Сенатор Органа, оно уже повлияло, — стиснув зубы, заявила Падме.
— Миледи, не мне судить, но я считаю, что в вашем положении лучше будет, если ваши старые друзья всё же будут знать, на чьей вы стороне.
— И сдадут под страхом за жизни своих родных и собственные?
Расхаживая по просторному кабинету, она укачивала дочь на руках. В гостином кресле сидела Дормэ с Люком на руках.
— Сообщений от сенатора Бриму не приходило?
— Нет, госпожа, — ответила Дормэ. — Я говорила с её помощницей, сенатор ещё
не отошла после ареста.— Два месяца в заточении, — в пространство сказала Падме. — Не уверена, выдержала бы я такое.
— Выдержали бы, госпожа, — ответила на риторический вопрос Дормэ. — Вы и не такое выдерживаете.
— Я…
Она повернулась к служанке и благодарно посмотрела в её карие глаза. Ей было очень важно услышать эти слова.
— Вы очень сильная, Падме, — поддержала её подруга. — Я уверена, что вы способны и не такое выдержать и найти правильное решение.
— Спасибо, Дормэ. Твоя вера в мои силы очень важна для меня. И я надеюсь, что ты права.
Падме очень редко делилась своими внутренними терзаниями с кем-либо, чаще высказывая Дормэ уже конечное решение. Ситуация в последние месяцы была настолько опасна, что она никому, кроме Бейла, её не рассказывала, надеясь уберечь невиновных людей.
Бейл. Вице-король Алдераана стал единственным человеком, кто знал её истинное лицо, и кому она доверяла, насколько это было возможно. Она ценила его помощь и поддержку как человека, и мнение как политика, и именно оно заставило её поставить на весы семью и карьеру. Она уже решила, что семья для неё превыше всего.
Но если Энакин отдаст детей Сидиусу? Если не защитит их? Что она будет делать, если конечно останется жива? Но и погибнуть, оставив детей в руках ситха, она не может! Бейл мог помочь, спрятать… и воспитать дочь…
Видение девочки в белом одеянии вызвало слёзы. Она сильнее прижала к себе дочь.
— Я никому не отдам тебя. И Люка не отдам. Никогда.
— Я не знала, что арестовали Ивор Дрейк и Стримдринкера, — сказала Бана Бриму, опустив взгляд. Её смуглое лицо стало почти серым, а впалые щёки превратились в чёрные пятна на молодом лице.
— Арестовано 64 сенатора, — вступила Мон Мотма, — отпустили только вас двоих. О местонахождении и состоянии остальных арестованных сенаторов ничего не известно.
— Расследование ещё не окончено, — заметил Зара, — и мы ещё находимся под следствием.
— Мне запретили улетать с Корусанта, — оправдывающимся тоном сказала сенатор Бриму.
— Как только этот запрет будет снят, — заявил Органа, — Алдераан предоставит вам политическое убежище, если это будет необходимо.
— Спасибо, сенатор Органа, — ответила Бану, — но в этом нет необходимости. Новый король Хамбарина Веукат уже направляется на Корусант, с личным прошением к Императору о моём освобождении и возвращении на родину.
— Он надеется на милость его величества? — саркастически поинтересовался Мале-Ди.
— Если Император откажет королю Хамбарина, он потеряет поддержку целого сектора, — вступила в разговор Амидала.
— Вы думаете, его это сейчас волнует? — спросила Чи Иквей, и с недоверием посмотрела на представителя Набу.
Падме уже физически чувствовала недоверие и страх, который сенаторы испытывали по отношению к ней. Негативные эмоции были направлены не только на неё, но и в адрес Органы – многие из присутствующих не оценили гостеприимство алдераанина.