Другое утро

Скорее всего на Максима – он чернявый, у таких порода сильная. Чем-то смахивает на Андрея, а Катюшка была маленькой копией папы, а значит… Неужели ей так страшно от того, что он младше на десять лет и так по-голливудски хорош?

Да нет, дело совсем не в возрасте. Если честно, она уже не чувствует себя старше Максима. Наоборот, сейчас, как никогда, понимает, что женская привлекательность – дело сугубо индивидуальное. Если она есть, то с возрастом прибавляется. А если нет, так и суда нет. Ей привлекательности на жизнь хватает. Не так чтобы с лихвой, но вполне достаточно. Она спокойно смотрит в зеркало на потихоньку прорезающиеся носогубные складки, «смешинки» вокруг глаз и отчетливо видит – она не просто привлекательна, мила или симпатична, она красивая женщина. Гораздо красивее, чем была в юности. И куда раскованнее, чем была в юности.

Тут проблема в другом. Может быть, в том, что не верит в его искренность, подозревает, что он, по большому счету еще не состоявшийся мальчишка, желает въехать в рай на ее горбу, прибрав к рукам ее дело. Сама себе она боится признаться, как ревнует его к своему делу, словно он хочет жениться на любимой дочке и увезти ее за тридевять земель. Заставляет отчитываться о каждом шаге, не позволяет принимать решения.

Ленке она все объяснила проще. "Зачем, мол, я ему, когда вокруг столько симпатичных молоденьких девчонок?

Если б не хотел к бизнесу примазаться, и головы в мою сторону не повернул. Только это ему и нужно". Ленка хмыкнула: «От нас с тобой теперь любому чего-нибудь нужно. Тех, кому мы сами были нужны, мы сами же и профукали. Скажи еще спасибо, что есть причины, по которым можешь быть кому-нибудь нужна. Тебе с ним хорошо? Вот и радуйся, а не занимайся самоедством».

Ленка, как всегда, права. Хотя в конце концов придется что-то решать.

– Надо решать, – словно эхо отозвался Максим, и Ира вздрогнула от столь внезапного перехода от собственных мыслей к чужим словам.

– Ага! – весело согласилась она, чтобы не сбиваться на серьезный разговор, легко подскочила с пола, стала застегивать бесчисленные пуговки на платье.

Но Максим провожал ее порхание по кабинету тяжелым взглядом и, судя по всему, не собирался сдаваться.

Выручил телефон.

– Да? – подхватила трубку Ира.

– Ирина Сергеевна-а… – Настенька умудрялась растягивать "а" даже в конце слов. – Звонили от Калинченко. Она заболела и на презентацию ехать не может.

Пауза свидетельствовала о том, что Настенька ждет ценных указаний. Девочка принимает близко к сердцу все, что связано с делами издательства. А то, что она не соединила звонок от Калинченко с кабинетом, ясно показывало – она прекрасно понимала, чем они тут занимались, и выжидала время. Интересно, сколько она отвела им времени? Десять минут? Полчаса? Час? Ира даже взглянула на часы, но поняла, что это бесполезно. Все равно она не засекла время, когда закончилось совещание. А вдруг Настя там за дверью все слышит? Это заключение Ире решительно не понравилось. Тем более что поначалу ей казалось, что Настенька к Максиму неравнодушна, и ни капли, ну ни капельки злорадства по этому поводу Ира не испытывала. Как на духу. Она, словно заглаживая свою вину, успокоила помощницу:

– Не волнуйтесь, Настя, я разберусь.

– Что случилось? – встрепенулся Максим, уже натянувший рубашку и джинсы.

– Ничего! – разозлилась Ира. – Эта звезда телеэкрана изволила заболеть и на презентацию ехать не может. Знаю я, как они болеют.

Ира действительно, еще по работе в журнале, знала, как «они» болеют. Настоящие звезды, а не свечки-однодневки – это такая пахота и обязаловка, что людям, имеющим обыкновение болеть, среди них просто нечего делать. Вот уже много лет ведущая самых популярных детских программ Алевтина Калинченко была настоящей телезвездой, и если уж слегла, значит, прихватило серьезно. Но нужно же на ком-то сорвать досаду. Эту презентацию в закрытом дачном поселке, где живут вперемежку наследники старой номенклатуры и новые русские, политики да банкиры, было не так-то легко организовать. Тем более без помощи Эдика, к которому Ира старалась больше не обращаться – и так на ней опять болтается кредит. И пожалуйста – вот тебе, бабушка, и Юрьев день.

– Надо Эдику позвонить, может быть, он выручит, с кем-нибудь другим договорится. Там такая публика капризная… – начал Максим.

– Ничего не надо! – оборвала его Ира. – Позвони Калинченко и пожелай выздоровления. Только искренне, без ерничества! А на презентацию я сама поеду. Я, в конце концов, тоже немножко популярный автор. Даже если кто-нибудь этого до сих пор не знает.

– Я с тобой. Мало ли что там, – быстренько сориентировался Максим.

– У тебя что, дел других нет? – несправедливо придралась к нему Ира, но сразу же исправилась, чмокнула его в щечку и шепнула:

– Я тебя обожаю.

– Как апельсины? – еще больше надулся Максим.

Надо же, учуял разницу между глаголами обожать и любить. Недаром в издательстве работает.

– Нет! – засмеялась Ира. – Больше, чем апельсины. Ты вкуснее.

Глава 6

– Вы же обещали Калинченко! – Председатель оргкомитета, молоденькая, но весьма делового вида мамаша, выразила свое справедливое негодование, едва Ира вылезла из «Газели». В этом дачном поселке, как ни странно, сохранились еще допотопные комитеты и советы, которые занимаются мероприятиями типа сегодняшней презентации детских книжек. Хотя что тут странного?

Если женщина ежедневно не ощущает финансовых проблем и не разрывается между работой и кухонной плитой, вряд ли ее устроит тупое бдение у телевизора. Будь Ира жительницей такого поселка, который охраняют похлеще атомного объекта, живи она в доме, где хлопочет домработница, с детьми, которые заняты с гувернанткой, и садом, за которым ухаживает садовник, она бы, наверное, тоже суетилась в комитетах, комиссиях и орггруппах. А может, и не суетилась бы. Может, ее бы как раз вполне устроил какой-нибудь вечный сериал, и именно поэтому от финансовых проблем ей никогда избавиться. Там, в небесной канцелярии, тоже не дураки сидят. Знают, кто и просто так будет крутиться, а кому дополнительные стимулы требуются, вроде невыплаченных кредитов.

Потому Ира не стала реагировать на раздражение мамаши, которой дополнительные стимулы не требовались, а, напротив, посмотрела на нее с уважением и безропотно подчинилась собственному, стимулирующему к активности жребию. Сегодня жребий предписывал ей расшевелить избалованных компьютерами и диснейлендами «олигархических» детей обыкновенными книжками.

– Владимир Иванович, здесь располагаемся, – осмотрев местность, уверенно крикнула Ирина водителю «Газели», которую арендовал «Парашют» вместе с хозяином – водителем и грузчиком в одном лице. Владимир Иванович – не водитель, а золото, на сотрудников ей везет – быстренько сориентировался, припарковался у круглой, обсаженной кустарником площадки, смахивающей на парадное место для «линейки» в пионерлагере, и принялся вытаскивать стенды.

Ирина достала первую стопку книг и, по назначению используя бескорыстную деловитость мамаши, распорядилась:

– Эти нужно расставить вот на том, левом стенде, и разверните его чуть-чуть влево, а то солнце в глаза светит.

Мамаша тут же забыла о своем негодовании и занялась делом, блестяще подтвердив Ирину догадку о причастности к избранной касте людей, для которых стимулы из внешней среды не требуются. Трое детишек мамаши, судя по всему, рожденных со строгим интервалом в два года, опять же без всякой необходимости, просто для полноты жизни, моментально выхватили из ее рук верхнюю книжку и с оглушительным визгом стали тянуть в разные стороны. Нормальная реакция нормальных детей, которых интересует лишь то, чем уже завладел сотоварищ, а не то, чем еще можно завладеть без всякой драки и рева.

Для успокоения детишек пришлось и их пристроить к расстановке книжек.

– Успели! – торжественно взглянула на часы и поздравила помощников Ирина, хотя никакого повода для торжества не наблюдалось. Время, назначенное для презентации, подошло, а желающих в такую жару рассматривать книжки не было и в помине. Центральная улица поселка выглядела совершенно безлюдной, что, впрочем, совсем неудивительно в такое пекло. Ира и сама с удовольствием бросила бы эту пустую затею и пошла купаться. Похоже на то, что ради купания они с Владимиром Ивановичем и притащились сюда в душной «Газели». Ну и ладно, это тоже дело. Найти место для купания, да еще так недалеко от Москвы, совсем не просто. По крайней мере ей они неизвестны. А в таком поселке наверняка есть пляж, но посторонних туда не пускают. Охрана.