Другое. Сборник

и блещет в ней.

И песня льётся

и вдаль зовёт,

и сердце бьётся,

чего-то ждёт…

Уж близко лето.

Как много света!

Какая синь!

Как мир красив!

Октябрь

На неровном,

уставшем,

остылом

ветру

на яру

всё дрожит

непрестанно

полотно

пожелтевших

берёз.

Рой надежд

обронив

и окутав себя

пеленой

отсырелою,

тускло-

туманной,

раззадумался

плёс…

«Тишиной не удержанный звук…»

Тишиной не удержанный

звук…

Ночь на исходе…

Стрелка вращеньем

вновь замыкает

исписанный временем

круг.

Мысли в бессменном походе.

Ждут воплощенья!

«Мы стоим под луной…»

Мы стоим под луной.

Твоя талия звонче бокала.

Льётся безмолвия песня.

«Вечер спускается с крыш…»

Вечер спускается

с крыш.

Розовый полог заката,

аукнув,

упал

на горячие

сонные долы.

Прячется в тенях,

кого-то к себе подзывая,

робкая тишь.

Вздрогнул

стареющий

тополь,

лист обронив,

заране

бодрящей прохлады пугаясь.

Сны золотые

себе подложив в изголовье,

стынет луна —

думает

вечную

думу.

Не от себя

Мы с вами слишком долго не мужали

и до конца не знаем, как стары;

когда по-детски пели и смеялись, —

уж мы не вспоминаем той поры.

Мы слишком много потеряли сразу:

наш ум, ещё нестойкий, охладел.

И юности порыв без пользы пролетел,

уйдя из памяти и став пустою фразой.

И всё ж горит пока над нами луч надежды…

Но нам уж не сменить своей одежды:

она навек негодованье скрыла,

с которым мы теперь клянём земное зло.

Безвременья бесчувственная сила

с крутой скалы нас бросила на дно.

«Слепая мысль не различит подвоха…»

Слепая мысль не различит подвоха.

Не торопи того, что и само падёт.

Не ставь отметин на чужой дороге,

и то, что горячо, не складывай на лёд.

В себя гляди почаще, понастырней.

Живи один, и не кляни других.

Покуда едешь трактом пересыльным,

не вдохновляй себя и не насилуй стих.

У сердца подзайми расположенья

к бездомному, глухому, дураку.

Не клянчь табак; не требуй пояснений,

когда зарплату отдаёшь врагу.

Заметь: в земле ни дня, ни ночи нету:

получишь их, лишь сотворив разлом.

Корявисто предчувствие рассвета,

когда раздумий много об одном.

Не отвергай ни призраков, ни чёрта.

Согрей талант в космическом бреду,

и с явным удовольствием отторгни

себя, вползавшего в болотную узду.

Придёт напасть – не ври себе и миру.

На благодать не отвечай зараз.

И если у истории в пунктире

тебе не быть, —

не обессудь и нас.

«В тайном раздумье…»

В тайном раздумье

повисла

симфония

ночи.

Пахнет земля.

Тополь стоит

в напряженьи

упругом.

Тихо плывут облака.

В блеске холодном

застыли

далёкие

горы.

Синие звёзды

смеются

и чертят узоры

в неярких

усталых

мирах.

И ещё долго

навстречу рассвету

не выпорхнут

сонные звуки

из голубого

безмолвия.

Не сожалей, смирись

В унылостях растраченные годы

не потревожат чувств

сухим воспоминанием.

Где было глубоко, образовались броды.

Каскад надежд утих,

и чувственность иная,

пройдя через барьер

пространственных вериг,

теперь восцарствует,

былое изгоняя.

В хозяйственный экстаз

вонзив свои права,

она сопернице дала отказ в пороге.

Где отцвели цветы, лишь шелестит трава.

То счастье, что хоть редко

но бурлило и сверкало,

уведено под тень, —

река с другим значеньем:

в пологих берегах она бредёт устало.

«Ни темнее, ни светлее…»

Ни темнее, ни светлее

краски неба – там и тут.

Сердце тихо пламенеет,

вдохновенья грея суть.

Ясен ум; одна, прямая

мысль – что движется к строке.

Ты её полюбишь, зная:

в ней – судьбы твоей разбег.

Тонким волосом растянешь

миг, когда сквозь блёстки рифм

в очертаньях угадаешь

и запомнишь новый стих.