Другой мир

Лидия жмурится и резко мотает головой, отгоняя мысли. Плевать. На всё сейчас уже плевать. Главное - времени уже не вернуть, а Уилла - не спасти. А Пожирателей уже нет.

Больше нет.

– Я не знаю, - прошептала Мартин, сжимая и разжимая пальцы и тут же вздрагивая от образа ярко-алой крови на них.

Кору трясёт больше остальных. Она постоянно мотает головой из стороны в сторону и зажимает рот руками, чтобы не сорваться и не закричать. Она не бьёт по стене кулаками,

как Стайлз, не плачет, как Эллисон. Она просто сидит, зарывшись пальцами в волосы, и дрожит. Потому что не знает, что теперь.

Никто из них не знает.

– Стайлз предложил одну теорию, - проговорил Джордан снова, чуть вздыхая. Лидия невольно улыбнулась абсолютно ненормальной улыбкой, больше похожей на истерическую.

Стайлз даже сейчас думал. Его разум чист всегда. Он даже сейчас пытается помочь.

– Он сказал, что такое возможно из-за того, что сегодня была игра. Попасть на территорию школы было чуть легче, нежели обычно, и поэтому возможно было проникновение кого-то из Пожирателей, - объявил Пэрриш, явно не зная, какую, собственно, реакцию должна проявить Лидия.

– Это похоже на верную теорию, - почти бездумно проговорила Лидия, чуть кивнув.

– Потрясающие задатки у вашего сына, мистер Стилински, - донеслось до Мартин.

Лидия вздрогнула от неожиданности и повернула голову на человека, сидящего в самом углу комнаты. Она видела этого человека утром. Судя по тому, какими уважительными взглядами встречали его другие работники, он был достаточно важен.

– Это действительно имеет значение сейчас?
– дрожащим голосом спросила она у него, сжимая пальцами стол.

– Просто Стайлз может найти себе применение в прекрасной для себя сфере, - объяснился мужчина, чуть пожимая плечами.
– А занятость всегда спасает от боли, дорогая.

– Стайлз никогда не станет мракоборцем, - почти выплюнула Лидия, кривясь и судорожно вздыхая.
– Не тогда, когда тут такие порядки.

– Знаете, Лидия, - протянул мужчина, вставая на ноги и направляясь к выходу из кабинета, замирая лишь у самой двери, - высокопоставленные работники иногда могут изменить всю систематизацию организации. И я бы на вашем месте согласился со мной в том, что Стайлз вполне может стать таковым, - он улыбнулся девушке и покинул кабинет, оставляя за собой какую-то странную недосказанность.

И Лидия, проводив его взглядом, смогла лишь покачать головой. Возможно, она скажет об этом Стайлзу. Возможно.

Но лишь когда-нибудь, когда кровь перед их глазами перестанет мерещиться так явственно.

Когда-нибудь, когда в голове перестанет быть лишь одно единственное имя.

***

Возвращаться в школу оказалось сложнее, чем ребята думали изначально. Потому что там на них смотрели так, будто бы они сами должны быть мёртвыми. Потому что студенты гостящих школ в ужасе отшатывались от ребят, глядя на их одежду, местами пропитанную кровью. Потому что о Кубке по квиддичу все же, очевидно, давно забыли, и теперь умолкали, стоило только ребятам появиться в школе.

Примерно спустя час, когда ребята привели себя в относительный порядок и сменили окровавленную одежду, приехали Райты. Ребята не знали, как им вести себя. Такое уже было год назад, с семьёй Юкимура. Как смотреть в глаза людям, чьего ребёнка вы не уберегли? Что говорить им?

Гриффиндорцы, когтевранец и слизеринка нашли их в Зале. Студенты за всеми четырьмя столами сидели молча, печально глядя на сражённую горем семью.

Райты повернулись на ребят из-за звука закрывшейся двери. Кларисса, завидев детей, тут же зажала рот ладонью и, вытянув другую руку в сторону, обняла Кору, прижимая девушку к себе и гладя её по волосам. Фрэнк обнял Лидию и Стайлза, помня, как ребята проводили у них месяцы лета, составляя его сыну компанию без какого-либо повода.

Остальные остались чуть позади, желая, наверное, раствориться. Лидия, Стайлз и Кора. Это трое были важнейшими для Уилла людьми. Конечно, он любил и Эллисон, и Скотта, и Айзека, и Лео с Малией, но далеко не так.

Но, тем не менее, всё же заметили и их. Энвен, стирая слёзы со щёк ладонью, подошла к Айзеку и крепко обняла его. Лейхи, пользуясь небольшим ростом девятилетнего ребёнка, обнял её в ответ и поднял на руки, тяжело вздыхая.

Уилла потеряли не только они.

Райтов поселили на этот вечер в Хогвартсе. Гриффиндорцы пытались пересилить себя и периодически смеялись, улыбались, чтобы развеселить отданную им Энвен. Кору и Лео проводили время с Клариссой и Фрэнком, как самые старшие взяв на себя ответственность за самое тяжёлое - объяснения.

И на следующий день состоялось прощание. Ребята поголовно зажмурились, когда вошли утром в Зал. Как в прошлом году. Тёмные гобелены, ясное небо наверху, хоть за окном и были тучи. А ещё она. Тишина. Совершенная, абсолютная, непрерываемая.

Как и в прошлый раз, все были одеты в одинаковые мантии. Студенты Хогвартса - в чёрные с эмблемой школы вместо факультета, Шармбатонцы - в парадные небесно-голубые, также без знаков отличия, ну и Дурмстрангцы - в красные мантии с накидками. Никто не посмотрел на ребят, когда они вошли. Потому что знали, что нельзя. Потому что так будет только хуже.

Потому что никто не хотел им приносить боли больше, чем уже было.

– Сегодня мы все собрались здесь по одной очень печальной причине, - проговорил Дамблдор, стоявший на своём привычном месте.
– Все вы знали некоего ученика-семикурсника, моего студента, старосту школы, Чемпиона Турнира. Его можно назвать по-разному. Но главное то, что вы все действительно его знали. Он наверняка встречался вам в коридоре, в каком-нибудь кабинете, в Зале, наверняка как-то улыбался вам или просто кивал, проходя мимо. И сегодня мы стоим здесь, чтобы с этим человеком попрощаться, - чуть понизил голос он, хмурясь.
– Уилльям Райт погиб, и погиб благородно. Он погиб, сражаясь бок о бок со своими близкими, и он погиб, их же и защищая. И в дань памяти мистера Райта, в дань памяти всех, кто хоть как-то пострадал от руки этого ужасного, ужасающего зла, я прошу вас, не поддавайтесь. Будьте сильными. Сражайтесь, и сражайтесь так, чтобы никакое зло вас не коснулось. Не давайте ему коснуться себя. Просите помощи и помогайте сами, защищайтесь и защищайте. Но главное, - проговорил он, затем на миг замолкая, - будьте едины.

После Дамблдор, как и в прошлый раз, объявил, что после этого родители Уилла заберут тело и уедут. Студенты, желающие как-то выразить печаль, начали переговариваться, что-то делать. Гриффиндорцам было всё равно. Они просто периодически смотрели на Кору, стоящую рядом с Клариссой, но больше уже не плачущую, на Лео, который мог лишь пустым взглядом одаривать пространство перед собой, на Элеонор, которая не могла даже нормально что-то сделать, постоянно сбиваясь и замирая. Она тоже не могла осознать до сих пор.

И после Райты уехали, а вместе с ними и восемь студентов Хогвартса. На похоронах ни у кого не было слов или чувств. Священник что-то говорил, но ребята даже не слушали.

Лидия просто вспомнила один момент в начале года. Они только ехали в школы, это было только самое-самое начало.

– А в конце года вы нас покинете, - со вздохом сказал Стайлз, сжав плечо сидящего напротив Уилла.

– Это ещё почему?
– не понял тут, чуть нахмурившись.

– Вы выпуститесь, - пожал плечами Стилински.
– В следующем году мы все будем уже без вас в Хогвартсе. Это, наверное, будет очень странно. Как вообще Хогвартс может быть без вас?