Другой Сценарий Или Бес В Красной Свитке И Русский Апокалипсис

Это был новый отросток - а точнее, мутант или полип на стволе эволюции. По виду тот самый homo, когда-то провозгласивший себя sapiens. Однако, если в нём что-то и оставалось от первого, то ничего уже не было от второго. Превзойдя своего допотопного предка, он шагнул дальше и достиг вершины развития, став весьма habilis в том виде высшей деятельности, когда - по желанию или по команде - требовалось к штыку приравнять перо и использовать то и другое в борьбе. Он боролся за и против, вместе со всеми и сам по себе, с врагом далёким, незримым и внешним, но особенно с близким и похожим на себя самого.

Так, ощетинившись штыками и перьями, сей homo захватывал одну экологическую нишу за другой на пустынной после потопа земле, покорял пространство и время и подвергал рабоче-крестьянской инспекции всякую тварь земную.

Теперь уже трудно сказать, какая именно ветвь древа жизни дала столь странный побег. Были то древние иглокожие или круглоротые, пресмыкающиеся или двуутробные, а может и панцырные - наука молчит. Установлено лишь, что по своему строению эти неведомые существа были похожи на первых четвероногих палеозоя. В третичный же период, когда хищники отточили свои зубы, а холоднокровные рептилии усовершенствовали процесс теплообмена с внешней средой, они, не утратив преимуществ тех и других, как и приматы, целиком сохранили локтевую и малую берцовую кости, а также пять лучей руки, из которых позднее развились пальцы, столь удобно державшие перо.

Однако, в дальнейшем, эволюция этих особей протекала весьма неожиданным образом. В отличие от приматов, ставших на путь мозгового развития, они пошли путём другим, лишь отдалённо напоминавшим движение к мысли. В их организме образовались особые железы, вырабатывавшие чудодейственный гормон, заменивший серое вещество головного мозга. Учёные далеко не сразу определили его назначение, считая гормон лишь аналогом пантокрина в рогах молодых оленей. Но если идеальная форма рогов свидетельствовала только об узконаправленном инстинкте, то воздействие гормона на черепную коробку проявлялось в гораздо большем разнообразии её функций, чем просто умение бодаться с себе подобными, хотя и оно сыграло позже свою роль в идейной борьбе. Рабочая поверхность черепа этих существ по сравнению с ветвисторогими, винторогими и вилорогими значительно возросла, что и дало название удивительному гормону - рабкрин. Именно благодаря ему в их среде сформировались два важнейших подкласса - дубинноголовые и твердолобые, что в корне изменило весь ход эволюции, протекавшей отныне под знаком рабкрина. О его уникальных свойствах с восторгом отзывался позднее покойный вождь, мечтая внедрить его в мозг государственной машины и установить таким образом живую связь аппарата с трудящейся массой, а также полный учёт и контроль в природе и обществе.

Роль рабкрина в процессе превращения обезьяны в подобие человека была столь велика, что масштабы её наукой ещё не выявлены до конца. Но уже первые прямоходящие имели все признаки ярко выраженного воздействия этой субстанции. У них был довольно объёмистый череп, но состоял при этом из столь массивных костей, что они исключали как возможность восприятия ярких впечатлений извне, так и появление воображения внутри. В глухом пространстве черепной коробки не возникало ненужных возбуждений, характерных для существ на ступени рефлексии. Психика этих созданий не знала сомнений и колебаний, присущих творящему разуму первых людей, ибо они ничего не творили - их роль была более важной. Выдвинутая вперёд мощная нижняя челюсть, фрагменты которой, как говорят, были найдены при раскопках на острове Ява, убегающий назад лоб, выступающие глазные орбиты, где под покровом мохнатых бровей таился без промаха бьющий глаз, а также стояние на двух ногах - всё говорило о гегемонии этой породы не только в мире обезьян. Передние конечности их были свободны и не отвлекались на создание каких-либо ценностей - материальных или духовных. Они уже были готовы к своей исторической миссии, оставалось лишь вложить в них стальное революционное перо, чтобы оно наложило резолюцию на девственный лик вселенной и над мыслью времен комиссар с приказанием нависал. Вскоре так и случилось. И если после находок в слоях среднечетвертичного периода первых черепов этих особей учёные ещё спорили, кому они принадлежат - дегенератам или идиотам, то дальнейшие открытия упомянутой челюсти с острова Ява или палеолитической пещерной канцелярии в Сибири у села Шушенское - опровергли все сомнения. Тупиковым он не являлся, скорее наоборот, имел блестящие перспективы.

И вид, взяв эволюцию в свои руки, расселялся по земле, разделяясь на подвиды, отряды и подотряды, комитеты и подкомитеты, комиссии и подкомиссии, обл-, губ-, гор- и райотделы. Круглоротые произносили речи, воодушевляли и призывали, иглокожие карали и репрессировали, двуутробные жевали, пережёвывали, переваривали, потом отрыгивали, вновь заглатывали и опять переваривали бессмертное учение, а кувшиннорылые создавали инструкции по упорядочению функционирования внешних и внутренних органов в каждый момент бытия.

Иногда все они появлялись в Мавзолее, чтобы принести клятву верности вождю и заверить его, что дело прочно, когда под ним струится кровь. Крови было много, но в России, как известно, один умер, другой родится - всё в дело годится... в содружестве ворона с бойцом. Для будущего ничего не жалко... чтобы юность новая из костей взошла. "И рассыплю кости ваши вокруг жертвенников ваших..." И ведь рассыпал... От Москвы до самых до окраин... Чтобы юность новая на них плясала в ритме рока у остывающих советских алтарей... Вечная мерзлота казарменного социализма растаяла, и что же осталось? Поле костей?

"Оживут ли кости сии?
– подумал Данила Романович.
– Колыма и Магадан, Воркута с Нарымом... Как легко, наверное, командовать народом, который так много мечтает о будущем и так мало требует в настоящем, ибо сам обманываться рад. Рыдает на похоронах вождей, воспевает полёты в космос, поклоняется ракетному щиту, бредит Олимпиадой - дайте зрелищ, даже без хлеба - и всё ждёт, что на Марсе будут яблони цвести. Сегодня не личное главное, а сводки рабочего дня.
– Главным оно станет завтра, когда расцветут марсианские яблони. И в яблоневом саду мы зажжём факел новой Олимпиады. А пока - надейся и жди, всю жизнь. В первом в мире социалистическом государстве Бальнибарби индивиды служат прогрессу кораллового рифа в океане бурь. Риф будет построен из такого прочного материала, что простоит вечно! Цунами ему не страшны. Не выходить из рядов!

Впрочем, у нас всё делается не выходя из рядов. Были у нас и несуны - хитрые пролетарии тащили с заводов и фабрик всё, от гвоздя до масла и муки. По чуть-чуть, но всем коллективом, стройными рядами. У нас ведь коллективистское сознание: всё вокруг народное, значит - и моё. Начальство надо умаслить, а мечту о будущем подмаслить.

Теперь оно нам снится на свалке истории, где оказался социализм. Как же так? Где же прогресс и почему советский коралловый риф не стал преградой на пути авианосца американского империализма? Как сказал поэт - а у нас истина глаголет устами поэтов - недостроил и устал, и уселся у моста. Мечтать о будущем надоело? Фетиш социализма угас так быстро... Не было того величия? А что великого в мумии вождя, который впал в слабоумие, да ещё и, как подозревают, умер не своей смертью, ибо мешал сатрапам уже при жизни? Он и не нужен был им ни в каком ином обличьи. Лишь объект поклонения масс...

Такова история советского города Глупова. Нам хлеба не надобно, мы друг друга едим. Нет, у нас не прервалась связь времён, ибо глупость бессмертна. Ведь наши предки, как известно, вышли из гоголевской Шинели, а мы - из города Глупова, где всё совершается по своему закону: щуку посадили на яйца, чтобы давала птичье молоко, блоху подковали, чтоб не прыгала - распрыгалась тут! Взорвали храм - вырыли бассейн, а камнем облицевали монументы вождям и станции метро. Потом бассейн засыпали, опять построили храм, и монументы вождей свезли в музей.

А город-герой Ленинград вообще исчез с карты России. То ли в финансовых потоках растворился, то ли в болотах потонул, то ли погиб под копытами Медного всадника! Ужо тебе! Теперь, глядишь, присвоят звание героя Петру I, посмертно. И всё сольётся по просьбе трудящихся - и будет Санкт-герой Петроленград какой-нибудь, или Лен-Петроград, или Ленинск-Петровский? А может, Петровск-Ленинский? Опять же, Йошкар-Ола-Царёвококшайская, Свердловск-Царёвоубийский или Царёвоубийск-Ельцин-ский, в скобках Екатеринбург. Каждому вождю - свой городок в табакерке.

Древнее глуповское самодурство определяет лицо нашей власти, и советской и нынешней. Один гарант, обещавший лечь на рельсы, вымостил благими намерениями дорогу в ад, другой размостил её, а из благих намерений построил вертикаль власти и наверху посадил кентавра - чеченский лик на шее лошадиной. Голова смотрит на Персидский залив, задница - на Москву, а брюхо набито кремлёвскими рублями. В коня корм - в кентавра бабло. Стабильность! Аллах акбар!

Да, - усмехнулся профессор.
– Русская щука долго высиживала яйца Маркса-Ленина под мудрым руководством кремлёвских прожектёров и заснула в ожидании чуда - спят медведи и слоны, дяди спят и тёти! А яйца протухли, и по щучьему веленью чуда не вышло - птичьего молока под красным флагом не дождались. Теперь щуке подложили яйца дяди Сэма в обмен на нефть, газ и стабфонд. Авось что-нибудь высидит - пепсикольные реки в чипсовых берегах. То семьдесят с лишним лет учились социализму на костях народа, теперь так же учатся капитализму. Вечные ученики на народном кладбище. Тупик догоняющей страны...