Другой Шинигами

В подвалы этой крепости вела только одна дверь, и найти ее было невероятно просто для кого-то с моим уровнем духовных чувств. Пронзительный взгляд сквозь тьму, и я чувствовал ее, как будто она звала меня.

— Гм-м, тут стена, — сказал Зараки, его голос звучал раздраженно, но в то же время в нем чувствовалось возбуждение от предстоящего. — Значит, сделаю дверь.

С этими словами он нанес мощный удар ногой, и стена, словно масло под горячим ножом, провалилась, открывая ему проход. Капитан Одиннадцатого Отряда прошел вперед, даже не думая наклоняться, таким образом расширяя этот проход до своих габаритов. Куго сразу же последовал за ним, не желая отставать; его шаги были легкими и тихими, словно он старался не привлекать внимание.

А мне путь лежал на самый верх. Именно там, среди замысловатых коридоров и залов, находилась та интересная духовная сила, которая привлекла мое внимание. Чувствуя напряжение в воздухе, я поднимался по ступеням, готовый к встрече с врагами.

И вот, мое чувство духовной энергии снова помогло. Несколько квинси, одетых в свои нетипичные черные мантии, попытались напасть на меня. Они едва успели выхватить свои оружия, как уже лежали на земле, мертвые, с прорезанными горлами, откуда лилась кровь, окрашивая ступени в темно-красный цвет. Времени на разговоры у меня не было.

Один из подчиняющих, осмелившийся использовать свои способности, появился из тени, словно призрак. Он прыгнул на меня с криком, полным ненависти и ярости, но его атака оказалась бесполезной. Быстрым и жестким ударом я разделил его на две части, которые упали на пол с мерзким звуком, образуя лужу крови, которая медленно распространялась по холодному камню.

Не задерживаясь, я спокойно двинулся вперед, поднимаясь по ступеням, которые становились все круче.

— Хм-м, — начал я, столкнувшись лицом к лицу с квинси, который, видимо, первым открыл огонь по атакующим живым. Он наклонил голову, демонстрируя удивительную уверенность в собственных силах. В его глазах читалась холодная решимость, а легкая усмешка играла на уголках губ, словно он уже видел исход схватки.

— Шинигами, ты выбрал неправильный коридор, — произнес он тихо, но каждое слово звучало как приговор. — Здесь тебя ждет твой бесславный конец.

— Да? — поинтересовался я, сохраняя бдительность и внимательно осматривая пространство вокруг на предмет вероятных ловушек или скрытых угроз. Все казалось удивительно спокойным, без единого признака подстерегающей опасности. — Хорошо. Может быть, это ты сам оказался в неправильном коридоре?

— Тц, — покачал он головой, явно разочарованный моим ответом, и в одно мгновение резко активировал свой лук. Стрела, сотканная из концентрированной энергии, вылетела в мою сторону, стремясь пронзить меня прямо в сердце. Скорость ее была настолько велика, что воздух вокруг, казалось, содрогался от напряжения.

Но я-то не из ваты сделан. С легкостью и точностью я провел движение своим занпакто, и стрела, собиравшаяся стать моим концом, была очень резко и быстро перехвачена мной. Столкновение высвободило энергию, и стрела разлетелась на тысячи голубоватых искр, освещая коридор холодным светом. Через секунду искры медленно погасли.

— Теперь мой черед? — спросил я, подавая с собой знак готовности к ответному действию. В ответ лишь прозвучал звук напряжения струн, и еще одна стрела, как смертоносный луч света, сорвалась в мою сторону. Однако для меня это не составило проблемы.

С молниеносной скоростью, которая могла бы смутить сам ветер, я совершил шаг, а затем сюнпо, и в одно мгновение оказался прямо за спиной этого квинси. Мое движение было настолько внезапным и бесшумным, что даже воздух, казалось, замер от удивления.

Вот чего ему действительно не хватало, так это навыков других квинси, способности антиципировать такие маневры. С прямым и решительным движением клинка вперед, я направил удар точно и безжалостно. Мое лезвие легко пронзило его защиту, выходя спереди и разрезая одежду, оставляя после себя не только разорванные ткани, но и глубокую рану, из которой начала сочиться кровь.

С резким движением я вытащил занпакто из его тела, позволяя умирающему телу упасть на землю с тихим стуком. Тяжелое дыхание противника прервалось, а его глаза потеряли всякий блеск жизни, когда он обрушился вперед, оставляя после себя лишь память о своем существовании.

— Слабак, — только и выдохнул я, глядя на него сверху вниз. Если бы кто-то предоставил первую помощь этому телу, то все могло бы быть иначе. А так… жизнь утекла прямо в никуда.

Продолжив свой путь, я больше не встретил никакого сопротивления и добрался до двери. Медленно ее открыв, я не стал сразу же заходить, ожидая какой-то подлянки. Но ничего не происходило.

— Войди, — прозвучал женский голос изнутри.

Ну, если меня приглашают зайти, то почему бы и нет. Ведь так? Медленно зашел внутрь, готовый отражать любую атаку, которая могла быть направлена против меня, но ничего не произошло. На кресле сидела немного уставшая женщина с арфой, на которой почти все струны, кроме одной, уже были порваны. Белые, как снег, волосы тоже привлекали много внимания.

— Вот как ты выглядишь, — проговорила она тихо и дернула струну. Та высоко запищала, а затем лопнула.

Присмотрелся к ее платью, потому что оно казалось мне знакомым. Это часом не то платье, которое носили женщины в том храме, где два капитана умерли во взрыве? Во время моего первого задания в Мире Живых.

— Мы знакомы? — спросил я у нее.

— Нет, — отрицательно покачала головой женщина. — Ты не знаком со мной. А я не знакома с тобой, но всегда догадывалась, что ты существуешь. Слепое пятно в моем предвидении будущего.

— Ум-м, — протянул на это я. — Я все это время пыталась понять, почему в один день я перестала видеть будущее нормально. Почему… над вами, шинигами, появилась какая-то неизвестность. Я искала ответ, но ничего не находила…

— А сейчас? — поинтересовался у нее.

— Ты все равно невидим для меня, — тускло проговорила она. — А моя арфа лопнула… Значит, мой путь завершился.

В ее руке закрутился револьвер, который она вытащила непонятно откуда. Она медленно поднесла ствол револьвера к своему виску, движение было размеренным и уверенным, словно она уже давно приняла решение. Свет отражался на гладкой поверхности револьвера, мерцая на краях ствола и выделяя его грозный контур. Курок заскрипел и был вдавлен.

Щелк.

И выстрела не последовало. Она медленно отодвинула револьвер от своего виска и уставилась на него, как будто пытаясь понять причину неудачи. Её лицо мгновенно превратилось в мозаику бурлящих эмоций — от вспышек ярости до глубокой, почти физически ощутимой ненависти. Взгляд, испепеляющий и полный отчаяния, скользил по металлической поверхности револьвера, искав в нём ответы.

Она вновь поднесла оружие к виску, её рука дрожала от напряжения, а глаза наполнились слезами разочарования и боли. Снова нажала на курок, с горькой надеждой на исход, который мог бы прервать её муки.