Друид Шаннары

— С помощью моей магии, Уолкера и Пи Элла? Знаю. Хорошо, а как же Пи Элл? Может быть, он должен пойти с нами? Ведь для того чтобы добиться успеха, необходим и он.

Девушка минуту колебалась, обдумывая ответ.

— Нет, магия Пи Элла понадобится позже.

— Позже? А твоя?

— Я не обладаю магическими свойствами до тех пор, пока вы не добудете эльфийский камень.

— Значит, все сделать придется нам с Уолкером?

— Да.

— Все произойдет само собой?

— Да.

Уолкер нетерпеливо шагнул вперед, бледное лицо его было сурово.

— Довольно, горец. Послушать тебя, так речь идет о каком-то мистическом обряде, требующем божественного вмешательства или загробной мудрости. Нет ничего трудного в том, о чем нас просят. Уль Бэк завладел Черным эльфийским камнем, его нужно заставить отдать талисман. Мы должны пробраться в башню и застать Уль Бэка врасплох, ошеломить, поразить, сделать что-то такое, от чего он выпустит из рук камень. Нам не нужно выступать против Короля Камня в открытом бою или убивать его. Это не состязание в силе, а поединок воли и ума. Мы должны оказаться умнее Уль Бэка. — Глаза Темного Родича пылали. — Мы проделали этот путь, Морган Ли, не для того, чтобы развернуться и отправиться назад. Мы знали, что готовых ответов на наши вопросы ждать нечего, требуется самим найти их. До сих пор мы с этим справлялись. Остался еще один, последний рывок. Если мы его не сделаем, эльфийский камень для нас потерян, а вместе с ним и Четыре Земли. Порождения Тьмы победят, и, значит, Коглин и Шепоточек погибли напрасно. Твой друг Стефф — тоже. Ты этого хочешь? Да, Морган Ли?

Морган оттолкнул Оживляющую и бросился к Уолкеру. На миг они замерли так, не говоря ни слова, лицо Моргана исказилось от ярости.

— Я тоже боюсь, горец, — тихо сказал Уолкер. — Тень Алланона возложила на меня миссию вернуть Паранор и друидов с помощью Черного эльфийского камня. Если Уль Бэк превращается в камень, используя талисман против Гринта, как ты думаешь, что станется со мной, когда я пущу камень в ход, чтобы восстановить исчезнувшую цитадель? — Морган разжал кулаки. И тогда Уолкер прошептал: — Но это не имеет значения.

Морган выпустил из рук край его плаща и медленно отступил.

— Зачем мы это делаем? — прошептал он в ответ. — Зачем?

Уолкер едва сдержал улыбку:

— Ты знаешь зачем, Морган Ли. Кроме нас — некому.

Морган невольно рассмеялся:

— Бесстрашные солдаты? Или идиоты?

— Может быть, и то и другое.

— Вот это точно. — Морган устало вздохнул.

Неожиданно он вспомнил о пропавших и погибших друзьях, вспомнил свою жизнь — все, что заставило его покинуть родной дом и привело в этот чужой далекий край. Так много всего произошло — и в основном не по его, Моргана, воле. Юноша ощущал себя маленьким и беспомощным перед лицом этих событий, жалким обломком в бескрайнем океане. Он устал и измучился; ему хотелось определенности, какой бы она ни была. Может быть, только смерть в состоянии дать ответ.

— Позволь мне поговорить с ним, — услышал он голос Оживляющей.

Оставшись одни, они опустились на колени в центре темной комнаты, друг против друга. Лица их были так близко, что Морган мог видеть свое отражение в ее темных глазах. Оживляющая протянула руку и коснулась его лица.

— Я люблю тебя, Морган Ли, — прошептала она. — Я хочу, чтобы ты это знал. Для меня так странно говорить подобные вещи. Никогда не думала, что так получится. У меня тоже есть страхи. Я боюсь слишком привязаться к жизни.

Девушка наклонилась и поцеловала его.

— Понимаешь, что я имею в виду? Не взаимная любовь мужчины и женщины, а потребности магии дают жизнь созданию стихий. Я должна служить моему отцу; мне приказано остерегаться того, что может отвлечь меня. А что может отвлечь меня больше, чем любовь к тебе? Я не в силах объяснить эту любовь. Я не понимаю ее. Она рождается помимо меня, она вырывается, несмотря на все мои старания удержать ее. Что мне делать? Я говорю себе, что должна презреть это чувство. Оно… опасно. Но, я не могу отказаться от любви, ибо в ней черпаю жизнь. Я становлюсь другой, не просто порождением земли и воды. Я становлюсь настоящей.

Морган поцеловал ее в ответ. Он был напуган словами девушки, заключенным в них смыслом. Юноша не хотел продолжения.

Оживляющая сделала шаг назад:

— Ты должен выслушать меня, Морган. Я надеялась следовать тропою моего отца и не сбиваться с пути. Совет отца казался разумным. Но теперь я нахожу, что не в силах подчиняться ему. Я не могу не любить тебя. Не важно, что это означает для нас обоих; мы не живем, если не отвечаем на наши чувства. Так уж случилось, и больше я не буду бояться истины.

— Оживляющая…

— Но, — торопливо проговорила она, — путь по-прежнему лежит перед нами, ясен и прям, и мы обязаны пройти по нему до конца. Король Камня должен быть повержен. Черный эльфийский камень нужно отвоевать. Ты, я и Уолкер отвечаем за все. Мы должны, Морган. Мы должны.

Морган кивнул. Он так сильно любил Оживляющую, что исполнил бы любую ее просьбу. На глаза его навернулись слезы, он уткнулся лицом в плечо девушки, прижался к ней, гладил ее серебристые волосы, плечи и спину. Горец чувствовал, как тонкие руки обхватили его, все ее тело била дрожь.

— Я знаю, — мягко проговорил он.

Вдруг Морган вспомнил о Стеффе: дворф умер от руки той, которую любил, не догадываясь о ее истинной сути. «Не произойдет ли такое и со мной?» — вдруг подумал юноша. Подумал он также и о своем давнем обещании. Когда-то они поклялись отыскать магию, которая поможет освободить дворфов, сделать все возможное, чтобы завладеть ею и пустить эту силу в ход. Конечно же, именно такой магической силой и был Черный эльфийский камень.

Да, у него нет выбора. Сомнения и неуверенность отступили.

— Мы найдем способ одолеть Уль Бэка, — прошептал Морган и почувствовал на своей щеке слезы Оживляющей.

Скрывшись в соседней комнате, Уолкер оглянулся на влюбленных и снова отвернулся. Ему не дано изведать такую любовь. В какой-то миг Темный Родич почувствовал разочарование, но тут же справился с ним. Его будущее казалось ему сверкающим кристаллом, который мерцал во мраке настоящего.

Уолкер подошел к открытому окну и посмотрел вниз. Сквозь мутный туман виднелся каменный лабиринт Элдвиста. Он с ненавистью смотрел на Уолкера сквозь плотную влажную пелену. Четкий, уверенный в себе и бессмысленный город напомнил Темному Родичу его собственную жизнь.

И вот теперь наконец-то жизнь его могла стать важной и значительной. Оставалась одна-единственная загадка. Но что-то еще беспокоило его. Тайна сопровождала друзей с самого начала их путешествия, не расставаясь с ними ни на мгновение. Дочь Короля Серебряной реки, созданную из частиц Садов и обретшую жизнь благодаря магии, послали привести отряд в Элдвист. Но разве просто призвать их было бы недостаточно? Или, скажем, послать сон? Но Король Серебряной реки предпочел живое чудо, создание столь прекрасное, что невозможно в него поверить. Почему?