Дружба — и больше ничего?

В этот момент отец, войдя на кухню, прервал их разговор.

— Как поживают две мои любимые женщины? — шутливо спросил он, и по его сияющей улыбке Джазлин поняла, что он совершенно счастлив.

Немного позже, выводя Рембрандта на прогулку, Джазлин опасалась, что ей снова не дадут покоя мысли о назойливом Тони Джонстоне. Однако, к большому ее удивлению, в голову лезли воспоминания о Холдене Хэтуэе. Снова и снова она перебирала в памяти мельчайшие детали их встречи. Ей не давал покоя вопрос: почему Холден не представился, позволив ей считать его клиентом отца?

С другой стороны, говорила себе Джазлин, почему он должен был непременно представляться? Дело-то у него к отцу, а вовсе не к ней!

Но ведь он и меня пригласил на ужин!

Ну и что? Входя в дом, он и понятия не имел о том, что эта беседа закончится приглашением. С какой же стати ему выпаливать с порога: «Я племянник Грейс!»?

Впервые Джазлин пожалела, что выбрала карьеру юриста. Это работа в адвокатской фирме приучила ее ничего не принимать на веру и искать скрытый смысл за самыми невинными словами и поступками… Однако, как она ни успокаивала себя, ее не покидала смутная, беспричинная тревога.

Грейс прогостила у них несколько дней, и Джазлин была рада этому, наверное, не меньше отца. Присутствие Грейс придавало дому особый уют: как радостно было возвращаться с работы, зная, что она выйдет тебе навстречу, как всегда спокойная, улыбчивая и дружелюбная, и позовет в столовую, где уже накрыт стол и витает аромат какого-нибудь из ее фирменных деликатесов!

О Холдене Хэтуэе Джазлин старалась не думать. В конце концов, он ей не клиент и не подозреваемый, так что нечего ломать голову, гадая о его скрытых мотивах, которых, скорее всего, и нет.

Была у Джазлин и еще одна причина радоваться присутствию Грейс. Тони Джонстон звонил каждый вечер. Это был настоящий кошмар, и только в откровенных беседах со старшей подругой Джазлин находила облегчение.

— Грейс, что же мне делать? — спросила она в четверг после очередного звонка.

— Что ж тут поделать, дорогая? Подать на него в суд за домогательства? Это не твой стиль. Жаловаться отцу? Тоже не в твоем духе. Значит, придется пересидеть осаду. Потерпи месяц или чуть больше — и, вот увидишь, молодому человеку надоест колотить в запертую дверь, и он отправится на новые пастбища.

Джазлин ужаснулась, представив, что разговоры с Тони будут продолжаться еще месяц. Но Грейс была права: ничего иного не оставалось.

В пятницу Джазлин хотела уйти с работы пораньше, но, как всегда, именно в этот день начальству позарез понадобилась ее помощь, и дома она оказалась гораздо позже, чем рассчитывала. Впрочем, времени оставалось достаточно.

Праздничный ужин предполагался в «Липах» — любимом ресторанчике отца. Владелец «Лип» Рекс Олфорд был старым приятелем Джазлин. Она ходила с ним на свидания дважды, а на третий раз отказала, однако они остались друзьями. Кроме того, Рекс, оценив талант Эдвина Палмера, приобрел у него несколько пейзажей и украсил ими стены своего заведения.

Холден должен был заехать за ними и отвезти на своей машине. Джазлин сидела у себя, когда раздался звонок в дверь. Решив, что нехорошо заставлять гостя ждать, она дала ему время поздороваться с тетушкой, а затем вышла из комнаты.

Грейс сегодня была в элегантном темно-синем платье и выглядела очень мило. Джазлин распустила волосы по плечам и надела маленькое черное платье без рукавов, купленное специально для этого случая. Она была уверена в себе, но стоило Холдену устремить на нее пристальный взгляд серых глаз, как у Джазлин затряслись поджилки: она пожалела, что не выбрала что-нибудь поярче и поэффектнее.

Отец поспешил ее представить:

— С моей дочерью Джазлин вы уже знакомы.

— Разумеется, — ответил Холден и протянул ей руку. Ладонь его была теплой, пожатие — твердым и энергичным.

— Добрый вечер, — пробормотала Джазлин, с опаской подняв глаза.

Холден выглядел как-то по-другому — она не сразу поняла, что все дело в вечернем костюме.

— Как поживаете, Джазлин? — вежливо поинтересовался он.

— Отлично, — ответила она, вдруг почувствовав, что должна хотя бы на несколько минут остаться одна. Ей необходимо было привести в порядок растрепанные чувства. — Пойду-ка угощу нашего пса печеньем, чтобы загладить вину — мы ведь бросаем его одного на целый вечер!

Джазлин полагала, что Грейс как почетная гостья должна сесть на переднее сиденье. Она уже обернулась, чтобы сказать об этом, но увидела, что Грейс с Эдвином сидят сзади, держась за руки, и вид у обоих предовольный. Так что переднее место рядом с Холденом пришлось занять ей.

По дороге завязался разговор. Отец заметил, что погода сегодня дивная, а Грейс ответила, что давно у нее не было такого радостного дня рождения. Особенно она довольна подарками!

— Так ты не знала, что мистер Палмер пишет твой портрет? — поинтересовался Холден.

— Нет, что ты! Разумеется, мне было известно, что Эдвин рисовал меня, но портрет стал для меня совершеннейшим — и очень приятным — сюрпризом.

В голосе Грейс звенел восторг, и Джазлин от души за нее порадовалась. Портрет и для нее явился неожиданностью; он показывал глубину чувств отца — ведь до сих пор Эдвин не писал женских портретов иначе как за плату, исключая портреты дочери и покойной первой жены.

Разговор о портрете помог скоротать путь до «Лип». Джазлин не рассчитывала встретиться с владельцем заведения. Был вечер пятницы, а она знала, что по пятницам Рекс Олфорд предпочитает развлекаться, оставляя ресторан на попечение вымуштрованных служащих.

Однако, едва все вошли внутрь, хозяин «Лип» собственной персоной двинулся им навстречу. Точнее, ей навстречу.

— Джазлин Палмер! — воскликнул он. — Какая встреча! Я и не знал, что ты сегодня заказала у нас столик!

— А я никому об этом и не рассказывала, — ответила она.

Рекс звучно чмокнул ее в щеку.

— По-прежнему свободна как ветер? — поинтересовался он, с добродушной усмешкой вглядываясь ей в лицо. — Не нашелся еще тот, кому удалось бы тебя поймать?

— Не-а, я очень быстро бегаю! — рассмеялась Джазлин.

— Ты хоть понимаешь, что мое сердце разбито?!

— Как разбил, так и склеишь! — ответила она… и в этот миг чья-то сильная рука легла ей на плечо.

Обернувшись, Джазлин обнаружила рядом Холдена. Чуть нахмурившись, он выразительно повел головой в сторону Эдвина и Грейс, уже стоявших у входа в отдельный кабинет, и слегка подтолкнул ее вперед.

Джазлин, удивленная, смущенная и раздосадованная, молча двинулась прочь от Рекса. По счастью, Эдвин как раз показывал Грейс свои картины на стенах, так что этот маленький инцидент прошел незамеченным.