Шрифт:
Аркадий Рэм
Друзья мои заклятые
Друзья мои заклятые
Долина у подножия горы меня раздражает. Особенно осенью — ушло всякое зверье, увели бестолковые отары деревенские пастушата-чернецы. А до белоснежного зимнего одеяла ещё очень и очень далеко. Потому только чахлые огрызки травы вокруг, да грязь на многие километры, исхлёстанные дождями. Не земля внизу — болото, стылое и пустое. В это время года можно славно подремать,
Осень. Снова вместе на вершине горы, на небольшом каменном карнизе, всем ветрам назло. Хотя что нам тот ветер и холод?
Юрик «Снежок» вообще в своей стихии — стоит ли бояться ледяному полубогу разгула снежной пурги? Сидит себе у чахлого костерка, сдувая с глаз белую челку, ковыряется прутком в углях. Тощий, руки и лицо покрыты тончайшей паутиной шрамов, сплетающихся в замысловатые психоделические узоры. Коллекция постоянно пополняется — каждое обращение ко Льду оставляет на коже Юрки изморозь шрамов. Скорее всего и тело покрыто рисунком, но из-под тяжелой белой хламиды, вышитой серебром, не видно.
Синие губы постоянно в движении, словно шепчет что-то под нос. Вечно всем недовольное выражение морды так же привычно, как и слякоть в долине.
Слева от костра устроился толстяк Серёга — тоже не простой человечек мира Арум. Это наша планета зовется. Серый — маг-правитель огромнейшей империи по ту сторону горной гряды. Мог бы и поболе земель нагрести, да лень стало после десятилетий яростной экспансии. Стареет, что ли? Или умнеет толстячок?
— Сорок два года на Земле прошло, я тебе говорю, — припечатывает Серёга и вгрызается белыми зубами в кусок раскаленного мяса на самом простейшем шампуре.
— Ты заблуждаешься, дружок, — не успокаивается Юрик «Снежок», морщась, — тридцать пять от силы, а здесь все тридцать девять, да.
— Местный год чуток короче, — бурчит наш венценосный, — На сколько-то там часов.
— Ну! Считай — здесь больше пройдет, ампиратор. Ты цифирь с потолка берешь, что ли? На сколько часов короче? Димыч, — это уже мне, — ты всегда был силен в науках… Сколько лет уже прошло на Земле-матушке с момента нашего попаданства?
Ну нет. Вы меня в этот вечный спор не втянете. Кислая попытка. Жрите свой шашлык.
Не дождавшись ответа, Снежок цыкнул зубом и с досадой выдохнул облако снежной пыли, повертел перед носом старый шампур.
— Новые что ли сделать? Адамантовые? Прямо аж несолидно для таких крутых нас.
— Я те башку откручу, — тут же привычно отозвался Серёга-император, — не тронь земные артефакты. У меня вот почти ничего и не осталось, даже джинсы истлели. А молнию и пуговки-клепки нашим мастерам отдал. Еще в начале... Гады, потеряли куда-то. А может, у кого в коллекции заныканы. Найду же рано или поздно — перевешаю.
— А у меня мобила только… — хвастливо начал Юрка.
— Ой, всё, — закатил глаза Серёга, перебивая ледяного полубога. — Твоя замороженная «Моторолка» уже в печенках сидит, правда, Димыч?
Я привычно промолчал. Хотя своей древней мобилой Снежок и правда достал всех. Ну, заковал ты её в Истинный Лёд? И что? Теперь у тебя ледяной булыжник и еле различимый темный брусок в центре. Вот счастье-то! Тьфу… Нет, что-то с его головой совсем нехорошо.
Серёга задрал тяжелую полу золоченого плаща и почесал толстыми холеными пальцами затянутое алым шелком колено. Сверкнул множеством каменьев, которыми усыпана одежда. Наш император всегда показушно ворчит, что по статусу полагается такое количество драгоценностей. «Сам бы вот ни в жисть столько не нацепил», —
стучал пяткой в грудь. Но мы-то знаем, что просто нравится Сережке блестящие побрякушки. Откуда что взялось? Был же простым офисным парнем, как и все мы. Уже плохо помню те дни — все ж почти сорок лет прошло. И понес нас черт на шашлыки в какую-то дыру…— На следующий год хочу смотаться к Северному архипелагу, — сыто протянул Серый, разваливаясь в плетеном раскладном кресле. Лениво высказался, ожидая вопросов.
Вот и вторая тема пошла — кто что делать будет в следующем году. Прям Новый год, ага. А я у них вместо елки. Джингл бэлз, джингл бэлз… Может, мне еще огоньками посверкать?
— Там же пусто, — принял подачу Снежок, пережевывая мясо. — Или всякие подземные ископаемые поищешь? Может, и правильно — что-то же твоим карликам делать надо.
Запахи у шашлыка, конечно, одуряющие. Для меня специально сделано всё, чтобы расшевелить, заставить подать голос. Заставить покаяться… Может, еще прощения попросить? Твари…
* * *
Шел второй десяток лет, кажется, как мы безобразничали на Аруме. Четверо друзей, получивших бессмертие и различный набор сверхумений. Все книжки про попаданцев отдыхают и нервно скулят в уголке, наблюдая за нашими приключениями.
Планета заселена антропоморфными… кхм… человекоподобными существами. Чернецами — ибо ребятки черные, как негры. Только лица ближе к европейцам, что ли. И мелкие все, нам по пояс. Черные хоббиты, блин. Понятно, что со своими новыми умениями и опьянённые возможностями, куролесили мы долго, пугая местных. По уровню развития цивилизация Арума еще жила родоплеменным строем, потому мы реально сошли за богов. Кому такое не понравится, да? А пацанам из офисного планктона?
К концу второго десятилетия я и мой друг, Дениска, уже начали уставать от бесконечного дурилова. А вторая пара друзей — Юрка «Снежок» и Серёга — только вошли во вкус — устраивали локальные конфликты на основном материке планеты. Серый полез в императоры, Юрка прокачивал свои навыки работы со Льдом и строил на северном полюсе планеты гигантские дворцовые комплексы, пока сам не превратился черт знает во что. Надо признать, что крыша-то у Снежка уже тогда стала подтаивать. Его даже Сергей побаивается немного. А это уже не корова чихнула.
Играли мы азартно — юниты туда, юниты сюда. Как-то не верилось в реальность Арума, воспринималось все словно в виртуальной игрушке — неопасно и весело. Юниты-чернецы, управляемые безбашенными нами, гибли тысячами, покоряли степи и горы, строили замки. Или пытались выжить в ледяных городах «Снежка». Получалось у них это паршиво, если честно.
К тому году мы поделили меж собой материки планеты и старались не вмешиваться в чужие песочницы. Да и просто надоели друг другу за столько лет. Основной северный материк был поделен между Юркой и Серёгой. Юрка «Снежок» крутился на Северном полюсе. Я себе захапал жаркий тропический материк, покрытый сплошным ковром джунглей. Денису остался огромный каменистый и безлюдный… скорее остров. Размером где-то с Австралию.
Я почти не общался с ребятами, лишь Дэн иногда заглядывал ко мне. Любил полазать по моим тропическим лесам, поохотиться на зверье всякое с копьем или арбалетом. Просто как человек, безо всяких своих сверхспособностей тектоника, повелителя земли. Нравилось ему так, тоже игра.
Я же растил эльфов. Ну а что? Лес, растения, цветочки и прочая трава-мурава подчинялись мне, как отцу родному. Если я засыпал на пустой земле, то через пару часов просыпался в клумбе. Денис меня обзывал «мэр лужков», паскудник.