Друзья в небе

Это был последний полет Серова…

Разбитую машину нашли недалеко от села Высокое. Кабина Серова была открыта.

Причины катастрофы так и остались невыясненными.

Мы, летчики, не стыдясь, плакали, стоя в почетном карауле у гробов Анатолия Серова и Полипы Осипенко в Колонном зале Дома союзов.

Тысячи москвичей пришли на похороны героев на Красной площади.

А в этот день на далеком Урале заводские друзья Серова читали только что полученное письмо:

«Обнимите за меня тех, кто не забыл подручного сталевара Анатолия… Передайте им: «Серов гордится тем, что он — плоть от плоти уральских горняков и металлургов и обещает не уронить честь родного Надеждинска».

Нет, он не уронил чести родного города, прославил его замечательными подвигами. Не забыли Серова уральцы. Молодежь сложила и поет песню о своем любимом герое.

В памяти народной живы герои-летчики, о чьих подвигах вечно будут напоминать носящие их имена заводы, колхозы, дворцы культуры, школы, библиотеки, пароходы. Во многих советских городах вы найдете улицы, бульвары и площади Чкалова, Леваневского, Доронина, Хользунова, Расковой, Осипенко, Гастелло… В советской столице около Политехнического музея есть проезд Серова. Взгляните повнимательней на карту Родины, и вы обнаружите Чкаловск на Волге, город Серов на Урале. Так четверть века назад стал называться Надеждинск — родина Анатолия.

Недавно мне довелось побывать в этом городе, где вырос огромный металлургический комбинат, носящий имя Героя Советского Союза А. К. Серова.

Много рассказов о веселом и ловком подручном сталевара Толе Серове можно услышать в цехах комбината! Здесь и сегодня трудятся металлурги, с которыми он в двадцатых годах учился в ФЗУ, работал рядом у мартена, играл в футбол, ходил в лыжные походы, спорил на комсомольских собраниях, отсюда он ушел в летную школу.

В городе Серове часто и с любовью вспоминают о летчике Серове. На каждом шагу здесь встречаешь свидетельства уважения к памяти героя-земляка.

В краеведческом музее Серову посвящена большая экспозиция. За стеклами витрин бережно хранятся фотографии, документы, личные вещи летчика.

В городском саду на высоком пьедестале установлен бюст летчика. Скульптор изобразил его в летном шлеме. Чуть улыбаясь, смотрит уральский сокол на своих земляков. У подножия памятника всегда цветы. Приносить сюда цветы стало традицией юных серовцев. Пионеры проводят у памятника торжественные сборы.

ЖЕНЩИНА ЗА ШТУРВАЛОМ

Поиски самолета

Ночью меня разбудил телефонный звонок. Взволнованный голос сообщал, что рано утром в наркомате созывается расширенное совещание правительственной комиссии.

— О девчатах что-нибудь слышно? — спросил я.

— В том-то и дело, что ничего. Обязательно приезжайте на совещание…

В конце сентября 1938 года вся наша страна нетерпеливо ждала вестей от женского экипажа «Родина», совершавшего беспосадочный перелет Москва — Дальний Восток. Радиосвязь с ним прервалась через девять часов после старта. Что случилось с отважными летчицами? Никто но хотел верить, что произошло несчастье.

В штаб перелета поступали сообщения из Новосибирска, Красноярска, Иркутска, Читы, Хабаровска. В разное время в разных местах люди видели самолет, летевший на восток, слышали шум моторов. Значит, «Родина» прошла большую часть своего маршрута. Но где она опустилась? Где Валентина Гризодубова, Полина Осипенко, Марина Раскова?

Пятьдесят военных и гражданских самолетов обследовали огромный район между Читой и Хабаровском. А на земле поиски вели тысячи людей — красноармейцы, местные жители, охотники.

Истекали пятые сутки безрезультатных поисков, когда мы собрались в наркомате. На совещание были приглашены летчики, не раз совершавшие дальние перелеты через неисследованные места земного шара. Пришли Герои Советского Союза Молоков, Коккинаки, Мазурук, Слепнев, Головин… Был здесь и прославленный «ледовый комиссар» лагеря челюскинцев академик Отто Юльевич Шмидт.

Долго спорили о том, где искать пропавших летчиц. И наконец решили, что самолет спустился где-то между Кэрби и Комсомольском. Это были малоизвестные места. Комсомольск-на-Амуре возник лишь недавно на место маленького селения. Кэрби — небольшой таежный поселок. Кругом на сотни километров простирается тайга, пересеченная извилистыми — речушками, множеством озер и болот.

Илья Мазурук, много летавший на Дальнем Востоке, рассказывал, как трудно приземлиться на мшистых, кочковатых болотах, поросших низким кустарником, на марях, как их называют местные жители. Глубина болот иногда достигает двух метров, однако в этих марях, по общему мнению, и следовало искать самолет.

Догадка оказалась правильной. Она подтвердилась через несколько дней. А пока миллионы советских людей волновались за судьбу смелых летчиц. В редакциях газет не смолкали телефоны. С заводов, из институтов, с фабрик, из частей Красной Армии, из школ, учреждений звонили и задавали один и тот же вопрос:

— Есть какие-нибудь сведения о «Родине»?

Больше всего беспокоились летчики. Они хорошо знали, что искать пропавших надо быстро, до наступления морозов и снегопада. Да и продукты, которые тройка отважных взяла с собой в путь, должно быть, близились к концу.

Быстрее всех женщин…

Особенно хорошо я знал Валентину Степановну Гризодубову. Когда нас познакомили, я поглядел на молодую красивую женщину в шелковом платье и не поверил, что она летает. Но потом, увидев ее на аэродроме и за штурвалом самолета, я подумал: «Да, это, конечно, летчица».

Гризодубова — незаурядная летчица, да к тому же с таким летным стажем, которым вряд ли, кроме нее, может кто-нибудь похвастать. В самом деле, мало кто поднимался на аэроплане в двухлетнем возрасте! Правда, теперь пассажирами бывают и грудные дети, иное дело в 1913 году, когда человек только овладевал воздушным океаном.

Отец Валентины — рабочий-механик увидел в кино полеты братьев Райт и задумал сам создать летательный аппарат, хотя и не имел для этого ни достаточных знаний, ни средств. Он уговорил киномеханика отдать ему несколько кадров, на которых был показан аэроплан, сделал с них отпечатки и начал строить по ним самолет. Он работал в одиночку, без всякой поддержки. Единственной его помощницей была жена.

В квартире Гризодубова почти не было мебели. Семья во всем себе отказывала. Весь заработок Степана Васильевича, все, что добывала шитьем жена, — шло на приобретение материалов для аэроплана. С трудом достали денег на покупку велосипедных колес для уже готовой машины.

Харьковский губернатор, узнав о затее Гризодубова, презрительно сказал: «Нищий, а лезет в небо!» И все же аэроплан был построен, и в 1913 году конструктор-самоучка стал летать на нем над харьковским ипподромом. Там были царские конюшни, и на Гризодубова поступила жалоба: шум мотора пугает коней.